Эдвард Конзе - Буддийская медитация: благочестивые упражнения, внимательность, транс, мудрость
Третья ступень: Из-за отвращения к восторгу, он пребывает уравновешенным, внимательным и отчетливо сознающим; он знает по опыту своего тела ту радость, о которой Арьи1 говорят так: «Радостно живет тот, кто уравновешен и внимателен». Это и есть, таким образом, то, что он пребывает в достигнутом им состоянии третьей дхьяны.
[1] Арья — «благородный, возвышенный, святой (обычно употребляется как эпитет перед именами бодхисаттв, святых, прославленных буддистов и т.п.)» (Ю.Н.Рерих. Тибетско-русско-английский словарь с санскритскими параллелями. Выпуск 6. М., 1986 г.).
Четвертая ступень: Вследствие оставления радости, вследствие оставления страдания, вследствие успокоения предшествующих довольства и печали он пребывает в достигнутой им четвертой дхьяны которая ни мучительна, ни приятна, в абсолютной чистоте уравновешенности и внимательности.
Пятая ступень: Посредством полного выхода за пределы всех восприятий форм, посредством успокоения восприятий волевого импульса, посредством невнимания к восприятию разнообразия, размышляя о «бесконечном пространстве», он достигает сферы бесконечного пространства.
Шестая ступень: Посредством полного выхода из сферы бесконечного пространства, размышляя о «бесконечном сознании», он достигает сферы неограниченного сознания.
Седьмая ступень: Посредством полного выхода аз сферы неограниченного сознания, размышляя так: «Здесь ничего нет», — он достигает сферы небытия чего бы то ни было.
Восьмая ступень: Посредством полного выхода из сферы небытия чего бы то ни было, он достигает сферы, где нет ни восприятия, ни невосприятия.
2. Культивирование социальных эмоций
2а. Девять подготовительных размышлений о ненависти
1. Ученик убеждает себя следующим образом: «Как тебе не стыдно, взбешенный человек!»
а). Разве не говорил Владыка: «Даже если бы, о монахи, грабители или царские слуги отпиливали у человека член за членом и если при этом его разум наполнится враждебностью, то он не должен считать себя последователем моей религии».
b). Кроме того:
Из этих худший — тот, кто сердитому
Возражает с гневом.
Не отвечайте гневом тому, кто сердит.
И выигрывайте битву уверенностью в победе!
Ваша линия поведения тогда — благо для обоих,
И для вас, и для него.
Вы умеете объяснить раздраженность другого,
Оставайтесь внимательным и спокойным.
с). Кроме того: «Эти семь вещей, о монахи, доставляют удовольствие врагу, их причиной является враг, они происходят с теми, кто разгневан, будь он мужчиной или женщиной. Каковы эти семь вещей? Вот они, о монахи. Враг желает, чтобы его враг стал безобразным. А почему? Потому что врагу не нравится красота врага. Но человек, который раздражен и теряет самообладание под влиянием гнева, несмотря на то что он может быть чистым, благоухающим ароматическими мазями, аккуратно причесанным, одетым во все незапятнанно белое, тем не менее, для всех, кто видит его потерявшим самообладание из-за гнева, он безобразен. И то же самое в отношении других вещей, которых враг желает врагу, т.е. враг плохо спит, в его жизни нет ничего хорошего, он — без богатства, без доброго имени, без друзей. И, наконец, враг не хочет, чтобы его враг после смерти, когда его тело истлеет, переродился в небесном мире в существо со счастливой судьбой. А почему? Потому что врагу не нравится мысль о счастливой судьбе врага. Человек, склонный к гневу, теряющий самообладание под влиянием гнева, неправильно ведет себя в деле, слове и мысли и, следовательно, после смерти, когда его тело истлеет, он, теряющий самообладание при гневе, переродится в мире скорби в существо со злосчастной судьбой, претерпевающее адские мучения».
2. Если с помощью такого рода усилия над собой антипатия исчезает - это хорошо. Если нет, он должен рассеивать свою злобу, вспоминая о каком-то свойственном его врагу чистом качестве, примиряющем его с ним. Вспоминание об этом влечет за собой безмятежность. Здесь есть пять возможностей:
а). Некоторые люди спокойны в их телесном поведении, и каждый замечает их спокойствие, которое они обнаруживают в исполнении многих обязанностей. Но их поведение неспокойно в отношении речи и разума. Этой стороне их поведения не следует придавать значения, нужно вспоминать только спокойствие их телесного поведения.
b). Иные спокойны в отношении владения речью, и это спокойствие всем заметно, так как от природы они обладают искусством вежливо и дружелюбно приветствовать людей, они приятны в разговоре, полны сочувствия, их речь легка для понимания и любезна, интонация их высказываний при обсуждении Дхармы благозвучна, они дают наставления в Дхарме с большим красноречием, их нравственные поучения проникнуты экспрессией. Но их поведение в отношении тела и разума неспокойно. Этому аспекту их поведения не следует придавать значения, нужно только вспоминать спокойствие их поведения в отношении речи.
с). Другие спокойны в ментальном поведении и их спокойствие, которое они проявляют, поклоняясь святыне, и в других аналогичных поступках, заметно всем. Тот, чей разум неспокоен, поклоняется святыне, или дереву Бодхи, или древним мудрецам без должной почтительности; когда он слушает Дхарму, его разум неспокоен, а веки его глаз сонно слипаются. Но тот, кто спокоен в отношении разума, поклоняется с верой и должным почтением; он слушает Дхарму с напряженным вниманием, сознавая ее ценность, и его ментальная безмятежность проникает в тело и речь. В этом смысле он спокоен в ментальном поведении, но в отношении тела и речи он может быть неспокоен. Оставляя эту сторону его поведения, следует вспоминать только спокойствие его ментального поведения.
d). В ином случае у людей отсутствует спокойствие даже в отношении этих трех вещей. По отношению к таким личностям следует испытывать сострадание и думать: «Хотя в настоящее время он еще живет в мире людей, скоро, пройдет лишь немного дней, и он будет находиться в восьми великих мирах ада и в шести мирах ада Уссады». Благодаря состраданию злоба исчезает.
е). В другом случае имеет место спокойствие в отношении всех трех вещей. Тогда можно думать о таком человеке, что его поведение спокойно в отношении тела, речи и разума и именно этим он приятен. Развитие дружелюбия по отношению к такой личности не представляет затруднений.
3. Если, несмотря на эти усилия, злоба по-прежнему продолжает расти, ученик должен убеждать себя следующим образом: «Если ваш враг причинил вам некое зло в той сфере, которую вы считаете своей собственной, то почему вы хотите нанести дополнительный - ущерб и своему разуму, который располагается вне сферы воздействия этого зла? Вы покинули ваших знакомых и родственников, всегда готовых помочь вам, проливающих слезы по вас. Почему же вы не можете покинуть также и этот гнев на врага, который приносит вам столько бед? Вы лелеете этот гнев, несмотря на то, что он подсекает под корень те истинные моральные предписания, которых вы пытаетесь придерживаться; есть ли еще глупец, подобный вам? Вы сердиты, потому что кто-то поступил низко по отношению к вам, почему же вы хотите сделать то же самое по отношению к себе? Если кто-то с его желанием взбесить вас не нравится вам, то почему вы делаете осуществимым его желание привести вас в неистовство? Наносите вы ему ущерб своим гневом или нет, в любом случае вы мучаетесь от страдания, причиняемого гневом. Если враги, ослепленные гневом, вступают на невыгодный путь ненависти, то почему вы, становясь сердитым, следуете их примеру? Именно эту ненависть, которая побудила вашего врага сделать то, что вам неприятно, вы должны отсечь. Зачем вам раздражаться, не имея на то причины? Та мгновенная комбинация дхарм и скандх, при которой враг был неприятен вам, прекратила свое существование. Чем же вы тогда раздражены? Тем, что есть здесь и теперь? Если кто-то наносит вред кому-то, то кому он вредит, как не самому себе? Вы сами являетесь причиной своих страданий. Из-за кого вы раздражаетесь, из-за самого себя?»
4. Если, несмотря на то что он убеждает себя подобным образом, его антипатия не умиротворяется, ему следует размышлять о том факте, что и он, и другой являются результатом их собственных поступков. Вначале он должен размышлять о себе следующим образом: «Послушай, что произойдет с тобой из-за твоего гнева на него. Не приведет ли тебя это действие, которое произошло из ненависти, к несчастью? Для тебя, хозяина своих действий, твои действия являются первопричиной того, что ты есть, они — твои близкие родственники, они — твое прибежище (защита). Ты будешь наследником любого действия из тех, что дают возможность достичь полного просветления Будды, или просветления Пратьекабудды, или уровня Ученика, или счастливой судьбы, так же, как и уровня Брахмы, Шакры, вселенского монарха, единовластного царя и т.п. Но из-за него ты отпадешь от священной религии, оно приведет тебя к такому существованию, при котором ты будешь питаться объедками и претерпевать адские мучения, etc. Если ты действуешь подобным образом, то ты похож на человека, который схватив раскаленные угли или помет, хочет в кого-то бросить их, но прежде он обжигает и пачкает самого себя... И эти же самые размышления приложимы к другому лицу... Он подобен человеку, который пытается против ветра бросить пыль В другого, однако он кидает ее только в самого себя».
