Иоанн Тобольский (Максимович) - Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010)

Но никто не может принадлежать самому себе, если он прежде всего не будет принадлежать Богу так, чтобы желания Божии и пожелания человека, принадлежащего Богу, были во всём согласны, были одни и те же: что угодно Богу, то и ему угодно; чего не желает Бог, того и он не желает. Всякий, желающий принадлежать себе, или быть самостоятельным, должен устраниться от всего внешнего и обратиться внутрь себя, должен, насколько возможно, удаляться от чужих дел и навыков и прилежно смотреть за своим поведением и поступками: он не знает обид, ибо неприятное для себя переносит с кротостью как попущенное Богом. Только таким образом он становится принадлежащим самому себе и обладает совершенной разумной свободой. Равным образом и блаженный Августин высказался о совершенной свободе: «Добродетельный человек, хотя и бедствует и отягощён работой, всё же он свободен; напротив, злой человек, хотя бы он целым царством владел, всё остаётся рабом непотребным, ибо имеет над собой столько господ, сколько гнездится в нём противозаконных пожеланий и стремлений»[61].

Мужественный вождь Иуда Маккавей, возбуждая в своих воинах храбрость в битве с нападающим врагом, сказал им: «Мужайтесь, укрепляйтесь к утру; возьмите оружие и запасы и докажите себя в бою неустрашимыми сынами силы, будьте готовы противостать этим язычникам. Они думают стереть с лица земли нас самих и святыню нашу: лучше нам пасть на поле бранном, нежели видеть и слышать жалобный крик и стоны нашего народа и поругание святыни: не робейте, мужайтесь! Как угодно будет Творцу Небесному, пусть так и сотворит Он с нами; мы же, повинуясь благоволению Божию, станем грозно против врага, прочее предоставим Богу: или Он захочет, чтобы мы побеждены были и пали на поле брани, или Ему угодно будет поразить наших врагов и даровать нам торжество победы: какова будет Его воля на небе, пусть всё так и произойдёт!» (ср.: 1 Мак 3:58–60). Таким же образом говорил Иоав своему брату Авессе, приготовляясь к ужасному бою: будь мужествен, станем твёрдо за народ наш и за города Бога нашего, а Господь сделает то, что будет лучшим для нас, как Ему угодно (см.: 2 Цар 10:12). Весьма похвальное и славное дело – иметь всегда и во всём мужественное, или доблестное, сердце, которое во всяком встречающемся человеку событии полагается на благоволение и Промысл Божий. Нередко случается и с мужами мудрыми, и с полководцами искусными, и со святыми мужами, поступающими всегда и во всём благоразумно и доблестно, что и они в своих начинаниях иногда не достигают благополучного и приятного их окончания; но такие мужи всякий неуспех свой приписывают неблаговолению Божию к тому или другому неудачному их начинанию и считают самую безуспешность за весьма благополучное для себя событие, потому что благодаря неудаче они не совершили нежелательного Богу дела.

Всё сказанное подтверждает Екклесиаст: «Я обратился и видел под солнцем, что для успешного бега недостаточно быть скорым; для успешной войны – быть сильным; для приготовления хлеба и пищи – быть искусным; для собирания богатства – быть опытным и умным; для того чтоб быть занимательным, приятным, недостаточно быть много сведущим; но всё это зависит от времени и случая для всех их (см.: Еккл 9:11). Случаем или счастьем называет Екклесиаст то, что кажется нам, а не Богу таковым. Неважно и неудивительно, что человек благоразумный ошибается иногда в своих пожеланиях; мы же считаем это несчастьем и приписываем нашу неудачу какому-то злому року, злому духу; но Фома Аквинат, ссылаясь на книгу Екклесиаста, учит, что ничего не бывает и не случается иначе, как только по воле и предведению первой и высочайшей причины всех причин, то есть по воле Вечного Бога.

Действительно, бывают в мире явления и события, не подлежащие человеческому разуму, полезные или вредные в своё время: Божественная же сила, Провидение и Промысл, предвечно знает о них и предвидит все обстоятельства их появления. Она приурочивает их к известным местам, временам, лицам и родам и приводит их в действие по Своему премудрому плану и распоряжению для достижения определённых целей Божественного мироправления. Пути и действия этого плана для нас невидимы; непонятны и средства, избранные Богом, пока цель Его не достигнута; тогда только, когда цель достигнута, мы можем уразуметь Божественное попечение и Промысл Его о нас и обо всём роде человеческом. Бог повторяет по временам такие удивительные случаи или события, милостивые или же грозные для нас, смотря по образу нашей жизни – доброму, или растленному, или вконец погибельному, – с тем дабы напоминать нам, чтобы мы не приписывали всего себе самим, своей силе, своему разуму и заботливости о своих мирских делах. Но обращали бы внимание на своё внутреннее духовное совершенствование и убедились бы до очевидности, что всё происходящее во вселенной совершается не иначе, как по благоволению или распоряжению воли Божией сообразно доброму или же лукавому, нечестивому поведению нашему, от качества которого зависит и наше блаженство, и наша погибель. У дерзких языческих народов счастье (фортуна) было в величайшем почитании; они воскуряли ему фимиам. Ныне же, пред светом Евангелия, что оно? – не что иное, как гибельное заблуждение разума, исчадие ада! Свет евангельской благодати указал нам истинную причину нашего благополучия и наших действительных бедствий – наши грехи, состоящие в нарушении заповедей Божиих и законов государственных и гражданских. Грех по природе своей – ложь и ничтожество, производная отца лжи – диавола и несчастных обольщаемых им людей (ср.: Ин 8:44). Всё прочее приятное и противное – благоденствие и злосчастие происходят по Провидению и Промыслу Божию для нашего вечного спасения. Всесвятейшая воля Божественная подвигает все дела человеческие по образу колеса, неравномерно обращающегося, то поспешающего, то замедляющегося; и таким способом все события внезапные, непостижимые и происходящие как бы по слепому случаю направляет разумно к наилучшим целям: Я Господь, и нет иного. Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия; Я… делаю всё это (Ис 45:6–7). У древних язычников фортуна, счастье, изображалась в двух лицах и двумя красками: с передней стороны статуя имела лицо белое и светлое; с задней – чёрное и мрачное: первое лицо было символом благополучия; второе лицо представляло несчастья, бедствия, которые ниспосылала фортуна своим поклонникам, показываясь им в том или в другом виде. Это – детские выдумки и забавы: счастье и несчастье, нищета и богатство ниспосылаются Богом. Нелишне будет привести здесь и рассуждение Сенеки, который, объясняя встречающиеся незаслуженные бедствия одних людей и благополучие других, говорит: «Одни справедливо возмущаются и безмолвствуют, когда воспоминают злую кончину мужей добродетельных: так Сократ[62] принуждён был своими врагами умереть в заключении, Рутилий[63] – жить в изгнании, Помпей[64] и Цицерон[65] преклонили свои головы под меч своих воспитанников. Чего же каждый должен себе ожидать, видя добрых, которым за сделанное ими добро заплатили величайшим злом?» – спрашивает Сенека, и на свой вопрос даёт такой ответ: «Рассмотри и пойми хорошо то, как каждый потерпел зло (то есть за что пострадал)? Если потерпевшие мужественно страдали за правду, старайся сам подражать им, если же они погибли по лености и нерадению о добродетели, то от них не было никому никакой пользы; следовательно, одни были достойны лучшей участи и получат награду от Бога, а от людей – уважение и подражание их доблестям; другие же своими поступками заслужили презрение у людей и удаление от Бога»[66]. Именно в этом же смысле выражается сожаление и скорбь в писаниях Иова, Давида, Иеремии и других пророков о злоключениях и безвременной смерти праведников, и о незаслуженном благополучии в этой жизни беззаконников, ленивых и нерадивых. Но здесь ни слепой случай, ни счастье – ни при чём, то есть не имеют никакого значения, влияния. Ибо всё это совершается по предведению Божию и Его Промыслу для нашего исправления, чтобы показать на примерах прошлого, каких последствий должно ожидать от допущенных нами безумных беспорядков по лености, небрежности и нерадению нашему, а также примеры последствий общего нравственного растления в семье, обществе, государстве, наконец, вообще в мире, и тем побудить людей обратиться к Богу и позаботиться о своём нравственном оздоровлении.