Том Райт - Тайна Зла. Откровенный разговор с Богом

Таким образом, как я уже говорил, тот факт, что вера в прогресс живет и торжествует, достоин удивления. В XIX веке людям казалось, что они избавились от первородного греха; разумеется, его надо было заменить чем-то еще, и это сделали Маркс и Фрейд, дав свои объяснения и предложив решения — новые доктрины искупления, которые отражают и пародируют христианские представления. Несмотря на битвы Первой мировой при Сомме и Монсе, несмотря на Освенцим и Бухенвальд, несмотря на предостережения Достоевского и Карла Барта, люди и сегодня ухитряются думать, что мир в целом хорошее место и все возникающие в нем проблемы и принципе можно решить с помощью технологии, образования, "развития» (под которым понимают исключительно развитии западного типа), повсеместного введения западной демократии, и соответствии со вкусом либо социально-демократичен кого, либо капиталистического типа или же смеси и того и другого.

Такое положение вещей и стлало ситуацию, в которой проблема зла, как и считаю, стоит по-новому. Во-первых, мы игнорируем зло до тех пор, пока оно не ударило нас и лицо. Во-вторых, мы удивляемся ему, когда этот удар все таки получаем. В-третьих, и результате мы реагируем на зло инфантильным и опасным образом. Сейчас я разверну эти три положения.

Что бывает, когда игнорируют зло

Мы игнорируем зло до тех пор, пока оно не ударило нас в лицо

Мы живем в таком мире, где политики, шаманы СМИ, экономисты и, увы, даже некоторые поздно расцветшие либеральные богословы делают вид, что с человечеством и с миром в принципе все в порядке

Итак, во-первых, мы игнорируем зло до тех пор, пока оно не ударило нас в лицо. Некоторые философы и психологи пытаются доказать, что зло есть просто теневая сторона добра, это часть необходимого равновесия мира, так что нам следует воздерживаться от чрезмерного дуализма, от слишком сильного противопоставления зла добру. Это, разумеется, прямо ведет нас к философии власти Ницше, а затем, в том же направлении, к Гитлеру и Освенциму.

Если ты стоишь вне добра и зла, ты переходишь в такой мир, где права грубая сила и где все, что напоминает тебе о старых моральных ценностях — скажем, большая иудейская община — стоит на твоем пути препятствием, которое нужно уничтожить.

Но нам не нужно оглядываться на прошлое шестидесятилетней давности, чтобы это увидеть. Западные политики давно понимали, что Аль-Каида — опасная сила, на которую необходимо обратить самое пристальное внимание, однако никто не спешил принимать ее всерьез до того момента, когда уже стало поздно. Мы все знаем, что национальные долги многих беднейших стран земного шара — это огромное черное пятно на совести мира, но наши политики, даже самые симпатичные, не желают принимать эту проблему всерьез, поскольку, с нашей точки зрения, в мире все более или менее идет своим чередом, и мы не желаем раскачивать лодку экономики. Мы хотим торговать и строить свою экономическую систему. «Возможность выбора» — это абсолютное благо для любого человека, и потому, если мы предложим и кока-колу, и пепси-колу голодающей и страдающей от СПИДа Африке, используя этот огромный неосвоенный рынок и усугубляя местные и без того неразрешимые проблемы, мы тем самым послужим процветанию этого континента. Мы все знаем, какое несчастье семьям и отдельным людям несет сексуальная вседозволенность, но ведь мы живем в XXI веке, и мы не вправе говорить, что изменять плохо (стоит заметить, что всего два поколения назад во многих обществах к измене относились точно так же, как мы сегодня относимся к педофилии, и это тревожный знак, с какой точки зрения на него ни посмотри).

Я вырос в те времена, когда во всех сферах отказались от цензуры. Нам говорили, что есть только одна неприемлемая вещь — это сама цензура. Что бы ни захотел сказать или сделать человек, это в принципе хорошо; мы можем радоваться инстинктам, которые в себе открываем; люди не должны контролировать, поведение других. Сегодня слово «контролирован. — произносят с усмешкой и забота о контроле воспринимается как моральное уродство, как будто бы главной нравственной нормой должно стать отсутствие контроля подобно тому как в крупных рекламных компаниях McWorld используется слоган, призывающий к «отмене границ» Мы живем в таком мире, где политики, шаманы СМИ, экономисты и, увы, даже некоторые поздно расцветшие либеральные богословы делают вид, что с человечеством и с миром в принципе все в порядке, так что не стоит поднимать лишнего шума.

Во-вторых, мы удивляемся, когда получаем удар злых сил в лицо. Мы привыкли думать, что маленькие города Англии — это приятные и безопасные места, и потрясены до глубины души, узнав о смерти двух девочек в Сохаме от руки человека, которого они знали и которому доверяли. У нас нет нужного определения для подобных преступлений, как и для других масштабных проявлений зла, таких как вспышки межплеменной вражды и геноцид в Африке или новая «балканизация» на самих Балканах. Мы привыкли успокаивать себя мыслью, что, в принципе, в мире все хорошо, что многие страны стали демократическими или движутся в этом направлении и что глобализация потенциально позволяет нам делать столь многое, получать столько выгод и столько всего знать. И мы озадачены и возмущены, когда яростные волны людского моря бьются о наши берега, когда огромная масса людей приезжает на Запад в поисках убежища, а среди них какое-то, хотя и ничтожно малое, количество людей, которые приезжают сюда не в поисках безопасности от тиранов, но чтобы втайне осуществлять свои террористические намерения.

Сам феномен терроризма застает нас врасплох, поскольку мы привыкли думать, что все серьезные разногласия можно разрешить за столом переговоров, и удивляемся тому, что некоторые упорно этого не понимают и прибегают к более радикальным методам, чтобы заявить о своих желаниях. И наконец, мы снова и снова переживаем шок, сталкиваясь со смертью. То, что было обычным положением вещей для наших предков (так что они заводили большие семьи, зная, что эпидемия может за несколько дней сделать семью вдвое меньше), начисто изгнано из нашего сознания и присутствует разве что в фильмах ужасов. Смерть изгнана из нашей общественной жизни, поскольку люди все реже умирают дома в своих постелях. И она изгнана из нашего сознания, где столько места и энергии занимает бесконечный поиск сексуального удовольствия — и секс, разумеется, дает возможность смеяться перед лицом смерти и заглушает неприятные мысли, которые возникают у нас, когда мы видим похороны или узнаем, сидя у себя дома, об очередном убийстве и» выпуска новостей. Мы игнорируем зло, когда оно нас прямо не касается, а получив от него удар в лицо, мы удивляемся.

В-третьих, в результате мы реагируем на зло инфантильным и опасным образом. Мы провозгласили, что практически любые сексуальные действия — это благо, справедливо и достойно, однако по-прежнему возмущаемся при нарушении единственного сохранившегося табу на педофилию. И здесь вся сила нашего негодования, которое могло бы быть направлено на разные правонарушения, сосредоточена только на преступлении такого рода. И конечно, подобное обращение с детьми вызывает омерзение, однако, как я считаю, здесь нам следует избегать бездумного морализма, который с такой легкостью проклинает нечто просто потому, что сама мысль об этом предмете нам ненавистна, вместо того, чтобы основательно обдумать вопрос. Такой «нравственностью» слишком легко манипулировать, что часто и происходит. Ненависть к тому, что вы интуитивно считаете дурным, разумеется, лучше равнодушного отношения. Но на такой основе вряд ли можно построить устойчивое нравственное общество.

Одним из самых очевидных и пугающих примеров этого феномена была реакция США (а в какой-то мере также и Великобритании) на события 11 сентября 2001 года. Разумеется, этот ужасный день не мог не пробудить в людях ужас и гнев. Но на официальном уровне прозвучал просто рефлекторный, бездумный, незрелый ответ, который не мог привести ни к чему хорошему. Поймите меня правильно. Тысячи невинных, чью смерть мы оплакивали, погибли трагической, страшной и нисколько не заслуженной ими смертью. Террористические акты Аль-Каиды были и остаются безусловным злом. Однако та удивительная наивность, которая заставила людей поверить в то, что США в целом были чистой и невинной жертвой, так что весь мир можно четко разделить на злых (в частности, арабов) и добрых людей (в частности, американцев и израильтян) и что последние должны наказать первых, является масштабным примером того, о чем я говорил. В равной степени наивна и инфантильна и противоположная точка зрения: что западный мир во всем виноват, а потому его противники и террористы совершенно справедливы в своих действиях. Это все равно что призывать посадить в тюрьму всех владельцев огнестрельного оружия или (используя логику, противоположную логике США) призывать всех людей взять в руки оружие и стрелять во всех плохих людей, чтобы те не успели воспользоваться своими хитроумными способами защиты. Это указывает на отсутствие глубокого анализа ситуации. Ситуация не столь широких масштабов в Новом Орлеане, когда те, кому было нечего терять, прибегли к насилию, а те, кто хотел защитить себя и свою собственность, стали закупать оружие, должна была бы нас чему-то научить — но, похоже, не научила.