Д. Джекман - Послания ап. Иоанна
Но что делать, если на пороге нашего дома появляется гость, представляющий одну из сект, который пришел, чтобы рассказать нам о «другом Евангелии»? Должны ли мы захлопнуть перед ним дверь или пригласить его войти? Да, некоторые сегодняшние христиане, прежде входившие в состав таких сект или групп, заявляют, что в прошлом именно евангельские христиане чаще других «указывали им на дверь», причем делали это в довольно оскорбительной форме. Плохие манеры и грубость всегда непростительны. Можно проявить нежелание поддерживать разговор, но делать это нужно вежливо, «с благодатию» (Кол. 4:6). Но также верно и то, что некоторые молодые, неопытные христиане (именно они чаще всего поддаются вредному влиянию) сталкиваются с серьезными трудностями, проявляя неуместное великодушие. Некоторые комментаторы ссылаются на пример Иисуса, Который ел и пил с «мытарями и грешниками». Неправильно истолковывая эту ситуацию, они делают вывод, что мы должны поступать в том же духе, а не придерживаться строго того, о чем сказано в стихе 10. Но «мытари и грешники» не пропагандировали лжеучение, которое всегда паразитировало на теле подлинного христианства, точно так же, как многочисленные культы сегодня. Возможно, та сцена, где описано, как Иисус вкушал пищу в доме одного из фарисеев, Симона, поможет нам разобраться в этом вопросе (Лк. 7:36 и далее). Эти стихи подсказывают духовно зрелому христианину, что гостя, пришедшего к его порогу, можно пригласить в дом, но, сделав это, следует объяснить, в чем он заблуждается, и с любовью, бережно попытаться направить его на путь Христа. Говард Маршалл рассуждает весьма здраво, когда утверждает: «Существует разница между проявлением любви и даже гостеприимством и предоставлением человеку возможности делать свое дело»[79].
Два стиха, заканчивающие Послание, иллюстрируют два практических способа, с помощью которых проблемы истины и любви, возникающие в жизни церкви, должны непременно разрешаться с любовью и в рамках истины. Всегда лучше можно выразить свои чувства, беседуя с глазу на глаз, чем доверяя их бумаге, пусть даже для пишущего это не представляет особого труда. Мы не имеем оснований с уверенностью утверждать, что Иоанну удалось выразить в этом Послании все, что он хотел, и можем лишь надеяться, что, если это не так, другие Послания хотя бы частично восполняют этот пробел. Возможно, то, о чем он умолчал, затрагивало сугубо личные проблемы, касающиеся отдельных людей в церкви. Из Третьего послания Иоанна 10 мы узнаем, что Апостол отдавал себе отчет в важности своевременно сделанного упрека по поводу неправильного поведения того или иного человека.
Что бы это ни было — учение, упрек, указание на ошибку или поощрение, всегда лучше высказывать, находясь в непосредственном общении, как Бог говорил с Моисеем (Чис. 12:8). Нельзя передать на бумаге улыбку, не способна она и реагировать на изменение настроения. Наверное, у Иоанна закончился лист папируса, на котором он писал, а начинать другой ему не хотелось, тем более, что он явно собирался вскоре прийти к тем, кому было адресовано Послание. Его приход должен был укрепить их веру и сделать так, чтобы их взаимная радость была совершенна. Нет никакого сомнения, и это проверено на опыте, что открытое братское общение и радость, которую оно дарит христианам, лучше всего поддерживаются и развиваются благодаря личным контактам. Некоторые из нас с готовностью укрываются за письмом или телефонным звонком — вместо того чтобы личным общением подтвердить свое пребывание в истине и любви.
Послание заканчивается приветствием от детей сестры… избранной для той самой «избранной госпожи», которой адресовано это Послание (стих 13). Фактически, именно упоминание о «детях», посылающих свои приветствия, подтверждает сделанное нами раньше предположение, что «госпожа» — это поместная церковь и, следовательно, ее сестра — другая поместная церковь. По–видимому, прихожане обеих церквей поддерживали между собой братское общение. Этот стих напоминает нам о необходимости жить в любви и истине, поддерживая точно такие же братские взаимоотношения со всеми общинами Божьих людей, преданных Ему. Такой подход подчеркивает неправильность существующей в церкви тенденции к изоляции, которая легко может перерасти в высокомерие. Мы исповедуем веру, распространившуюся по всему миру, и каждая церковь, поместная, деноминационная или даже национального масштаба, нуждается в общении со своими «избранными сестрами», хотя бы потому, что это поможет ей лучше разглядеть свои собственные недостатки. Нам всем следует многому учиться друг у друга, у точно таких же христиан, как мы сами, которые придерживаются той же самой истины и так же учатся любить. Все мы — дети одного Отца и принадлежим к одной семье. Чем больше все вместе мы пребываем в истине и любви, тем больше это будет способствовать соблюдению заповедей, данных Тем, Кто является Главой нашей церкви.
3 Послание Иоанна
20. Учиться на примере
1 Старец — возлюбленному Гаию, которого я люблю по истине.
2 Возлюбленный! молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем, как преуспевает душа твоя.
3 Ибо я весьма обрадовался, когда пришли братья и засвидетельствовали о твоей верности, как ты ходишь в истине.
4 Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине.
5 Возлюбленный! ты как верный поступаешь в том, что делаешь для братьев и для странников;
6 Они засвидетельствовали пред церковью о твоей любви; ты хорошо поступишь, если отпустишь их, как должно ради Бога.
7 Ибо они ради имени Его пошли, не взявши ничего от язычников.
8 Итак мы должны принимать таковых, чтобы сделаться споспешниками истине.
9 Я писал церкви; но любящий первенствовать у них Диотреф не принимает нас.
10 Посему, если я приду, то напомню о делах, которые он делает, понося нас злыми словами, и, не довольствуясь тем, и сам не принимает братьев и запрещает желающим, и изгоняет из церкви.
11 Возлюбленный! не подражай злу, но добру. Кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога.
12 О Димитрии засвидетельствовано всеми и самою истиною; свидетельствуем также и мы, и вы знаете, что свидетельство наше истинно. ан, как мы сами, которые придерживаются той же самой истины и так же учатся любить. Все мы — дети одного Отца и принадлежим к одной семье. Чем больше все вместе мы пребываем в истине и любви, тем больше это будет способствовать соблюдению заповедей, данных Тем, Кто является Главой нашей церкви.
13 Многое имел я писать; но не хочу писать к тебе чернилами и тростью.
14 А надеюсь скоро увидеть тебя и поговорить устами к устам.
15 Мир тебе. Приветствуют тебя друзья; приветствуй друзей поименно. Аминь.
Это последнее из трех Посланий, приписываемых Иоанну, является наиболее личным. По длине оно схоже со вторым, это обусловлено тем фактом, что оно занимало один лист папируса. И во многих других отношениях оба эти Послания являются зеркальным отражением друг друга. В них автор представляется просто старцем (см. комментарии к 2 Ин. 1); выражает желание увидеться со своим адресатом лично, чтобы продолжить обсуждение проблем, затронутых в Послании (ст. 13–14; ср. 2 Ин. 12); проявляет озабоченность по поводу странствующих проповедников и отношения к ним со стороны членов общины. Но если во Втором послании Иоанн предостерегает нас, советуя не приветствовать «обольстителей», то в Третьем его предостережения направлены на тех, кто проявляет враждебность по отношению к подлинным христианам и посланцам, несущим Евангелие. Таково позитивное дополнение к негативным запретам Второго послания, напоминающее Гаию и его общине, что отрицательное отношение еретиков к проявлению гостеприимства и радушия не должно становиться предлогом для того, чтобы не проявлять эти качества по отношению к верным и преданным христианским проповедникам.
Это сходство тематики, словарного состава и структуры навели Ленски на мысль, что, «возможно, оба эти послания были написаны в один и тот же день и посланы в одно и то же место, только второе было адресовано к общине в целом, а третье — к одному из ее членов»[80]. Несомненно, это весьма заманчивая идея. Если лжеучителя к тому времени начали успешно проникать в церкви, тогда закономерно предположить, что те, кого привлекали новые идеи, могли подпасть под их влияние, привлеченные новыми знаниями или, что более вероятно, силой самой личности. А это, в свою очередь, могло привести к тому, что укрепившие свои позиции в церкви «новые» проповедники стали не допускать туда учителей, придерживающихся ортодоксальной доктрины, и, напротив, всячески приветствовать «обольстителей».
Очевидно, нечто подобное произошло в церкви Гаия. К нему пришли братья от Иоанна, которые несли истинную Христову весть, и он приветствовал, поддержал и принял их с любовью. Но вся церковь в целом не последовала его примеру, хотя были в ней и те, кто хотел поступить именно так. Как выяснилось, власть в церкви находилась в руках Диотрефа, человека, имевшего в ней наибольшее влияние, который не только «не принимал братьев», посланных Иоанном, но «поносил» самого Апостола. Напротив, Димитрия Иоанн хвалит. Возможно, именно он доставил это Послание, а также выступал в роли представителя Иоанна, неся церкви слово Апостола — для того чтобы определенным образом подготовить людей перед приходом самого Иоанна. Поскольку все, о чем сказано в Послании, вращается вокруг этих трех людей, для лучшего понимания текста было бы полезно поглубже вникнуть в то, что представлял собой каждый из них.
