Филип Янси - Где Бог когда я страдаю?

Один мужчина признался, что во время продолжительной болезни его больше всего поддержал сослуживец, который ежедневно звонил, справляясь о здоровье, и дважды в неделю забегал проведать минут на пятнадцать. Это постоянство оказало больному огромную поддержку в тот период, когда казалось, что в жизни не осталось ничего стабильного, все рушится.

Конечно, дружеское участие не бывает панацеей. Поглощенные жалостью к себе, больные нередко отгораживаются от окружающих глухой стеной. Пытаясь помочь, вы, возможно, услышите: «Тебе меня не понять. Ты такого не испытал». В этом случае способен помочь человек, переживший нечто подобное. Если он поделится своим опытом, то страхи страдальца ослабнут.

Джони Эриксон–Тада рассказывала, как помогла ей избавиться от жалости к себе встреча с парализованным человеком, который излучал радость и уверенность. Теперь она в свою очередь ободряет других колясочников.

Отец Дамьен служил на Гавайях людям, больным проказой, и долгое время не видел результатов своих трудов. Все изменилось, когда он сам заразился проказой: больные стали считать его своим. Принцип сопричастности находит все большее распространение. Например, в больницах организуют службы поддержки, чтобы женщины, которым предстоит операция по удалению груди, могли обратиться за помощью к тем, кто уже прошел через это испытание.

Движение «Ни дня напрасно» — разновидность подобных программ. Его основатель Орвиль Келли на своем опыте понял: лишь раковые больные могут понять переживания себе подобных. Он и организовал первую группу взаимопомощи для смертельно больных людей. Теперь при Американском онкологическом обществе действует круглосуточный телефон доверия, по которому больные раком могут получить консультацию и поддержку.

И все же любой человек, оказавшийся рядом со страдальцем — независимо от того, есть ли у него особые дарования и навыки или нет, — может принести пользу. Никакие программы выхода из кризиса или дорогие подарки не заменят простого личного присутствия. Человеку в беде важно просто то, что рядом с ним кто–то есть. Осмелюсь сказать: мы, члены тела Христова, призваны являть друг другу любовь даже тогда, когда нам кажется, что Бог отвернулся.

В горе многие люди чувствуют, будто бы Бог оставил их. Клайв Льюис как никто сумел выразить эти горькие чувства. В записях, сделанных им после смерти жены, он отмечает, что, когда более всего хочется ощущать близость Бога, Бог, Который всегда был рядом, вдруг куда–то исчезает. Льюис пережил тяжелый период страха и одиночества. В конечном итоге братья и сестры из христианской общины помогли ему прийти в себя[26].

Вспомните, как Корри Тен Бум поддерживало в концлагере изучение Библии. Вспомните о незнакомом священнике, который подбросил «послание от Бога» Кристиану Регеру. Бог дает страдальцам знать, что Он рядом, через людей. Любой, кто оказался рядом со страждущими, может стать посредником между ними и Богом. Когда больной не в состоянии молиться сам, стать его устами можем мы. В тяжелые времена ощутить Божью любовь можно лишь через обычных людей, вроде меня или вас, через тех, кто находятся рядом. Именно так мы и являем собой тело Христово.

Глава 15

Беспомощность

Доктор говорил: то–то и то–то указывает, что у вас внутри то–то и то–то; но если это не подтвердится по исследованиям того–то и того–то, то у вас надо предположить то–то и то–то. Если же предположить то–то, тогда… и т. д. Для Ивана Ильича был важен только один вопрос: опасно ли его положение или нет ? Но доктор игнорировал этот неуместный вопрос.

Доктор Курт Рихтер, исследователь из университета Джона Хопкинса, провел достаточно жестокий эксперимент с двумя крысами. Он поместил первую крысу в сосуд с теплой водой и стал за ней наблюдать. Крысы хорошо плавают, и зверек, пытаясь удержаться на поверхности, барахтался в течение шестидесяти часов. Потом крыса окончательно выдохлась и утонула.

Вторую крысу доктор сначала взял в руки и крепко держал между ладонями, пока она не перестала сопротивляться. После этого ее тоже пустил в сосуд с водой. Вторая крыса повела себя по–другому: она немного побарахталась и тихо пошла на дно. Рихтер объяснил это тем, что она сдалась. После тщетных попыток выбраться из рук ученого, крыса смирилась с безнадежностью — она была готова к смерти еще до того, как попала в воду. Можно сказать, что вторая крыса погибла сразу, потому что уверовала в свою беспомощность.

Эксперименты показывают, что чувство беспомощности, так же как и страх, вызывает физиологические изменения. Две группы крыс подвергали одинаковому воздействию электротока (напряжение не представляло опасности для жизни). В клетке у первой группы стоял пульт управления, и зверьки быстро научились отключать ток с помощью рычажка. У второй группы рычажка не было, и они не могли контролировать неприятные воздействия. Через какое–то время крысы второй группы стали болеть — их иммунная система дала сбой. Оказалось, что постоянный стресс привел к изменениями в крови, которые и вызвали общее ослабление организма.

Опыты с людьми подтвердили: чувство беспомощности не только создает определенный психологический настрой, но и меняет реальное восприятие боли. Оказывается, если отвлекать внимание человека от боли, то болевой порог можно повысить примерно на сорок пять процентов. Во время экспериментов добровольцы подвергались тепловому воздействию. При этом ассистенты отвлекали внимание испытуемых — звонили в колокольчик, дотрагивались до руки, читали вслух приключенческий роман или просили их считать вслух. Выяснилось следующее: чтобы «занятые» добровольцы ощутили боль, нужна более высокая температура воздействия. Экспериментаторы с изумлением наблюдали, как у людей образуются легкие ожоги, в то время как те, ничего не замечая, с увлечением считают от пятидесяти до одного. С другой стороны, когда испытуемым нечем было заняться, кроме своих мыслей (что и происходит в больницах), то они начинали чувствовать боль при более низких температурах.

Потеря своего места в жизни

Члены группы «Ни дня напрасно» говорили о состоянии, которое называли синдромом преждевременной смерти. Фактически речь шла о крайней степени беспомощности. Подобное состояние развивается, когда обеспокоенные родные и друзья из лучших побуждений стараются облегчить последние месяцы жизни больного. Все начинается с простого: «Нет, нет, не надо. Я знаю, ты всегда выносила мусор, но в твоем состоянии — этого делать нельзя! Я все сделаю сам». «Тебе не стоит заниматься проверкой счетов — ты только разволнуешься. Я возьму это на себя». «Тебе лучше остаться дома. У тебя слабый иммунитет».

Постепенно у человека отбирают все, что составляло его жизнь. Он теряет свое место в ней. Мать убеждает незамужнюю дочь продать дом и переехать жить к родителям. Дочь так и поступает, но вскоре видит, что в обмен на помощь утратила свою независимость. Чувство собственной значимости и ценности, из–за болезни и так пошатнувшееся, размывается еще больше. Один человек рассказал мне: «Всю жизнь я видел результаты своих трудов: в школе мне ставили отметки, на работе я получал поощрения от начальства, в спорте мои достижения оценивал тренер. А сейчас у меня нет критериев, чтобы оценить свои успехи. Никому от меня ничего не надо — если я что–то и делаю, то только для себя».

Бывают периоды, когда тяжелобольной человек полностью зависит от окружающих. Как я понял из разговоров участников группы, близкие люди из самых благих побуждений готовы лишить больного всех тех занятий, которые лежат в основе его самооценки.

Вот что говорит врач Эрик Кассел, автор широко известных книг «Природа страдания» и «Цели медицины»: «С моей точки зрения, хуже всего на больных сказывается утрата контроля над собственной жизнью».

Больных людей всегда волнует, смогут ли они сохранить свое место в жизни. Им нередко приходится бросать работу, болезнь и лечение отбирают силы, все труднее становится выполнять привычные действия. Но, как и всем нам, больным крайне важно осознавать, что их присутствие в этой жизни что–то значит, что без них в ней что–то может нарушиться. Например, что если они не будут сами следить за состоянием своего банковского счета, то финансы придут в беспорядок. Близким людям следует проявить особую мудрость, чтобы, оказывая помощь, не обделять самих больных.

Для больных людей проблема «своего места в жизни» сильно осложняется: в современном обществе им нет места. Общество старается убрать страдальцев с глаз долой, спрятать их за стенами больниц и интернатов. Больные лежат в кроватях, не имея возможности занять себя хоть чем–то: им дозволено лишь переключать программы телевизора. Окружающие диктуют им распорядок дня: медсестра будит по утрам, больничная кухня определяет приемы пищи, посетители приходят, когда выдастся время, санитарка выключает свет, когда пора спать. (Больные, которых навещают часто, просят знакомых заранее сообщать о своем визите. Это дает им ощущение выбора.)