Доц.архимандрит Тихон Агриков - Пастырское богословие, т.2
Нам остается коснуться еще третьей (последней) стороны пастырского самообразования, а именно, приобретения пастырской мудрости. В этом отношении также следует пастырю много потрудиться. И если усовершенствования ума и воспитания сердца пастырь мог частично достигнуть во время учения его в духовной школе, то приобретения опыта жизни и практической мудрой рассудительности он достигает только теперь в процессе практического служения. И нужно сказать, что современному пастырю особенно нужно это качество (мудрость), особенно оно поможет ему в трудных моментах жизни. Господь Спаситель, посылая Своих учеников на проповедь, напоминал им об этой пастырской мудрости, как необходимой в их чрезвычайно сложном положении (Мф. 10,167).
Наш пастырь приобретает опыт жизни из самой жизни, и его разумная практичность накопляется и слагается постепенно. Особенно смиренный, наблюдательный и восприимчивый пастырь быстро богатеет жизненной мудростью. Он не пренебрегает советами других, может быть, менее его способных; не упускает из виду ни одного благородного поступка других, не получив от них пользу для себя самого. Наблюдая дела живых, он усердно знакомится с жизнью умерших пастырей, святых отцов и учителей Церкви, дающих прекрасные образцы поведения, рассудительности, практической жизненной опытности. И сам, делая то или другое, ошибаясь, исправляясь, пастырь учится, опытно совершенствуется и начинает поступать так, как подсказывает ему пастырское опытное благоразумие. Благоразумие и мудрость должны быть постоянными спутниками всех дел пастыря. И если опять, после указанных упражнений, пастырь таковых не имеет, он должен последовать совету святого апостола Иакова просить себе мудрости у Бога, «дающего всем просто и без упреков, и дастся ему» (Иак. 1,5).
Итак, пастырское самоусовершенствование неотложное, необходимое дело служителя Престола Божия. Идущий этим путем пастырь никогда не окажется в положении «наемника» (Ин. 10,12), нерадящего о своих овцах; не станет он и безкачественной солью, потерявшей свою силу и имеющей быть выброшенною вон (Мф. 5,12); не будет он и безводным облаком, носимым ветром жизни; осенним сухим деревом, имеющим быть исторгнутым и сожженным; блуждающей звездой, которой блюдется мрак вечной тьмы (Иуды 1,12). Но он будет благодатным светом мира, любящим отцом для всех людей; будет добрым пастырем, способным всюду сеять радость, мир и семена высокой духовной жизни; он найдет в себе силы показать и наивысший подвиг самоотвержения «положить душу свою за други своя» и тем до конца выполнить свой долг перед Богом, людьми и своей совестью.
Отношение пастыря к женщинам прихода
Работа женщин в приходе является одной из древнейших особенностей первохристианской Церкви. У святого апостола Павла в Послании мы встречаем ясное указание на то, что участие женщин в судьбах Церкви Христовой не ограничилось одними женами–мироносицами (Рим. 16,123). В последующие века перед нами развертывается служение женщины, посвятившей себя Богу в качестве диакониссы или вдовы, вставшей на путь чистой, святой жизни. Так как нашему пастырю на приходе предстоит иметь сотрудниц в работе преимущественно женщин, то мы попытаемся на основании слов святителя Иоанна Златоуста дать практические советы пастырю в этой области.
Описанию работы женщин и отношению к ней пастыря Иоанн Златоуст предпосылает указание на общий характер взаимоотношений и подчеркивает, что здесь должна царить абсолютная чистота. Затем св. Иоанн Златоуст даст нам описание качеств и деятельности женщин в христианской общине, разграничивая их, как это было тогда в Церкви, на девственниц и вдовиц.
Следует сказать, что и в наше время идеал девственницы невесты Христовой в чистом виде воплотился в женских монастырях. Но их немало ютятся и около приходских храмов. Отсюда для приходского священника, особенно юного пастыря или целибата (одинокого) опасность здесь будет всегда налицо, как в смысле соблазна, так и в смысле сплетен и всякого рода наговоров, способствующих падению престижа пастыря.
Вторым типом женщин при приходе во времена святого Златоуста были вдовицы. Немало их и теперь. Преимущественно во многих приходах из них и состоит личный состав, так называемый «двадцатки».
Пастырю следует проявить особую осторожность и вместе должную пастырскую внимательность и настойчивость в обращении с теми и другими. Принципиально он должен всемерно поощрять и укреплять их в девственной жизни. Особенно руководить их совестью, ведя к большему нравственному совершенству и чистоте.
Надо отметить, что некоторые пастыри, особенно не высоко духовно настроенные, далеко не дооценивают класса этих людей. Вместо того, чтобы как пастырь–отец проявить к ним особое попечение, предохраняя их от всякого вида нецеломудрия и дурных поступков, они явно выказывают к ним свое пренебрежение, унижая их, говоря им двусмысленные слова, напоминая о браке и проч. Поступая так, пастырь грубо нарушает принцип своего пастырского долга. А главное, он резко роняет свой престиж в глазах своей паствы. Вследствие этого указанные типы женщин вынуждены навсегда отойти от своего пастыря, закрыть пред ним свою душу и искать (чаще всего в монастырях) для себя истинных духовных руководителей.
Святой Иоанн Златоуст особенно предупреждает пастыря, чтобы он был осторожен с юными вдовицами. Их следует сугубо остерегаться, так как они, мало пожившие в браке, могут более сего быть соблазном и для самого священника, и вообще в приходе. Им не следует и доверять что–либо важное в церковном деле, и само отношение к ним пастыря должно быть более строгим, официальным, чем мягким или нежным[147].
Пастырь перед судом
Решающая оценка всей пастырской работы предстоит, главным образом, в ином мире. Поэтому момент перехода пастыря из этого мира в другой является для него моментом отчета.
«Страшный, поистине страшный предстоит нам отчет, и много мы должны показать человеколюбия, чтобы не услышать грозных слов: Отъидите от Меня, не знаю вас(Мф. 7,23). И если в Евангельской притче господин строго отнесся к рабу, не использовавшему своего таланта, то во сколько раз строже взглянет Великий Судия на тех пастырей, которые не только не использовали, но и загубили дар священства, драгоценные души, порученные его руководству»[148].
Недостойный пастырь будет осужден строго и бесповоротно, если он растерял свою паству, не исполнил того, что требовал от него долг. Осужден будет потому, что кто бы и как бы ни призвал его к служению, но пошел–то он все–таки совершенно добровольно, своим произволением. А раз избрал он этот путь, обязан пройти его до конца достойно и держаться на той высоте, которая требуется пастырским долгом. Если почувствует он, что подвиг пастырства ему не по силам или он тяжко согрешит, то пусть такой уйдет сам и постарается загладить свой грех добрым служением мирянина, а не умножать своих грехов, недостойно влача непосильную ношу и собирая себе горячие уголья на собственную голову…
Достойного пастыря ждет «истинная слава на небесах»[149]. Он там, у Престола Божия смело сможет сказать: «Господи, вот я и овцы мои, которых Ты дал мне. Я готов был всегда за них положить душу мою. Я всегда стремился быть им полезным. Я сил своих не жалел, чтобы только помочь им найти Тебя. И вот теперь они все здесь со мною, они все Твои навечно. Ты наш Господь и Бог, а мы все Твои овцы».
Невозможно описать ту красоту и ту Горнюю славу и блаженство, которую наследуют добрые пастыри вместе со своими любимыми словесными овцами. Забудут они тогда все земные скорби, поругания, тесноту и оскорбления, все бывшие на земле горести и озлобления, которые они переносили, стоя на страже Церкви Божией, все это встанет позади. Все пройдено, пережито, вымучено, перенесено. С трепетной благодарностью, наслаждаясь горней торжествующей красотой в бесконечном свете лица Божия они будут славить Господа и повторять слова Златоуста: «Слава Богу, слава Богу, слава Богу за все»[150]. Аминь.
Краткие пасторологические выводы ко II–му курсу
Глава I. Образование для пастыря Церкви нужно, как воздух, и моральное, и богословское, и обще–познавательное.
Богословское образование мыслится как живой религиозный опыт, как сама жизнь, как опытное богопознание, а не как только знание о Боге и что говорили о Нем другие люди, хотя и святые.
Методика и тематика в изучении богословских наук проектируется и осуществляется также с точки зрения органического «вживания» в богословские истины, живого, мистического проникновения в «ядро» Слова Божия.
Только опытное богословие, живое ощущение живого Бога в сердце может избавить студента от абстрактного мышления о Боге, от сухого академического богословия, которое, по существу, приводит не к Богу, а отводит от Него и теряет человека для вечной жизни.
