Виктор Тростников - Трактат о любви. Духовные таинства
Покровительство же действительно было оказано ей хвостатым, да ещё какое! Её книга стала бестселлером, выдержала много изданий, а сама Маргарет Мид получила все, какие только можно, научные премии и звания и при жизни стала классиком в области этнографии и такой же знаковой фигурой Америки, как Чарли Чаплин или Уолт Дисней. Как же: она «научно доказала», что собачьи свадьбы с точки зрения этики вполне законны и для людей и стесняться их не надо.
Но такого уровня бесстыдства было человекоубийце все равно недостаточно. Выиграв второе крупное сражение, он стал готовиться к третьему. Ведь то блудодеяние, которое оправдывала Маргарет Мид, было всё-таки связью между мужчиной и женщиной и в биологическом отношении являлось нормальным. А почему бы не узаконить и извращения, доведя бесстыдство до предела? И тут на сцене появился новый фаворит сатаны – доктор Альфред Кинзи.
Как мы уже сказали, он начал с энтомологии, ловил и изучал жуков и бабочек. Но это не давало ему известности и достатка, и, как в своё время Фрейд, он затосковал и стал думать, чем бы ему заняться более престижным и прибыльным. Невидимый советчик подсказал ему, что надо делать. Он бросил своих бабочек и начал статистические исследования, имевшие целью выяснить, какому проценту американских мужчин свойственна тяга к «нетрадиционным» формам удовлетворения сексуальной потребности, а также неискоренимое стремление к внебрачным половым связям. В результате сбора данных путём анкетирования и прямого опроса и их обработки был получен сенсационный результат: признаки сексуального маниакализма присутствуют у 98 % взрослых американцев мужского пола. Впечатляющие данные, не так ли? А теперь внимание: опрос производился доктором Кинзи среди заключённых, сидевших за половые преступления! В свете такого факта непонятно, почему он недосчитался двух процентов. Как обратил на это внимание иеромонах Введенского монастыря в городе Иваново Макарий, собравший много материала на эту тему, судить по такой выборке о том, насколько развратна вся нация, так же неправомочно, как выяснять процент курильщиков в стране, опрашивая людей, заходящих в табачную лавку. Тут невольно вспоминаешь афоризм: есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика. Конечно, если она устанавливается по методике доктора Кинзи. Но как бы там ни было, мораль басни все прекрасно поняли: если почти все люди извращенцы, то извращение – норма.
В чём же был смысл такого передёргивания, моментально сделавшего его автора знаменитым? Ведь он возвёл на свой народ ужасный поклёп, который ничего не стоило сразу разоблачить! И разоблачения были. Несколько серьёзных специалистов написали книги, где вскрывался весь механизм фальсификации. Но эти книги никто не хотел печатать, а те, которые вышли ничтожными тиражами за счёт самих авторов, никто не читал, и никакой рекламы им не делалось. Опровержение лжи осталось неизвестным обществу, а сама ложь укоренилась в нём и стала краеугольным камнем его мировосприятия.
После этого третьего удара человек, принадлежащий к западной цивилизации, уже не мог оправиться и перестал быть венцом творения, превратившись в его позор. «Сексуальная революция», произошедшая в Америке в середине 1960-x годов в результате усилий Альфреда Кинзи, превратила западный мир в Содом и Гоморру, сделав извращенцев не только полноправными с нормальными людьми, но и привилегированной группой населения, сплочённой, энергичной и имеющей огромное влияние. Что ждёт такое общество? Конечно же, то самое, что случилось с этими библейскими городами, – какая-то разновидность опаляющего всё серного огня. Страшный удар волны по приехавшим в Юго-Восточную Азию для разврата с поставляемыми местными жителями проститутками обоих полов (в том числе детьми), этот «малый потоп» не есть ли предупреждение? О перспективе Америки после её «сексуальной революции» проживший там 16 лет философ Евгений Наклеушев пишет следующее: «Благополучно ли общество, где поёт Боб Дилан, любимец ещё живых и совестливых в стране (альбом «Подходит запоздавший поезд»):
Порнография – в школах,развратники – на амвонах!Вы, допустившие гангстеров к власти,Преступников – истолковать законы,Когда же проснётесь вы,Когда же проснётесь вы,Когда же проснётесь вы– и спасёте то, что осталось?
Едва ли не все творческие американцы, какие могли себе это позволить, жили и живут в нашем веке где угодно, но не в собственной стране. Благополучно ли это?
Благополучно ли общество, где у положительных героев мультфильмов непременно низкие лбы? И где, пожалуй, самая зловещая мифологическая фигура – огромнолобый “сумасшедший учёный”? Чтобы, надо полагать, детишки не запутались в значении выражения “интеллектуальная элита”, но знали, не задумываясь, что это – наимерзейшая бяка. И, будьте покойны, они в подавляющем большинстве и не задумываются – те немногие дети, что приходят ещё в школу, чтобы всерьёз учиться, а не валять дурака, получают от сверстников прозвище “нёрд”, заряженное более хлёсткой ненавистью, чем “урод-калека”. Благополучно ли общество, где подавляющее большинство просидевших в школе положенные двенадцать лет выходят из неё, не умея толком ни читать, ни писать, ни решить простую арифметическую задачу? Благополучно ли общество, где правительственная комиссия приходит к выводу: “Если бы наше состояние школьного образования навязывалось нам иностранной державой, мы сочли бы это актом войны…” Будет ли Бог (или история, как хотите) долго терпеть такое общество?»
Конечно же, это война, и война, выигранная человеконенавистником. А выиграл он её только потому, что правильно спланировал стратегию, бросив все свои силы на дискредитацию понятия «любовь».
Часть 12
Как мы видим, извращение ключевого, определяющего весь внутренний строй человеческой души понятия «любовь», приводящее к полному его отрыву от понятия «Бог», является не результатом отдельных ошибочных высказываний авторитетных авторов, а продуктом деятельности целой цивилизации, относительно недавно обосновавшейся и обжившейся на развалинах западнохристианского общества и намеревающейся переделать на свой лад и включить в свой состав все остальные цивилизации, что декларируется в идеологии глобализма. Конечная цель этой цивилизации была открыта тайнозрителю Иоанну Богослову почти за две тысячи лет до её появления: её цель – заменить в человеке образ Бога образом зверя, «чтоб образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем – малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам – положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Откр. 13, 15–17).
Наложить на человека образ зверя – значит оскотинить его. Именно этим, как мы только что убедились, занимается современная западная цивилизация, пришедшая на смену протестантской. Она добивается этого путём отнятия у человека чувства стыда, поэтому самое точное ее название – бесстыдная цивилизация. Противостоять её растлевающей человечество деятельности, смысл которой состоит, конечно же, в подготовке прихода антихриста, нельзя усилиями отдельных лиц, осознавших масштаб угрозы, – бороться с ней можно лишь на том же цивилизационном уровне, на каком она творит своё мерзкое дело. И нам не нужно изобретать цивилизацию, которая даст нам этот уровень, она существует уже два тысячелетия, и врата ада не одолеют её до Судного дня. Это православная цивилизация, прямо противоположная бесстыдной в наиболее принципиальном пункте – в трактовке самого важного для них обеих слова «любовь».
Противоположность здесь состоит в том, что нынешняя бесстыдная цивилизация понимает любовь как чувство, вызываемое исключительно потребностями плоти, а в самое последнее время начинает отождествлять её с самим действием плоти, тогда как православная цивилизация, хранящая в неповреждённом виде то понятие о вещах, которое было принесено на землю самим воплощенным Богом, называет любовью только то чувство, которое совершенно очищено от всего плотского. Это вовсе не запрещает любить близких нам по плоти, в том числе наших детей и супругов, но, любя их, мы должны, по слову Исаака Сирина, «уподобляться в этом Богу», т. е. любить так, как Бог любит всю свою тварь, а в нём никакого плотского чувства быть не может, ибо он абсолютно бесплотен. Его любовь есть жалость, сострадание и самопожертвование, высочайшим проявлением которого была Голгофа. Поэтому можно сказать, что в православном словоупотреблении «любовь» есть только Божественная любовь – либо любовь к Богу, либо богоподобная любовь к сотворённым Им существам. И эти две разновидности любви составляют содержание двух главных заповедей, в которых «весь закон и пророки» (Мф. 22, 36).
