Ольга Рожнёва - Лекарство от уныния
Стоит такому вот соколу в небе показаться – пение птичье смолкает, все пернатые прячутся. Птахи мелкие просто цепенеют, иногда даже у человека защиты ищут. А когда сокол рядом с тобой охотится – слышно свист, это он пикирует на добычу, а скорость его в этот момент достигает ста метров в секунду – представляешь?!
Трава изумрудная, просторы дивные! Когда человек любит природу – здесь можно лечить одним видом… И никаких таблеток не надо!
Есть акафист благодарственный «Слава Богу за всё», там очень хорошо об этом говорится: «Небо, как глубокая синяя чаша, в лазури которой звенят птицы, умиротворяющий шум леса – праздник жизни…» Как там ещё? Сейчас вспомню… «Вся природа полна ласки, и птицы и звери носят печать Твоей любви…»
Понимаешь, все наши болезни от страстей… А если всё вокруг любить, почаще бывать на природе – такой мир в душе воцаряется! Да…
Историй разных за семнадцать лет работы в такси у меня много накопилось… Уже пора писать мемуары таксиста! У меня интуиция: сразу вижу, кто чем дышит… Конечно, иногда и ошибиться могу – Господь попускает, чтобы не возносился. Про бомжа-то рассказывал – помнишь? Вот ещё одна история – поучительная.
Я особенно люблю к святым источникам ездить, сам всегда окунусь и воды наберу. Каждый год ребята из Челябинска в Оптину приезжают, мои старые знакомые. Всегда ко мне обращаются, и мы с ними едем в Ильинское: в храм и на святой источник. Это мой самый любимый источник. Он сильный очень… Бежит, как горная речка по каменным перекатам. Вот приедем, увидишь… Купальня? Конечно, есть…
Вот об этом и рассказать хотел. Приехали как-то ранней весной ребята из Челябинска, звонят мне. А я приболел в это время. Температура небольшая, правда, но насморк сильнейший, горло болит. Отказываю я им, а они просят-просят… Привыкли уже со мной. Ладно, собрался кое-как.
Поехали. А с ними новичок, парень молодой, по имени Пётр. Приехали, сходили в храм, потом я в машине остался, а они стали спускаться к источнику. Сижу, третий платок носовой меняю. Смотрю: идут. Все радостные, один Пётр унылый такой. В чём дело? Оказывается, испугался окунуться. Плюс три на улице – холодно, видите ли, ему показалось…
Ребята ещё раз в храм пошли, а Пётр этот со мной в машине сидит, нос повесил. Не выдержал я: это надо же, из Челябинска приехать – и в таком чудесном источнике не окунуться! Ну что за молодёжь такая трусливая пошла!
Я ему говорю:
– Выходи! Пошли за мной! Спустились мы к источнику. Иду, тело
болит, горло болит, из носа течёт. Господи, помоги мне совсем не разболеться, я ведь не для себя, для трусишки этого стараюсь…
– Делай как я! Три раза с молитвой! Вот так!
Окунулся Петя. Пошли наверх, а он от радости только что не поёт. «Я окунулся! Я окунулся! Как хорошо-то! Чудесный какой источник!»
Едем назад. Ребята спрашивают:
– Сергей, у тебя вроде насморк прошёл?
Прислушался к себе: не только насморка, но и боли в горле не стало! Домой приехал как новенький! Ждал: не поднимется ли температура. Не, не поднялась. Вот такая история. И никаких таблеток!
Страницы прошлого
Посвящается протоиерею
Вячеславу Пономарёву, матушке Надежде
и их детям Сергею, Нине, Галине,
которые и поделились со мной
воспоминаниями о своей семье
Флешбэк
За окном поезда – очей очарованье, осень золотая. Мой любимый месяц – сентябрь. Мелькают за окном багряные, жёлтые, рыжие листья – золото деревьев. Воздух прозрачный, солнце уже не опаляет, как летом, оно тихое и ласковое, играет в осенней листве, переливается осенним золотом. Стучат колёса – тук-тук, тук-тук, вагон качает.
Я еду на встречу с прошлым. Волнуюсь. Сердце временами гулко бухает там, в груди, как будто ему тесно. Что меня ждёт? Момент истины?
Меня никто не называет стариком, хотя по возрасту уже пора. Умываясь, смотрю в небольшое зеркало – высокий мужчина, широкие плечи, седина на висках, он смотрит на меня испытующе и печально. Что оцениваешь, друг мой? Как много пройдено дорог? Много. Как с ошибками? Достаточно.
Выглядишь ты, старина, конечно, ещё неплохо. Но это наследственное. Дедушки и бабушки, спасибо вам. А вот мама и папа долголетием похвалиться не смогли бы. Не дали им похвалиться долгими годами жизни. Я уже старше, гораздо старше их. Пожалуй, отцом бы назвали…
Читал недавно, что есть такой закон в психологии – закон Рено. Он гласит: память человеческая освобождается с конца. И когда человек уже не помнит, что происходило три дня назад, он всё ещё очень хорошо помнит своё детство. Да, пора, мой друг, пора – покоя сердце просит. Скоро, наверное, начнёт и в твоей жизни действовать закон Рено.
Но пока есть ещё время. Наверное, Господь даёт его, потому что не наступил ещё момент истины. Я еду туда, где он ждёт меня.
Как хорошо, что так громко стучат колёса. Не слышно говора соседей. Вот они и укладываются спать. А я всё сижу и смотрю в вечернее темнеющее окно, где мелькают огоньки станций или тёмные леса и поля. Закрываю глаза: ярко – речка наша Бобровка! Реки нашего детства, какие вы добрые и весёлые! Полные бесконечной радости, когда день «всё длился, всё не кончался». Как ярко – голубые брызги, тёплый песочек у берега, пескарики у ног!
Открываю глаза – ночное окно, тусклый свет, спящие соседи, тук-тук – колёса. Что это? Такая яркая картинка из детства? Как будто я только что стоял на тёплом песчаном берегу нашей Бобровки в селе Скородум Ирбитского уезда. Бобровка впадает в Ирбит, Ирбит – в Тобол, Тобол – в Иртыш, Иртыш – в Обь, а уж Обь – в Северный Ледовитый океан. Так нас учили в школе.
Недавно читал: взгляд в прошлое, который меняет настоящее, – англичане называют его коротким и точным словом, – что за слово? Дежа вю? Нет, это французское и совсем о другом. Вспомнил: флешбэк. Да, да – флеш – вспышка, как молния, освещающая прошлое. Бэк – назад. Да, при вспышке молнии становится видно всё, что могло быть скрыто при обычном освещении. Всё, что таилось в потаённых, сокровенных уголках нашего дома. Или нашей души.
Вообще-то я не очень люблю иностранные слова. Когда что-то можно назвать по-русски, то зачем они? Но, с другой стороны, не боюсь их. Слишком люблю и горжусь нашим великим и могучим, чтобы бояться употребить иностранное. Есть слова, которые кратко передают суть, а по-русски это будет целое предложение. Как одним словом сказать по-русски «дежа вю»? Или «ноу-хау»? Поэтому «флешбэк» мне нравится. Да, вспышка, как молния, освещающая прошлое…
Я закрываю глаза. Я готов встретиться с прошлым. Флешбэк.
Тепло. Доброе солнышко. Вода в речке слоями – то тёплая, то холоднее. Мелюзга плещется у берега. Вижу себя плывущим по реке. Странное ощущение. Я одновременно сижу в купе поезда и одновременно плыву. Вот, купе теряется, размывается, пропадает…
Как хорошо быть восьмилетним пацаном и плыть вот так по нашей Бобровке и знать, что впереди бесконечный летний день. Краем глаза приглядываю за сестрёнками. Шестилетняя Нина зашла в воду по колено и завела за собой нашу маленькую трёхлетнюю Галинку. Галинка водит руками по воде, плещется и громко кричит мне: «Плыву! Плыву!»
Нина смеётся: «Сережа, Галинка у нас плавать научилась!» А я кричу: «Всё, хватит, идите на берег! А то замёрзнете!» И Нина с Галинкой послушно бредут к берегу. А я провожаю их взглядом, пока они не оказываются на жёлтом тёплом песочке, переворачиваюсь на спину и лежу, покачиваясь на волнах. А надо мной голубое высокое небо в лёгких невесомых белых облачках. Хорошо!
Выхожу на берег, достаю из сумки пару бутылок. У бутылок дно воронкой выгнуто внутрь. Середину дна я пробил заранее, заткнул горлышки, в бутылки насыпал крошек. Кладу бутылки на дно речки воронкой навстречу течению. Садимся втроём на мостик, на горячие доски и смотрим вниз.
Вода в Бобровке прозрачная, хорошо видно, как в наши бутылки заплывают пескарики. Заплывают, а назад выбраться не могут. Галинка сопит рядом. Я их очень люблю – своих сестрёнок. Семья у нас дружная.
Правда, иногда Нине надоедает маленький хвостик, который бегает за ней по пятам, и она хитрит, находит предлоги, чтобы сестрёнка отстала хоть ненадолго. Я сержусь – показываю Нине кулак. Но она знает, что не обижу, высовывает мне язык. Потом тяжело вздыхает и тянет Галинку за ручонку – за ягодами и грибами. Понимает, что старший брат прав. Слушается, хоть и язык показывает иногда.
Бутылки полны пескариков. Я достаю их из воды, открываю горлышко у бутылок, вытряхиваю пескарей в котелок, и мы идём домой, несём улов на уху.
Я люблю ловить рыбу и на удочку, ухожу вдоль по реке, туда, где глубокие места, омуты. Там можно поймать окуней и даже щук. Одному там бывает жутковато, особенно когда по воде идут внезапно пузыри. Говорят, что там живёт сом-великан. Может и человека под корягу затащить. Поэтому ходим с друзьями – вдвоём, втроём. Про сома и про то, что одному страшно, вслух не говорим. Просто вместе, дескать, веселее!
