Александр Мень - История религии (Том 1)
лицах, хотя в действительности речь идет о народах.
Философское осмысление ветхозаветного "Адама" впервые предложил Филон
Александрийский, который говорил о нем как о духовном существе, включающем
все человечество. В каббале "Адам Кадмон", Ветхий Адам - "идея", целостный
принцип человеческого рода /19/.
В христианстве эта традиция была продолжена и развита. Апостол Павел
учил о двух Адамах: Ветхом и Новом. Второй есть не что иное, как Церковь,
глава которой - Христос /20/. Во II веке Климент Александрийский писал, что
множественности людей предшествовало их духовное единство в Адаме /21/.
Согласно св. Григорию Нисскому "сотворенный человек не имеет особого имени,
это всечеловек (Разрядка моя. - А. М.), то есть заключающий в себе все
человечество" /22/.
Этот "Адам" был создан единственный раз, и именно в нем был запечатлен
"образ Божий". "Это, - замечает св. Григорий, - природа*, понятая как целое"
/23/. Она существует и поныне, воплощаясь в индивидуумах, но сохраняя при
этом свое единство.
------------------------------------------------------------------------
* То есть человеческая природа.
Мысль о человечестве как целостном "Адаме" отражена и в богослужебных
текстах Церкви. В них постоянно говорится о Христе, который пришел в мир
спасти "Адама". Видеть в подобных словах одного лишь Первочеловека нет
оснований.
Точно так же и философская интуиция, и наука открывают это существенное
единство человека. О нем говорят и биологические, и социальные, и
психологические узы, связующие вид Homo Sapiens. О. Конт называет его
Великим существом. Сознание целостного "Адама" отражено в творчестве Вяч.
Иванова и А. Сент-Экзюпери. Юнговское понятие о "коллективном
подсознательном" также указывает на глубинную связь общечеловеческого духа.
Аналогичные процессы, происходившие в умственной жизни разделенных между
собой народов древности, есть косвенное тому подтверждение. Вся метаистория
есть история единого Адама.
"Под Адамом, - говорит Вл. Соловьев, - разумеется не отдельное только
лицо, наряду с другими, а всеединая личность (Разрядка моя. - А.М.),
заключающая в себе все природное человечество" /24/. Мысль Соловьева
продолжает С. Булгаков. Он пишет: "Адам не имеет индивидуального лица в том
смысле, в каком мы его теперь понимаем. Он не есть только порядковая
величина". Человек един. Индивиды в его духовном организме есть "только
всплески, ипостасные явления единой человечности" /25/.
Богословие связывает эту тайну единомножественности ноосферы с учением
о богоподобии человека. Подобно тому как единство Сущего открывается в
предвечном саморазличении Троицы, так и человек в его идеальном состоянии
объемлет в себе ипостаси отдельных индивидуумов. "Существует только одна
человеческая природа, - говорит В. Н. Лосский, - общая всем людям, хотя она
и кажется нам раздробленной грехом и разделенной многими индивидами" /26/.
Каким бы путем ни совершился антропогенез, постиг ли этот таинственный
переворот одно существо или несколько - "Адам" как таковой остается единым.
Мы все пребываем в этом единстве и в нем увлечены на ложный путь.
Сущность Грехопадения - не в чьей-то отдельной вине, а во всеобщем
человеческом отпадении, ибо, как говорит апостол Павел, в нем (то есть
Адаме) "все согрешили" (Рим 5,12). Именно поэтому мы несем на себе печать
трагического разрыва бытия и можем сознавать себя участниками Грехопадения.
Оно совершилось на уровне, превышающем индивидуальное сознание, но
охватывающем весь вид в целом. Поэтому каждый рождающийся в мир человек
причастен греху, будучи "клеткой" общечеловеческого духовного организма.
Тем не менее как в космогенезе силы Хаоса не в состоянии были прервать
процесс становления, так и человек не целиком покорился демонизму и злу.
Извращение путей не привело к его окончательной гибели. В нем сохранился
здоровый корень, жажда совершенства и познания, стремление к добру, тоска по
Богу. В этой неполной утрате первоначальных даров и заключен залог
дальнейшего поступательного движения Адамова рода.
Да, поистине жизнь наша - "юдоль плача" и "лежит во зле", но даже и в
этом несовершенном и скорбном мире осуществляет свою созидательную цель
божественный Логос. Само страдание, сама дисгармония вызывают в человеке
протест, побуждают искать пути их преодоления. В борьбе и преодолении куется
человеческий дух.
Христианство не считает страдание добром. Христос утешал страждущих и
исцелял болящих. Но на таинственных путях Промысла даже зло может обернуться
добром. Недаром многие мыслители говорят, что только в "пограничных
ситуациях", перед лицом смерти, отчаяния и страха выявляется подлинная
человеческая сущность. Величайшие победы духа рождены были в горниле
страданий. На этом пути Бог не оставляет человека одиноким, укрепляет его,
озаряя его труд и борьбу светом Откровения. И наконец, творящий Логос Сам
входит в мировой процесс, соединяясь с Адамом через Воплощение. Он страждет
и умирает вместе с ним, чтобы привести его к пасхальной победе.
"Мужайтесь - Я победил мир", - говорит Христос. "Победа, победившая
мир, - вера наша!" - восклицает Церковь устами апостола Иоанна,
прозревавшего Царство Божие.
Только Бог созерцает творение в его бесконечной красоте. Мы же, живущие
на земле лишь краткий миг, не в состоянии охватить всю грандиозность
замыслов Творца. Такова основная мысль Книги Иова. Однако, даже ограниченные
рамками своего бытия, мы в какой-то степени предвосхищаем Грядущее как
сознательные соучастники вселенской драмы, в которой человек, проходя через
борьбу, страдания и поиски, возвращается в дом Отчий...
Первое искушение человека было для него пробным камнем: Адам внял
голосу Змея и захотел идти его путем богопротивления. Но и после этого
великого разрыва, когда врата Рая закрылись, связь Неба и Земли не
прервалась. Бог продолжал присутствовать в жизни человека, который в сумраке
своих блужданий не уставал искать Его.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава девятая
ВЕЛИКИЙ РАЗРЫВ
/1/. См.: Дж. Фрэзер. Фольклор в Ветхом Завете/Пер. с англ. М., 1986.
С. 29 сл.
/2/. См.: Д. Г. Редер. Мифы и легенды древнего Двуречья. М., 1965. С.
38, 42; М. Э. Матье. Древнеегипетские мифы. М., 1956. С. 86; А. П. Лопухин.
Библейская история при свете новейших исследований и открытий. Т. 1. С. 107.
/3/. Ш. Секретан. Цивилизация и вера/Пер. с фр. М., 1900. С. 347.
/4/. О формах табу см.: Д. Фрэзер. Золотая ветвь/Пер. с англ. М., 1980.
С. 222 сл. Насколько сильно влияют табу на людей, которые в них верят,
свидетельствует, например, следующий факт. "Одному мальчику-туземцу было в
качестве табу запрещено есть бананы и прикасаться к сосудам, в которых они
находились. Однажды его товарищи сообщили ему, что он ел рыбу из черепка, в
котором находились остатки бананов. И что же? Спустя несколько часов мальчик
умер в тяжких мучениях" (Г. Бутце. В сумерках тропического леса/Пер. с нем.
М., 1956. С. 202); см. также: П. де ла Гассери. Психология религий/Пер. с
фр. М., 1901. С. 84.
/5/. З. Фрейд. Тотем и табу/Пер. с нем. Пг., 1923. С. 151. Следует
подчеркнуть, что Фрейд выводил и антипод религии - атеизм - из невроза,
возникающего в результате протеста против отца. См.: З. Фрейд. Леонардо да
Винчи: Воспоминания детства. С. 79.
/6/. Е. Fromm. Man for Himself. London, 1960. P. 46.
/7/. О значении этой концепции для христианского миросозерцания см.: Б.
Вышеславцев. Бессмертие, перевоплощение и воскресение. - В кн.: Переселение
душ: Париж: YMCA, 1936. С. 114.
/8/. См. обзор святоотеческих высказываний в кн.: В. Велтистов. Грех,
его происхождение, сущность и следствия: Критико-догматическое исследование.
М., 1885. С. 182 сл.
/9/. С. Л. Франк. Смысл жизни. Париж: YMCA, 1934. С. 124.
/10/. Библейская идиома "добро и зло", как правило, есть синоним "всего
на свете". "Для евреев, - справедливо отмечает голландский библеист Ренкенс,
- познание означает вещь практическую, в том или ином смысле творческую:
познать вещь, произнести ее имя - означает осуществить над ней свое
подлинное влияние, поставить ее под свою власть. Это хорошо объясняет тот
факт, что знание различия между добром и злом может быть только
сверхчеловеческой привилегией" (Н. Renckens. La Bible et les Origines du
Monde. Tournai, 1964. P. 178).
/11/. Н. Бердяев. Новое религиозное сознание и общественность. С. XXVI.
/12/. Типичный образец подобного решения вопроса можно видеть,
например, в работе: П. Я. Светлов. Христианское вероучение. Т. II. Киев,
