Д. Джекман - Послания ап. Иоанна

Послания ап. Иоанна

Введение

Джером рассказывает, что когда стареющий Апостол Иоанн был настолько слаб, что не мог больше проповедовать, его иногда вносили на руках на собрание в Эфесскую церковь и он довольствовался тем, что произносил краткое увещевание: «Дети, любите друг друга». Когда слушателям надоедали без конца повторяющиеся слова, они спрашивали его, почему он так часто говорит им одно то же. Иоанн отвечал: «Потому что это заповедь Божья, и если вы будете соблюдать только ее, этого будет достаточно»[1]. Любой, изучающий Послания Иоанна, скажет, что эта история выглядит вполне правдоподобно. В НАБ Первое послание озаглавлено как «Возвращение к основам», что позволяет проникнуть в самую суть авторского замысла и одновременно понять, насколько Послание является животрепещущим с точки зрения современной ситуации. Но прежде, чем мы сможем полностью прочувствовать и оценить силу их влияния на нашу собственную жизнь, нам необходимо узнать, зачем, собственно, были написаны эти Послания и кем был их автор.

1. Историческая ситуация

Велика вероятность, что автор этих Посланий являлся также и автором четвертого Евангелия; скорее всего, это был Апостол Иоанн. Все эти книги содержат достаточно много общих мыслей и выражений. Лишь некоторые ученые придерживаются мнения, что они были написаны несколькими авторами[2]. Несмотря на то, что Первое послание не имеет конкретного адресата и подписи, а по стилю несколько отличается от традиционного эпистолярного жанра, принятого в то время, все же оно выглядит как некий циркуляр, как руководство. Возможно, оно было послано ближе к концу первого столетия из Эфеса общинам Малой Азии, которые находились под особым попечением Иоанна.

Нам известно, что после вознесения Христа Иоанн некоторое время оставался в Иерусалиме как один из «столпов» Церкви (Гал. 2:9). Петр и Иаков взяли на себя руководство ранней церковью, но тем не менее, согласно подробному описанию, данному Лукой в Деяниях, Иоанн также принимал участие в ее делах (напр., Деян. 3–4). Не исключено, что он участвовал и в церковных собраниях, где решались важные для церкви вопросы (Деян. 15:22). Возможно, Иоанн находился в городе все то время, пока там продолжался многолетний конфликт, следствием которого было разрушение храма и города, а также начало гонений еврейского народа в 70 году н. э. Многие верующие, включая Апостолов, повинуясь указаниям Христа (Мк. 13:14), покинули в это время город перед самым началом осады, и, скорее всего, Иоанн, добравшись до Эфеса, обосновался именно там. Ириней, ученик Поликарпа, который, в свою очередь, был учеником Иоанна, поведал нам, что Апостолы продолжали свою церковную деятельность в Эфесе до тех пор, пока там ни начал править царь Траян (98 — 117 г. н. э.)[3]. Безгрешный Апостол дожил до глубокой старости. По–видимому, он имел исключительный авторитет в последние годы своей жизни, так как остался единственным свидетелем земного служения Господа Иисуса. Мы вправе предполагать, что эти Послания являются последними по времени написания из всех документов, относящихся к каноническому тексту Священного Писания. Скорее всего, они были написаны в период с 85 по 95 г. н. э.

2. Нравственный климат

Почему Иоанн стал жить именно в Эфесе? Каким образом это отразилось на самих Посланиях? В середине 60–х гг., вскоре после того, как на христиан обрушилась первая волна жестоких преследований, проводимых по указанию римского императора Нерона, последовало разрушение Иерусалима. Именно тогда был замучен Петр, а возможно, и Павел. Христиан изгнали из Иерусалима и Рима, а Эфес — самый крупный во всей Азии торговый город — стал естественным центром развивающейся церкви. Эта церковь была основана Павлом примерно в 55–м году, и, возможно, пастором в ней был Тимофей (1 Тим. 1:3). Несомненно, она разрослась за годы гонений; географическое положение и значимость сделали ее центром для всех других церквей Малой Азии. Не случайно в Откровении Иоанна, в посланиях, обращенных к семи церквам, Эфесская церковь упомянута первой (Отк. 2:1–7).

В этом обращении к эфесянам ясно ощущается определенный гнет, который церковь испытывала, находясь в языческом городе, где слишком сильно были развиты идолопоклонство и суеверие. Мощная индустрия, питаемая языческой религией, центром которой был великолепный, огромный храм Артемиды (Дианы), являлась источником большого материального богатства и одновременно духовного опустошения. Результатом этого была откровенная безнравственность и своеобразные ритуалы восточного пантеизма (см. Еф. 5:1–21). Кстати, именно увлечение магией и волшебством давало возможность тем, кто порвал с язычниками и обратился в христианство, использовать накопленные прежде огромные средства на благо церкви (Деян. 19:19). Поэтому неудивительно, учитывая ту нравственную атмосферу, о которой было сказано, что в Посланиях Иоанна снова и снова настойчиво подчеркивается важность высокоморального поведения как критерия истинности христианской веры. Христиане не могут продолжать жить во тьме (1 Ин. 1:6), любить мир (2:15), доверять всякому духу (4:1) или иметь какое–либо отношение к идолопоклонству (5:21). Любить во имя Бога, Который есть Свет, означает раз и навсегда разорвать цепи зла, какую бы форму оно ни принимало.

Однако внимание Посланий, к краткому рассмотрению которых мы сейчас переходим, сосредоточено на том, что находилось за пределами этой нравственной трясины, производящей все лжеучения и основанное на них богословие.

3. Богословские разногласия

Многие тексты посланий Нового Завета были написаны для того, чтобы обличить лжеучения и являющиеся их следствием извращенные нормы поведения, а также, чтобы выступить против ереси и безнравственности. Послания Иоанна в этом смысле не являются исключением. Отличаются они лишь более поздним временем написания, когда противники Иоанна выдавали свои заблуждения за истину более искусно, чем это делали некоторые из их предшественников. Лжеучения тогда все еще развивались, и было необходимо оказывать им сильное противодействие.

Первое послание посвящено разбору конкретных ситуаций, которые возникали в церквах вследствие раскола, когда лжепророки и их последователи отделялись от основной массы верующих (2:19). Они заявляли, что будто бы имеют особое «помазание» (chrisma) от Духа Святого, Который дал им и подлинное знание (gnosis) о Боге (2:20,27). Со временем эти тенденции получили свое развитие в широко распространенном и отличающемся многообразием движении, которому ученые дали обобщенное название «гностицизм». Цель Иоанна, как мы увидим, состоит в том, чтобы детально объяснить христианам, в чем заключается истинное познание Бога. Его излюбленным и наиболее часто повторяемым утверждением является «Мы знаем» (2:3,5; 3:14,16,19,24; 4:13; 5:2 и т. д.).

Одним из учителей–гностиков, активно действующих в те времена в Эфесе, был человек по имени Керинф. Еврей, родом из Египта, он пытался объединить идеи Ветхого Завета с философией гностицизма, полностью отвергая все Послания Павла и лишь частично принимая Евангелия от Марка и Матфея. Это «высшее знание», на которое опирались гностики, отходило от типичного христианского откровения, сконцентрированного на личности Иисуса, под предлогом реинтерпретации Благой вести с интеллектуальных позиций. Это была философия жизни того времени, себе в угоду не желающая считаться с историческими фактами, такими, как рождение и воскресение Христа. Являясь порождением людей с богатым воображением, эта чисто умозрительная философия утверждала, что только мысль является окончательным и бесспорным критерием реальности. «Ее можно представить как целую серию ни на чем, кроме воображения, не основанных предположений относительно происхождения вселенной и ее связи с Высшим Бытием»[4]. Среди многих направлений гностицизма нам следует обратить внимание на два основных, имеющих наиболее важное значение для понимания контекста Посланий Иоанна. Первое состоит в возвеличивании роли разума и, следовательно, теоретического знания по отношению к вере и поведению. Второе направление основано на убеждении, что материя — это зло по своей сути, поскольку физический мир является результатом действия злых сил.

Какие выводы делали гностики, опираясь на эти аспекты своего учения? Во–первых, они отрицали воплощение Христа (2:22; 4:2–3). Этот вывод логически вытекал из их утверждения, что материя — зло. Как могло высшее божество настолько унизиться, что воедино слилось с нечистым физическим телом человека? Чтобы подвергнуть сомнению очевидную историчность Христа, люди, подобные Керинфу, выдвинули теорию, известную как докетизм (по–видимому, от слова dokein). Согласно этому учению, божественное Слово, небесный Христос, не стал человеком в полном смысле этого слова. Только казалось, что Он принял человеческое обличье. Некоторые даже утверждали, что в течение всей своей жизни Христос имел призрачное тело. Другие допускали реальность физического тела Иисуса, но считали, что Иисус не был Христом. Земной Иисус родился и страдал, как обычный человек, но Христос соединился с ним во время его крещения и снова покинул перед крестными муками. Таким образом отрицается не только подлинность божественной и человеческой природы личности Христа, но также сама реальность Его страданий и, следовательно, их действенность, не говоря уже о воскресении Его тела. В соответствии с учением гностиков, спасение высшей сущности, заточенной в жалком, бренном теле, состоит в освобождении от него.