Эммануил Сведенборг - О Божественной любви и Божественной мудрости

Сведенборг Эммануил

О Божественной любви и Божественной мудрости

Эммануил Сведенборг

О Божественной любви и Божественной мудрости

О БОЖЕСТВЕННОЙ ЛЮБВИ

I. В мире мало усваивают, что такое любовь, когда между тем, это самая жизнь человека. Тому очевидное доказательство в обыкновенном вопросе: что такое любовь? Не знают этого потому, что любовь не является перед разумением, так как разумение есть преемник Небесного света, и то, что входит в этот свет, появляется внутреннее: человек знает, о чем он мыслит, он говорит, что то или другое для него в свете разумения, затем также, что он видит, что это так, и наконец молит Бога указать ему и его просветить; о свете же духовном, которому соответствует свет природный, он относительно своего разумения говорит, что видит и, мудрый, просит Бога ему указать и его просветить, то есть дать понять; и так как не любовь, но разумение обнаруживается мыслию, то явствует, что человек не может иметь никакого представления о любви, когда между тем любовь есть душа и жизнь мысли; мысль, лишенная любви, хиреет и пропадает, как цветок, лишенный теплоты, ибо любовь согревает, оживляет и одушевляет мысль. Рассуди внимательно и в себе размысли, возможно ли мыслить без какого-либо чувства любви, и ты откроешь, что невозможно. Отсюда очевидно, что любовь есть жизнь разумения и мысли, исходящей от него, а то, что есть жизнию разумения и мысли, от него исходящей, есть жизнию всего человека, ибо это жизнь всех ощущений и всех движений, таким образом, жизнь органов, через которые ощущения и движения существуют; что это также жизнь и других внутренностей (viscera), будет видно в последующем. Если не знают, что такое любовь, то еще потому, что любовь человека есть жизнь универсальная; под жизнию универсальной понимается жизнь в самих особенностях, ибо по ним выражается универсальность, и по частям выражается общее; то, что таким образом универсально, не постигается иначе, как одно, и без постижения особенностей одно бывает темно; его можно сравнить с очень большим светом, который ослепляет. Такова Божественная универсальность в особенностях Мира, и посему универсальность человеческая столь темна, что является не перед открытыми, но перед закрытыми глазами, ибо все от Мира, есть дело Божественной Любви и Божественной Мудрости, а мудрость в мелких особенностях есть Божественный свет весьма белый, который ослепляет, как было сказано.

II. Один Господь есть сама любовь, потому что Он сама жизнь, человека и ангелы суть только преемники. Это было в предыдущем пояснено многими соображениями, к которым будет только добавлено, что Господь, будучи Богом Вселенной, несотворен и бесконечен, но человеки и Ангелы сотворены и конечны, несотворенное и бесконечное есть Божественное в себе; человек не может быть из оного образован, ибо он был бы Божеством в себе, но он может быть образован из сотворенного и конечного, в котором Божественность может быть и может сообщать свою жизнь теплотою и светом, от Него, как Солнца, исходящими, следовательно, от его Божественной любви; по сравнению, как растительность земная не может быть образована из самого состава солнца, но образована из созданных вещей, составляющих почву, в которых солнце может обретаться теплотою и светом и сообщать род жизни. Поэтому очевидно, что человек и Ангел не суть в себе вовсе жизнию, но только суть преемники жизни. Отсюда следует, что зарождение человека отцом не есть зарождение жизни, но только первой и чистейшей формы, могущей принять жизнь, формы, из которой, как к основе или первичному элементу, последовательно присоединяются в утробе все до последних присущих Миру субстанции и материи в их степени и порядке.

III. Жизнь, которая есть Божественная Любовь, обретается в форме. Божественная любовь, которая есть сама жизнь, не есть любовь в простом смысле, но есть Божественное исходящее; Божественное исходящее есть сам Господь. Господь, по истине, в Солнце, которое является Ангелам в Небесах и от которого исходит любовь, как теплота и мудрость, как свет, но любовь и мудрость, суть также Сам Господь, вне солнца; расстояние только видимость, ибо Божественное не в пространстве, оно не на расстоянии, как было сказано выше; если оно представляется на расстоянии, то потому, что Божественная Любовь, таковая как в Господе, не может быть воспринята ни одним Ангелом, ибо спалила бы его; в самом деле, она в себе пламеннее огня солнца Мирского, посему постепенно ослабляется бесчисленными круговращениями, пока не дойдет умеренною и приспособленною для Ангелов, и эти круговращения сверх того заслонены легким облаком, дабы они не были уязвлены ее пылом. В этом причина видимости расстояния между Господом как солнцем и Небом, где Ангелы; тем не менее Господь присутствует сам в Небе, но приспособленно к восприятию. Присутствие Господне не есть, как присутствие человека, наполняющего собою пространство, но это присутствие не в пространстве и состоящее в том, что оно в maxima (в величайших) и в minima (в малейших), таким образом. Он Сам в maxima и Он Сам в minima. Я знаю, что это с трудом может быть схвачено человеком, потому что ему трудно удалить идеи своей мысли от пространства, но это может быть постигнуто Ангелами, в идеях которых пространство - ничто; мысль духовная этим отличается от мысли природной. И так как любовь, исходящая от Господа как солнца, есть Сам Господь и любовь эта - сама жизнь, то явствует, что Сама Любовь, которая есть жизнь, - есть человек и, следовательно, содержит в форме бесконечного все и каждое, что есть в человеке. В этом вывод сказанного о жизни всех по Господу и об его Провидении, Могуществе, Вездесущии и Всеведении.

IV. Эта форма есть форма действий (usus) в сложности, потому что форма любви есть форма действия. В самом деле, субъекты любви суть действия, ибо любовь желает делать добро и добро не что иное, как действие, и так как Божественная Любовь бесконечно трансцендентальна, то посему ее форма есть форма действия во всей совокупности.

Что актуально Сам Господь у Ангелов в Небесах и у человеков на землях, и что он в них и соединен с ними любовью, и в них Он, хотя Сам несотворен и бесконечен, а Ангелы и человеки сотворены и конечны, то невозможно быть постигнутым человеком природным, пока не сможет он по просветлению от Господа быть отвлечен от представления природного по предмету пространства и через это просветлен по предмету естества духовного, которое, рассматриваемое в себе, есть Божественность исходящая, приноровленная для каждого Ангела, как для Ангела вышнего Неба, так и для Ангела низших Небес, и также для каждого человека, как для мудрого, так и для простеца; ибо Божественность, исходящая от Господа, есть Божественность от первых до последних; последние суть плоть и кость. Что оные были обожествлены Господом, тому Он поучает последователей, говоря, что Он имеет плоть и кости, которых дух не имеет (Лука. XXIV, 39) и тем не менее он вышел запертыми дверьми и стал невидим; это явственно означает, что последние начала человеческие были в Нем обожествлены, и затем есть между ними соответствие с последними началами в человеке. Но каким родом Божественное исходящее, будучи жизнию самою и единою, может быть в вещах сотворенных и конечных, будет сказано теперь. Эта жизнь не прилагается к человеку иначе как к действиям, которые в этих формах; действия, взятые в себе, духовны, формы же действия, которые суть члены, органы и черева, - природны, но и формы эти суть серии действий, так что нет ни одного члена, ни одного органа и ни одной внутренности, где бы малейшая частица или часть частицы не были действием в форме. Божественная жизнь прилагается ко всем действиям во всех сериях и этим дает жизнь каждой форме, отсюда у человека жизнь называется его душою. Эта истина представляется выспренней для человека, но не для Ангелов; тем не менее она не выше разумения человеческого и может быть видима как сквозь решетку, тем, кто видеть желает; оно не выше моего разумения, которое есть рациональное просветленное.

V. Человек в частности в такой форме. Это может быть видимо исследователями всего в организме человека, не только автоматически, но и рационально; исследующий оное должен видеть, что все особенности организма и самые мельчайшие особенности образованы соответственно действию и ради действия, и каждая часть и частица имеет функцию в общем организме, что действие общее, которое есть общее благо, взирает на малейшие особенности, как на себя в себе и, наоборот, особенности усматривают себя в общем; через это все части в теле от головы до ступней - одно, в такой мере, что человек совершенно не ведает, что состоит из мириад частей, функционирующих видоизменяемо и различно. Для представления наглядного я рассмотрю строение легких и дыхательного горла.

Легкие. Их общее действие есть дыхание, производимое впусканием воздуха через гортань, дыхательное горло, бронхи и разветвления их в легочные пузырьки, попеременно растягивающиеся и сжимающиеся. Через это они производят во всем органическом теле и его членах соответственные движения, ибо сердце и легкое суть во всем теле два источника всех общих движений, по которым все и каждая из частей приводятся в свою деятельность и жизненное отправление. Легкие также согласуют силу двигательную, волевую, управляемую мозгом, с жизнию природных движений, которая под управлением мозжечка. Их служба состоит даже в расположении внутренностей тела, особенно его motoria, называемых мускулами, дабы воля отправляла свои движения безостановочно и согласно. Их действие состоит также не только в издавании всех звуков речи и всех звуков пения, но даже в производстве их как бы из утробы. Их действие состоит еще в принятии в себя из правой стороны сердца всей крови, в очищении ее от частиц вязких и пыльных, в удалении их и в доставлении крови из втягиваемого воздуха новых питательных элементов, следовательно, в направлении ее обновленного в левую впадину сердца, изменяя таким образом кровь венозную в артериальную кровь; что до крови, то легкие фильтруют ее, удаляя слизь, исправляют, препарируют и сверх того очищают воздух. Кроме этих действий совершается в легких и другие, как общие, так и частные, и каждая в них пора или долька причастна всем отправлениям, то есть всем действиям, одни ближайшие, другие отдаленнее.