Порфирий Кавсокаливит - Цветослов советов
— Мой духовник в отъезде, Геронда, и я хотел взять у Вас благословение, чтобы завтра причаститься.
— Есть кто‑то, кого ты ненавидишь?
— Нет, Геронда.
— Хорошо. Причащайся.
Некоторые духовники могут запутатьОдному человеку отец Порфирий говорил:
— Когда ты находишься далеко от Афин и не можешь регулярно приезжать сюда, то поищи там, где ты живешь, хорошего духовника, у которого ты смог бы исповедовать свои грехи. Что же касается вопросов об умной молитве или о помыслах, то ничего ему об этом не говори. Некоторые духовники плохо разбираются в этих вещах и могут тебя лишь запутать. Приезжай сюда и здесь все мне рассказывай.
Внимательно следи за тем, что ты говоришь духовникам«Будь внимателен. Смотри, что ты говоришь духовникам на исповеди. Потому что и они не все знают и не во всем могут разобраться. Духовники должны быть преисполнены мудрости, рассудительности и опытности. Чтобы решить различные твои трудности, они должны пребывать в Духе Святом».
Здесь следует заметить, что Старец имел в виду не простые ежедневные прегрешения, от которых никто из нас не свободен, но такие глубокие понятия, как умное делание, бесовские нападения и т. д.
Я не знаю…Несколько раз мне приходилось спрашивать отца Порфирия о том или ином духовнике. Мои знакомые хотели ходить к ним на исповедь и желали знать и его мнение. Старец часто отзывался об известных духовниках с похвалой, но иной раз отвечал: «Я не знаю». Он уважал других людей как личности и всегда говорил о них очень тактично, особенно когда шла речь о епископах, священниках и, тем более, о духовниках.
Есть духовники, зараженные «папистским» духомМы разговаривали со Старцем об одном «строгом» духовнике, который отказал своему духовному сыну в его просьбе о том, чтобы посетить отца Порфирия и обсудить с ним одну серьезную личную проблему. Эта история произвела на меня тяжелое впечатление, и я поделился своей скорбью со Старцем. Он печально опустил голову и прошептал: «Что здесь сказать? Ведь он как‑никак духовник».
Отец Порфирий всегда был очень осторожен и снисходителен в своих высказываниях о других, особенно о священниках, которые допускали ошибки. В этих случаях он избегал прямых высказываний и предпочитал говорить притчами. «Ты знаешь, — говорил он, — что когда папский легат направляется в какую‑либо миссию, то он садится в Риме на самолет и, только прибыв в аэропорт африканской страны, открывает запечатанный конверт и читает инструкции о том, что ему нужно сделать. Он обязан выполнить порученное ему задание, хотя сам, может быть, с ним и не согласен. У нас, православных, так не делается». Я примерно догадался, что Старец хотел мне этим сказать. Это был уже не первый случай, когда я убеждался, что и среди православных есть духовные наставники, к счастью, их не так много, которые заражены «папистским» духом. Они требуют лишь исполнения данных ими заповедей, совершенно пренебрегая внутренним сопротивлением этому их духовных чад. Они насаждают тоталитаризм. Боясь свободы, эти духовники принуждают своих чад к подчинению. Они не знают, что православное послушание есть плод свободы.
Старец, лишенный рассужденияЗа несколько месяцев до того, как я познакомился с отцом Порфирием, у меня появились серьезные духовные проблемы. В это время мой близкий друг рассказал мне об одном приехавшем ненадолго в наш город афонском Старце, о котором говорили, что он прозорливый. Забыв даже взять на это благословение у своего духовника, я посетил его. Но я не нашел у этого афонского Старца мира и спокойствия своей душе. Ушел я от него еще более встревоженным, чем раньше. Когда я рассказал об этом своему духовнику, он сказал: «Если бы ты мне сказал о своем намерении заранее, то я не благословил бы тебя идти к этому человеку».
Спустя какое‑то время, уже с благословения своего духовника, я познакомился с отцом Порфирием. Рядом с ним я обрел мир и покой. Рассказал я ему и о своей встрече с афонским Старцем. Отец Порфирий его знал и сказал мне с некоторой нерешительностью в голосе: «Сейчас, конечно, он уже почил в Бозе… Твоя проблема была очень непростой. Он с ней не справился. Одному человеку он как‑то сказал, что тот станет епископом, а сейчас этот монах хочет оставить монашество и уйти в мир. Бог да простит его».
У тебя очень хороший духовникВ одну из моих последних встреч со Старцем он сказал мне:
— Послушай, у тебя очень хороший духовник. Тебе больше незачем приходить сюда.
Я страшно огорчился. Что он такое говорит? Он выгоняет меня? Почему?
Сейчас я все понял. Понял, что это был его духовный завет. Действительно, мой духовник — это человек, который теперь несет на себе груз всех моих немощей. Молитвы отца Порфирия да облегчат ему этот тяжкий и утомительный труд.
Выпрашивая у Старца благословение, я всегда терпел неудачуЧасто я спрашивал Старца:
— Геронда, можно мне съездить в Ν.?
— Съезди, — отвечал он мне, если знал, что мое путешествие пройдет благополучно. Но когда он предвидел неблагоприятное развитие событий или знал, что со мной что‑нибудь случится, то говорил «нет».
Поскольку мне нравилось ездить в Ν., то я старался под различными предлогами снова и снова получить его благословение. Старец не всегда удовлетворял мое желание. И я точно помню, что мое путешествие не было удачным или со мной что‑нибудь случалось в дороге, если благословение было выпрошено.
Поступай согласно благословению церкви и духовникаОтец Порфирий говорил будущему сербскому епископу Иринею (Буловичу): «Послушай меня, дитя мое. Когда этого требует от тебя Церковь, есть на то благословение твоего духовника и ты без лукавства принимаешь возложенное на тебя послушание, тогда, по любви Христовой, твое послушание сможет превратить все это мирское кружение в молитву, хотя ты и сам не будешь этого сознавать. Если же ты изберешь себе для жизни самый тихий уголок Святой Горы или же какой‑либо монастырь, но сделаешь это по своей воле, устроишься так, как тебе хочется, пусть даже имея высокие духовные цели, для удобства спасения, так сказать, но не имея на то благословения Церкви или же своего духовника, тогда, что бы ты ни делал, все твои труды будут тщетны, и ты ничего не достигнешь».
— Могу вас уверить, — говорил нам владыка, — что с тех пор во всех сложных ситуациях я вспоминал эти слова Старца, — и незамедлительно приходило умиротворение. Так было всегда.
Исповедь у отца Порфирия. В православии нет места отчаяниюМоя первая встреча с отцом Порфирием прошла в очень мирной и дружеской атмосфере, чуждой какойлибо мрачности или суровости, как может кто‑либо вообразить, представляя себе беседу со старцем–подвижником. Отец Порфирий, неизменно исполненный умиротворения и великодушия, выслушивал откровенные признания измученных душ так, как будто это были простые повседневные разговоры. Как будто все это он уже знал.
Мир и покой, умягчая наши души, разливался вокруг Старца. При первой же встрече с отцом Порфирием все предшествующие ей наши волнения и скованность исчезли. В нашем общении не было и следа какой‑либо жесткости или строгости. Одна только братская любовь и прощение. Старец слушал, молясь по четкам, благословлял и читал разрешительную молитву.
«Духовник — это великое дело, — скажет он нам впоследствии. — В Православии нет места безнадежности, нет места отчаянию, потому что есть духовник, имеющий благодать прощать грехи». И начинал очень просто рассказывать различные случаи из жизни, которые очень помогали нам исповедоваться.
Однажды вечером мы сидели на поляне в лесу и беседовали с отцом Порфирием. Смеркалось. Было пасмурно, грозился пойти дождь. Но рядом со Старцем даже те, кто боялся темноты ночного леса, не испытывали ни малейшего страха. Отец Порфирий говорил о различии между смиренномудрием и сетями лжесмирения. «Смиренный человек, — объяснял он, — это не есть нечто безличностное. Он сознает свое положение и не теряет своей индивидуальности. Смиренный сознает свою греховность, свое ничтожество и принимает выговоры своего духовника и замечания своих братьев. Печалится, но не отчаивается. Скорбит, но не пресмыкается и не впадает в гнев. Запутавшийся же в сетях лжесмирения вначале внешне похож на смиренного. Но если его чуть тронуть или что‑то ему сказать, то его поврежденное «я «возмущается, приходит в смятение, и он теряет и тот малый мир, который у него был. То же самое происходит и с человеком, постоянно пребывающим в унынии в сравнении с тем, кто кается. Обуреваемый унынием как бы вращается в самом себе, он занимается только и только самим собой. Грешник же, который кается и исповедуется, как бы раскрывается, выходит вовне. Наша вера обладает великим сокровищем. Ее драгоценность — это священник, принимающий исповедь, духовник. Но, рассказав о своих прегрешениях духовнику и получив прощение, не оборачивайся вспять». Последнее Старец всегда особо подчеркивал. Человек не должен возвращался назад, но всегда двигаться вперед. Скольких уловленных в мрачные сети отчаяния он спас в последнюю минуту, освобождая их силой своего дерзновения пред Богом!
