Филип Янси - Где Бог когда я страдаю?
Но откуда тогда столь воинственный тон? Что, собственно, Бог хотел от Иова?
Бог хотел доверия. Мне кажется, что блистательную речь Бога можно свести к одному простому тезису: «Иов, пока ты не уразумел, как устроен мир материальный, не указывай Мне, как управлять миром духовным».
Мы подобны Иову: мы тоже плохо понимаем устройство мира, в котором обитаем, хотя способны его видеть и осязать. И тогда — кто мы такие, что позволяем себе судить о нравственной стороне Божьего правления? Пока у нас нет мудрости и умения, чтобы вызвать бурю или сотворить совершенной формы снежинку, разве имеем мы право призывать Создателя к ответу?
У всесильного Бога, Правителя Вселенной, хватит мудрости, чтобы защитить Свое дитя — Иова, пусть в это и трудно поверить. Бог создал меня и мир — место обитания человека. Так разве Он не способен позаботиться обо мне?
Недоработки бестселлера
Слова Бога, завершающие книгу Иова, — одна из главных причин, по которым я не могу согласиться с выводами нашумевшей книги «Когда с хорошими людьми случается зло». Ее автор — раввин Гарольд Кушнер. Книга появилась после того, как жестокая болезнь — детская прогерия, унесла жизнь его сына. У этой болезни есть и другое название — синдром преждевременного старения. На глазах Кушнера его мальчик превратился в лысого, морщинистого, немощного старичка и умер.
Как ни удивительно, книга стала бестселлером. Кушнер пишет о том, как в эти страшные и тягостные дни он познал Божью любовь, но потерял веру в Божью силу. Раввин пришел к убеждению: Бог — благ, и Ему ненавистны наши страдания, но Он не властен усмирить страдание, Он не в состоянии справится с прогерией. Он бессилен. «Богу нелегко справиться с хаосом, царящим в этом мире», — заключает Кушнер. Поэтому на нашей планете существует страдание. А Бог — это «Бог справедливости, но не Бог силы». Другими словами, Бог тоже мучается от боли, которой полна земля, но сделать ничего не может.
Книга Кушнера приобрела популярность, потому что несла людям утешение. Автор выразил словами то, во что люди всегда хотели верить: Бог жаждет нам помочь, но не в состоянии это сделать. Умоляя Бога решить наши проблемы, мы требуем от Него непосильного. Мысли Кушнера находят отклик в сердцах многих людей. Но верны ли они?
Если Кушнер открыл неведомые доселе истины о Боге, то почему в речи, обращенной к Иову, Бог не высказал их Сам? Книгу Иова можно было бы назвать «Когда самое плохое случается с лучшими людьми». А ведь заключительная сцена книги дает Богу отличную возможностью пуститься в рассуждения о Собственном бессилии: «Иов, Мне жаль, что так получилось. Надеюсь, ты понимаешь: Я здесь ни при чем. Я бы и рад помочь, но не могу». Иова такие слова утешили бы. Но Бог так не говорит.
Вместо этого в заключительных главах книги Иова перед нами разворачивается впечатляющая картина Божьего величия и могущества. Равной ей нет во всей Библии. Бог не извиняется за Собственное бессилие — Он воспевает чудеса природы и провозглашает Свое всемогущество.
А если Бог не обладает всемогуществом, то зачем Он хвалится своей мощью в самый неподходящий момент — когда возникли сомнения в Его всевластии и силе? Иудейский писатель, лауреат Нобелевской премии Эли Визель, мне кажется, лучше всех прокомментировал образ Бога, нарисованный Кушнером: «Если Бог — на самом деле таков, то Ему пора подать в отставку и уступить Свое место существу, более искусному в управлении миром».
«Что делать?» или «Почему?»
Речь Бога ответила на вопросы Иова, но принесла ли она облегчение нам? Нелегко понять, почему Иов удовлетворился столь, казалось бы, уклончивым ответом. Хотя нужно признать, что сами мы голоса Божьего, говорящего к нам из бури, не слышали, а потому нам трудно до конца понять реакцию Иова. Но на самом деле Божье присутствие — вот что заполнило мучительную пустоту в душе Иова. Какие же уроки можем из этого извлечь мы, к которым Бог не обращался лично?
На мой взгляд, книга Иова ставит вопрос о страдании так, как впоследствии поставил их Христос (см. Лк 13 и Ин 9). Страдание заставляет человека задуматься о двух гранях своего бытия. Во–первых, о причинах горя: почему это случилось со мной? Кто виноват? Во–вторых, о собственном отношении к несчастью. Большинство из нас бессознательно ищет причину, по которой случилась беда. О том, как отнестись к страданию, человек задумывается позже. Но в случае с Иовом Бог вообще не касается причин — Он говорит о внутреннем самоощущении Иова.
Получается, Бог как бы разграничивает сферы ответственности. Он берет на Себя заботу об управлении вселенной, со всеми ее бедами. А людям, таким как Иов, полностью поглощенным своей трагедией, Бог дает совет: «Хватит ныть! Ты не понимаешь, о чем говоришь!» Или, как говорит современный американский писатель Фредерик Бюхнер: «Бог ничего не объясняет — Он вспылил и спрашивает Иова: «Да кто ты такой?» Он показывает: объяснить Иову то, что тот требует, — все равно, что разъяснить теорию Эйнштейна головоногому моллюску. Бог не раскрывает Своего великого замысла — Он раскрывается Сам».
А Иову нужно беспокaоиться лишь об одном: как отнестись к своему бедствию. Бог ни словом не обмолвился о причинах страдания Иова, Он обратил взгляд в будущее. Произошла трагедия — что ты будешь делать? Искать виноватых? Это ничего не даст. Иову нужно было принять на себя ответственность за собственные поступки — вот что находится в его власти, а не во власти Бога.
В Библии мы постоянно встречаемся с таким подходом к страданию и невольно приходим к выводу: вопросы «Почему?» и «От Бога ли это?» — не главные. Самый важный вопрос — «Как мне себя вести, если со мной случилось несчастье?». Поэтому меня больше интересуют истории людей, которые дали страданиям свой ответ, и меньше заботят теоретические рассуждения о них.
Вопрос о страдании — в том виде, в котором его ставит Библия, — адресован не столько философам, сколько практикам: он прямо касается восприятия человеком страдания и веры. Пастор Стефан Браун говорит об этом так (только не воспринимайте его слова буквально): «Всякий раз, когда неверующий заболевает раком, Бог попускает, чтобы раком заболел и христианин. Это нужно для того, чтобы мир почувствовал разницу между ними».
В чем же эта разница? В том, как отнестись к страданию? Библия дает нам ответ ясный, но — увы! — не утешительный:
«С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка»
(Иак 1:2–4).Возлюбленные! Огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете
(1 Пет 4:12–13).О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, если нужно, от различных искушений, дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа.
(1 Пет 1:6–7).Один из лучших ответов родился у апостола Павла, когда у него возникли разногласия с коринфскими христианами. В порыве негодования Павел написал им очень жесткое письмо. Но возвращаясь в мыслях к написанному, он говорит: «Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было; ибо вижу, что послание то опечалило вас, впрочем на время. Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога, так что нисколько не понесли от нас вреда» (2 Кор. 7:8–9).
Опечалились к покаянию, опечалились ради Бога — эта мысль апостола точно определяет возможную реакцию на страдание. И становится яснее, почему наше отношение к скорбям важнее понимания их причины. Смысл сказанного Павлом созвучен словам Христа о безвинно погибших людях: «Неужели вы не понимаете, что так же погибнете, если не отвернетесь от своих злых путей и не обратитесь к Богу?» (см. Лк 13).
Добрые плоды
«Радуйтесь!» Чем этот евангельский призыв отличается от совета тех, кто рекомендует страждущим и недужащим «думать о хорошем»? Ведь практически все библейские призывы к радости содержат упоминание о добрых плодах. Страдание несет нам нечто важное — оно заставляет нас измениться.
Убеждая верующих радоваться, апостолы не имели в виду, что нужно улыбаться и делать вид, будто ничего страшного не произошло. Ни в действиях Христа, ни в писаниях Павла на такое нет даже намека. Стоицизм не предполагает детского доверия к Богу, столь свойственного христианству. Самоуверенность — идеал не христианский.
Нет в словах апостолов и намеков на мазохизм — он не призывает наслаждаться болью. Радоваться в скорбях — вовсе не означает излучать счастье, когда хочется плакать. Нет, Библия говорит о другом: она ставит во главу угла результат, те добрые плоды, которые способен произрастить из страдания Бог. Но чтобы это сделать, Богу нужно, чтобы мы Ему доверились. Процесс, который происходит в душе человека, когда он отдает себя и события в руки Божьи, определяется словом «возрадоваться».
