Чайтанья Чандра Чаран дас (Хакимов А. Г.) - Как я пришел в Сознание Кришны...
Остальных взяли в плен, сначала чуть не расстреляли, а затем несколько дней прятали и перевозили с места на место. Большую помощь в их освобождении оказал Маюрадхвадж прабху...
Обыватель скажет: «Не повезло все-таки этому парню, приехал, чтобы погибнуть».
Но это только внешняя, сугубо материальная, а потому и в корне неверная позиция. С духовной точки зрения, лучше прожить один миг в сознании Кришны, чем долгую бездуховную жизнь. Мы все рано или поздно окажемся в аналогичной ситуации, когда альтернативы жить или умереть уже не будет, и только Кришна знает, на что в этот момент будет направлена решимость нашего сердца. А ведь от этого зависит будущее нашей души...
Конечно же, обо всем на нескольких страницах не расскажешь, ведь почти каждый день приносил что-то новое. Я лишь попытался в общих чертах передать атмосферу, царившую там, и прославить преданных.
Дорогие преданные, пожалуйста, простите меня, если я кого-то обидел или к кому-то был недостаточно внимателен.
Простите, что не упомянул о десятках преданных, побывавших в Чечне и внесших свой важный вклад в общее дело.
Югаприя деви даси Киев
В 1989-м году мне исполнилось 20 лет. Я работала в редакции одной из киевских газет, писала статьи о культуре и науке.
Однажды в метро я увидела плакат и толпу людей. На этом плакате было что-то написано о смысле жизни и книгах. Я не любила толпы народа и очереди. Но внутренний голос остановил меня и велел вернуться. Я долго сопротивлялась, но почему-то не могла никуда идти, кроме как туда, где были книги. Тогда я решила, что по этим книгам сделаю материал в газету.
За небольшим столиком двое преданных продавали Бхагавад-гиту и «Источник вечного наслаждения», отпечатанные на ксероксе без иллюстраций. Одному из них я представилась корреспондентом, и они попросили меня подождать в сторонке, дав мне маленький экземпляр Бхагавад-гиты. Открыв книгу, я прочла стих о том, что «счастье и несчастье подобны приходу и уходу зимы и лета, и мудрый человек не обеспокоен этим». Стих мне очень понравился, и я решила его выписать в свой журналистский блокнотик. Но вдруг меня обступила толпа людей, и все стали спрашивать:
— Что это у Вас за книга?
Я, находясь под впечатлением этого стиха, сказала, что книга эта о смысле жизни и правильном восприятии этого мира.
— А сколько она стоит?
Мне пришлось обратиться к распространителям. Они были очень удивлены, что я уже лихо «продаю». Так распространилась первая в моей жизни Бхагавад-гита. Когда мне дали вторую книгу, то я вспомнила, что нужный мне стих потерялся, но, открыв книгу, сразу же обнаружила его вновь и поспешила выписать. Как только я это сделала, меня снова окружили люди и стали расспрашивать. И вновь я на основе этого стиха стала рассказывать о книге. Вторую книгу тоже приобрели, после чего мы с преданными вышли из перехода. Позабыв про меня, они быстро сели в троллейбус. А я громко закричала им вслед:
— Эй, куда вы, я с вами!
Я бросилась к ступенькам троллейбуса. В этот момент, какой-то изрядно подпивший человек неожиданно принялся стаскивать меня со ступенек за платье и кричать:
— Куда ты? Что ты делаешь! Ты с ними особо не понаслаждаешься!..
Я стала отбиваться и, к счастью, вырвалась из его цепких рук, но тут двери троллейбуса закрылись.
Это было время перестройки и перемен. Многих преданных тогда выпустили из тюрем, общаться можно было достаточно свободно. Но, все же, опасаясь КГБ, преданные встречались «негласно» без публичных программ. После встречи в метро я решилась в выходной отправиться по ближайшему адресу. В однокомнатной квартире собралось 50 человек, и, как ни странно, все поместились!
Ведущей встречи была Атапарупа. Я «созналась», что я журналистка, и тогда меня посадили в середине комнаты. Сорвав лекцию, я стала всех спрашивать о философии и практике преданного служения. После диспута, услышав киртан, я была потрясена звуками Святого Имени. Меня не только угостили прасадом, но и подарили три черно-белых фотографии с Кришной, сказав: «С Ним можно иметь разные взаимоотношения: дружеские, родительские и супружеские». Это мне запомнилось и понравилось.
Отказаться от вредной и бесполезной пищи мне было легко. Я решила попытаться воспевать. Вместо четок у меня были бусы из пластика, и я с большим трудом прочла два круга. Так я обнаружила, что не могу быть такой, как преданные. Это меня немного расстроило, но я приняла это как факт. И через две недели преданные позвонили мне и велели срочно прийти. Мне сообщили, что завтра приедет духовный учитель, и встреча будет тайной, в лесу. Так я попала на «мини-фестиваль» и встретила Его Святейшество Прабхавишну Свами. Я задавала ему много вопросов, и он милостиво отвечал. В конце программы он показал всем на меня: «Учитесь, как жадно надо спрашивать. Ведь только тогда вы будете расти духовно!»
Программа с Прабхавишну Свами и его трансцендентные качества произвели на меня очень сильное впечатление. Я была рада, что в нашей жизни есть такие люди, которые заботятся и помогают обрести Кришну другим, имеют сильные качества святости и чистоты. Он дал мне благословение на повторение Святого Имени.
С тех пор я стараюсь регулярно воспевать и слушать. Общаясь с преданными и служа им, я обнаружила, что каждый день могу развивать свои отношения с Верховной Личностью Бога. Теперь, спустя много лет, я благодарна этим преданным санкиртаны и Господу, которые помогли мне обрести настоящий смысл жизни. Тот случай кардинально изменил мое мировоззрение, и, благодаря ему, я обрела многих замечательных друзей, гармонию и счастье в душе.
Дивья-бхакти деви даси Москва
Помню, что мы с братом, будучи совсем маленькими, любили сидеть на подоконнике и смотреть на звезды. У нас была своя секретная теория о том, что существует «Некто», очень большой, наблюдающий за нами.
Мы Его не можем увидеть, точно так, как муравьи не замечают присутствие человека. Но если долго неподвижно сидеть и молчать, то Некто, как бы проявляется. Эти ночные бдения привели к тому, что окно стало для меня алтарём, а звёздное небо — воплощением Бога. Я Его молила о защите и о том, чтобы папа стал мудрецом, знающим ответы на все вопросы.
В школе нам долго и научно доказывали, что Бога нет.
И вот однажды, вернувшись домой после уроков, я увидела на столе и на полках иконы. Мама что-то пела и протирала их тряпочкой. Иконы были единственным наследством бабушки, которая умерла очень рано. Мама рассказывала о ней, о том, что она всегда молилась на коленях с ночи до утра. В их избе крестили всех деревенских детишек. Мама была последним, восьмым ребёнком, и бабушка Лена всегда брала её на богомолье.
С порога я строго сказала: «Мама, ты взрослая, а веришь в такую ерунду. Не позорь нас, убери это, Бога нет!» Она молча всё убрала, ничего не ответила, в глазах её была неземная печаль, и сердце моё маялось.
Учась в художественном училище, мы часто ездили на этюды в Тарусу, обитель поэзии и живописи. Старое тарусское кладбище на высокой горке — особое, удивительное место. Я стала ходить туда, к камню Паустовского. Там было хорошо сидеть и думать. Шумела листва высоких деревьев. Солнце светлыми зелёными пятнами пробиралось сквозь кроны тополей, клёнов и одинокого дуба. Спелые ягоды земляники за оградами могил... Жизнь и смерть здесь переплетались. Мысли о бессмертии, о предназначении этой жизни текли, как воды реки Таруски.
Как мир меняется! И как я сам меняюсь! Лишь именем одним я называюсь, на самом деле то, что именуют мной, не я один. Нас много. Я живой. Чтоб кровь моя остынуть не успела, я умирал не раз. О, сколько мёртвых тел я отделил от собственного тела! И если б только разум мой прозрел и в землю устремил пронзительное око, он увидал бы там, среди могил, глубоко, лежащего меня! Он показал бы мне меня, колеблемого на морской волне, меня, летящего по ветру в край незримый, мой бедный прах, когда-то так любимый. А я всё жив!..
Николай Заболоцкий
После Тарусы жизнь моя изменилась. В моём внутреннем мире была такая тишина, я словно ощущала себя безмолвным наблюдателем, как бы со стороны видевшим течение жизни: окружающих людей, события, разговоры, встречи, городские улицы, небо.
В это время мне снились сны, похожие друг на друга: я стою на горе, смотрю вдаль, а вдали храм Андрея Рублёва, фрески, им расписанные. Я выхожу из тела и лечу к храму, на пути оглядываюсь и вижу маленькую фигурку, стоящую на горе. Возвращаюсь и вижу, что это я. Летаю вокруг своего тела, изучаю. Больше всего удивил свет в глазах — единственный признак жизни, но свет медленно угасает, тело оседает, и какая-то сила затягивает меня через голову обратно в тело. Я просыпаюсь.
