Палладий Еленопольский - Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных отцов
О Кандиде
По следам Олимпиады так же достойно Господа проводила жизнь блаженная Кандида, дочь военачальника Трояна. Она достигла высокой чистоты, прилично украшала церкви, из благоговения к Христовым Таинствам чтила епископов, уважала, как следует, весь клир Христов и, наставив в вере свою дочь, причислила её к лику дев, как дар Христу из своих недр. Напоследок и сама она целомудрием, чистотою и раздаянием богатства последовала за своею дочерью. Я видел, что эта доблестная жена для измождения плоти трудилась по целым ночам, молола муку своими руками и пекла просфоры. «Так как один пост ещё недостаточен, — говорила она, — то я присоединяю к нему изнурительное бдение, чтобы сокрушить похотливость Исава». Она вовсе не употребляла в пищу мяса животных, но ела только рыбу, масло и овощи, а и это лишь по праздникам; во всякое же другое время довольствовалась водою, смешанною с уксусом и сухим хлебом. Проведши такую суровую жизнь, сия достославная жена почила блаженным успокоением и теперь наслаждается вечными благами, уготованными для возлюбивших жизнь добродетельную.
О Геласии
Подобно сей добродетельной жене, с ревностию проходила путь бессмертия и благочестно несла иго девства славная Геласия, дочь одного трибуна. Сей отличной жене приписывают ту добродетель, что солнце никогда не заходило во гневе её на раба, или на служанку, или на кого другого. Избежав пути памятозлобия, ведущего к вечной смерти, блаженная прошла путем, который приводит в жизнь вечную.
О Юлиании
Одна девица, именем Юлиания, в Кесарии Каппадокийской считалась ученейшею и усерднейшею в вере. Она приняла к себе Оригена, писателя, когда он бежал от гонений язычников, и на собственном иждивении тайно укрывала его у себя два года, питая его от своих трудов. Я нашел это в древней книге, написанной стихами рукою Оригена. Книгу эту отыскал я в Кесарии у девицы Юлиании, когда сам скрывался у нее. Она говорила, что получила её от Симмаха, толковника иудейского.
Я изложил добродетели этих славных жен не без цели, но чтобы знали мы, что из разных случаев, если захотим, можно извлекать многоразличную пользу.
Рассказ Ипполита, друга апостольского
В другой книге, надписанной именем Ипполита, друга апостольского, я нашел следующий рассказ. В Коринфе была одна благороднейшая и прекраснейшая дева, подвизавшаяся в жизни добродетельной. Во времена гонителей её оклеветали пред тогдашним судиею–язычником, будто она худо отзывалась о тогдашних временах, о царях и идолах. Торгующие развратом сверх того выставили на вид женолюбивому и нечестивому судие её красоту, и он скотскими ушами и похотливыми помыслами охотно принял обвинение. Когда же дева была приведена к этому злодею, он ещё более вознеистовствовал похотию. Нечестивец обратил против нее все свои ухищрения, но, не могши склонить рабу Божию, подверг её различным мучениям. Встретив и здесь неудачу и не имея сил отклонить её от исповедания Христа, пылавший страстию к ней варвар предал её такому поруганию: он отослал целомудренную деву в бесчестный дом и велел сказать его содержателю: «Прими её и ежедневно доставляй мне за нее три златницы». Содержатель, добывавший золото постыдным делом, стал предлагать её в своем непотребном доме кому угодно. Узнав об этом, люди распутные, подобно коршунам, бросились в непотребный дом, отдавали деньги за сквернодейство и хотели склонить её к растлению. Но целомудренная дева отклоняла обольстительные их речи и усильно упрашивала их оставить свои намерения, называя себя больною. Они верили её словам, и блаженная удалила от себя на несколько времени неистовых, а сама обратилась к Богу с усердными молитвами и сокрушенною мольбою преклонила Его к милосердию. Бог сердцеведец видел, как от всего сердца целомудренная дева берегла свою непорочность и, как Хранитель спасения всех людей, устроил в сии дни следующее.
О Магистриане
Один юноша, именем Магистриан, прекрасный по наружности, благочестивый по душе, воспламененный от Бога духовною ревностию до презрения смерти, под предлогом распутства в глубокий вечер вошел к содержателю дома и, давши ему пять златниц, сказал: «Позволь мне пробыть ночь с сею девою». Вошед с нею в особую комнату, он сказал ей: «Встань, спасайся, — и, сняв с нее одежду, надел на нее свое платье, тунику, плащ и все мужское и сказал ей: — Закройся полою плаща и выйди». Она так и сделала и, всю себя оградив знамением креста, вышла из сего места нерастленною, неоскверненною и совершенно спасена была благодатию Христовою и старанием юноши, который собственною кровию освободил её от бесчестного растления. На следующий день дело было узнано и Магистриан приведен к жестокому судие. Нечестивый подверг допросу славного мученика Христова и, узнавши все, приказал бросить его зверям, чтобы и в этом посрамлен был диавол, ненавистник всякого добра, ибо, думая подвергнуть мужественного юношу постыдному наказанию, он сделал его вдвойне мучеником Христовым. Магистриан и за свою бессмертную душу мужественно подвизался, и за славную и блаженную деву доблестно перенес страдания, потому и удостоился двоякой чести от Христа и славных блаженных венцов от Его человеколюбия.
О жене одного сановника
Помню я ещё одну историю, которую полезно пересказать. Говорят, что гонитель Магнентин, имея преступные связи со многими язычницами, старался завести такие же с христианками. Но последние желали лучше умереть, чем продать свое целомудрие. Когда Магнентин прибыл в один город, ему понравилась жена одного советника при градоначальнике. Устрашенный муж её сказал Магнентину: «Пошли, возьми её». За нею присланы были солдаты, но она сказала им: «Погодите немного, пока я займусь обычными своими нарядами». Она пошла в спальню, взяла меч и пронзила им свое чрево. Слушайте и устыдитесь, девы, признающие себя невестами Христовыми и изменяющие Ему своими нечистыми вожделениями. Да дарует Господь каждому из нас хранить целомудрие и восклицать с Псалмопевцем: Пригвозди страху Твоему плоти моя, от судеб Твоих убояхся (Пс. 118, 120) — и с апостолом: Живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Да будет дано и вам говорить с целомудрием: Аз брату моему и брат мой мне (Песн. 6, 2).
Видели мы и других отцов и монахов по всему Египту, которые совершали много знамений и чудес. О них мы не упомянули по причине многочисленности их, но сказали малое вместо многого. Ибо что сказать о Верхней Фиваиде, в которой есть мужи досточудные, есть бесчисленное множество монахов, которых житию иной и не поверит — так оно превосходит обыкновенный образ людской жизни? Они даже и теперь воскрешают мертвых и ходят по водам, подобно Петру. Все, что сделал Спаситель чрез святых апостолов, они совершают и в настоящее время. Но мы не решились видеться с сими святыми мужами по той причине, что если бы перешли за Ликон, то нам предстояла бы большая опасность со стороны разбойников. Даже и тех отцов, о которых сказано, мы видели не без опасности; не без труда также видели и святых жен, но наперед должны были много вытерпеть и даже подвергали опасности жизнь, чтобы видеть их.
Семь раз мы едва не лишились жизни, а в восьмой один только Бог сохранил нас от смерти, ибо однажды пять суток ходили мы по пустыне и едва не умерли от голода и жажды. В другой раз мы попали в гнилые болота, наполненные острыми каменьями, и изранили себе ноги так, что боль была несносная, и едва не погибли от холода. В третий раз мы увязли в грязи по самые чресла [45], и некому было нас вытащить. Тогда мы воскликнули с блаженным Давидом: Спаси мя, Боже, яко внидоша воды до души моея. Углебох в тимении глубины, и несть постояния… Спаси мя да не углебну (Пс. 68, 2–3, 15). В четвертый раз мы четыре дня ходили по воде, когда она в большом количестве стояла при разлитии Нила, так что при устье его совсем было потонули. Тогда мы воскликнули: Да не потопит мене буря водная, ниже да пожрет мене глубина (Пс. 68, 16). В пятый раз попались мы разбойникам на морском берегу, когда шли в Диолк. Они хотели нас поймать и гнались за нами до тех пор, пока наконец мы едва могли переводить дух, ибо они гнались за нами десять тысяч шагов. В шестой раз, во время плавания по Нилу, мы едва не потонули. В седьмой раз, когда мы были на озере Мареотидском, на берегах которого родится хлопчатая бумага, нас выбросило на один небольшой безлюдный остров — тут мы пробыли трое суток под открытым небом и много терпели от стужи и дождя, так как это было пред самым Богоявлением. О восьмом бедствии излишне было бы пересказывать, хотя и не бесполезно. Когда мы шли в Нитрийскую гору, в этой стороне была большая яма, в которой осталось много крокодилов после того, как вода ушла с полей. Подошедши к этой яме, мы на краю её увидели трех крокодилов и подумали, что они мертвые. Но крокодилы вдруг бросились на нас. Мы громко возопили: «Христе! Помоги нам!». И тотчас, как будто Ангел остановил зверей, и они бросились в воду, а мы быстро побежали в Нитрийскую гору и припомнили слова Иова: Седмижды от бед измет тя, в осмем же не коснеттися зло (ср.: Иов 5, 19). Благодарим Господа, Который избавил нас от стольких опасностей и сподобил видеть много великого.
