Священник Александр - Записи. Отрывки из дневника
«Пустыня усыпляет страсти». Но от человека требуется искоренить их (Ис. Сир. т. II) — вот преимущество жизни в миру: она открывает нам, через встречи и столкновения с людьми и обстоятельствами, наши страсти, наши греховныя склонности.
Тщеславный человек — как простая стекляшка, сверкающая и играющая, если на нее падают лучи; и тем больше играющая, чем больше лучей, и тусклая и бесцветная, когда их нет.
Как велика сила смирения! Как обессиливает отсутствие его. Если в проповеднике, ораторе, чувствуется хоть тень самодовольства — это не только зачеркивает все его действительные достоинства, но и вооружает против него. Наоборот–смиренный, даже при отсутствии большого ума, талантов, берет в плен все сердца (Saint cure d'Ars).
Сущность гордости — замкнуться для Бога, сущность смирения — дать Богу жить в себе.
Грехом, гордостью одного человека пало единосущное Ему человечество, и смирением Одной же, «рода нашего», оно возродилось.
Осуждением занята вся наша жизнь. Мы не щадим чужого имени, мы легкомысленно, часто даже без злобы, осуждаем и клевещем — почти уже по привычке. Как осенние листья — шуршат и падают и гниют, отравляя воздух, так и осуждения разрушают всякое дело, создают обстановку недоверия и злобы, губят наши души.
Признак недолжного суда — страстность, злобность, безлюбовность, от снисходительности к себе, непризнания своей греховности и требовательности к другим.
Осуждение отпадает, если мы вспомним бесконечную нашу задолженность перед Богом. Наше немилосердие, неумолимость, беспощадность к людям заграждают пути Божьего к нам милосердия, отдаляют нас от Бога.
… Будем снисходительнее, любовнее друг к другу — всем нам так нужна взаимная помощь и любовь, и все наши трудности и горести так ничтожны перед лицом вечности…
Как это люди часто практически не заметили до сих пор, что враждой, злом никогда еще ничего достигнуто не было, а кротость и незлобие всегда достигают всего. Я говорю, конечно, о достижениях в области моральной и духовной, но уверен, что это также самый верный путь и в области обыденной жизни.
Благо нам, если мы сами вовремя внутренне освобождаемся от широких путей мира сего, если ни радости жизни, ни богатство, ни удача не заполняют наше сердце и не отводят его от самого главного. В противном случае Господь в гневе своем сокрушает идолов наших — комфорт, карьеру, здоровье, семью, чтобы мы поняли наконец, что есть единый Бог. которому надо кланяться.
Удивительно мало сознательности в нашей жизни. Конечно, я говорю не о разъедающем самоанализе, не о болезненном самобичевании, не о самолюбивой оглядке на себя, а о внимательном, спокойном внимании к своей душе, о смотрении внутрь себя, о работе над собой — о том, чтобы сознательно строить свою жизнь, а не быть влекому случайными чувствами или идеями. Мы меньше всего господа самих себя. Нужна выучка, школа, внимательный и упорный труд над собой.
Евангельский сотник (Мф. 8) — образ совершенного человека — «который имея у себя в подчинении воина, одному говорит — уйди (злым помыслам) — и уходит, другому — прииди (добру в себе) — и приходит, и слуге своему (телу) — сделай то — и делает».
Обратная картина у обычного среднего человека — рассеянность, дисгармония, неподчиненность чувств и воли; и надо заметить, что единственно приход к вере и Церкви — снова упорядочивает эту растрепанность души, приобщает ее своей гармонии.
Всякое принуждение, даже к добру, вызывает всегда только отпор и раздражение. Единственный путь привести человека к чему–либо — это действовать собственным примером и этим привести его к желанию стать на тот же путь. Тогда только, как самостоятельный, свободный акт. поворот этот будет прочен и плодотворен.
Послушание не убивает, а усиливает духовную волю человека.
Добродетель благодарности, как и все другие наши добродетели, как подвиги поста, молитвы, — нужна прежде всего нам самим. Само наличие в нас чувства благодарности свидетельствует о том, что в нас действительно живет несомневающаяся вера и любовь к Богу. Благодарность наша — удостоверение о правильно установленной религиозной душе.
Все мы умеем просить; даже неверующие в крайние моменты прибегают к Богу, но благодарить мы не умеем. Благодарственная молитва — знак высоко поднявшейся души. Хорошо вспомнить Бога внесчастьи; но не забыть Его в радости — знак души, утвердившейся в Боге. Молитва просительная может уживаться в сердце с нашим эгоизмом, гордостью, злобой; молитва благодарения не совместима с такими чувствами.
Будем же прибегать к Богу в наших бедах и обстояниях, но постараемся взойти и на более высокую ступень — благодарственной молитвы.
Типичные претыкания
1. «Все люди эгоисты, все поступки, даже будь то добрые, самоотверженные — эгоистичны, т. к. всякий, делая доброе дело, получает от него удовлетворение, удовольствие».
Если я получаю удовлетворение от доброго дела, как его результат непредвиденный и неожиданный, то это не значит, что я делаю доброе дело для получения этого удовлетворения. Существует множество порывов, проступков, совершенно чуждых всякого эгоизма, т. е. совершаемых без всякого расчета получить за это награду, и вряд ли такой человек откажется совершить доброе дело, зная наперед, что оно ничего ему не принесет.
2. «Святые — эгоисты, думают только о своем спасении». Неверно. Святые, это люди, имеющие вкус и влечение к божественному. Можно ли обвинить растение за то, что оно тянется к свету.
3. «Ненужность аскетизма. Мое тело меня не беспокоит, поэтому бороться мне с ним не надо. Главное — любить Бога и ближнего, а аскетизм — лишняя возня с собой».
Если тело мешало св. Серафиму, Будде и даже Христу, то почему же оно не мешает вам, — это оттого, что Вы себя и своей греховности не знаете, не сознаете и не ставите себе духовных целей. Чтобы любить Бога и ближнего — надо их чувствовать, надо утончить себя для этого аскезой.
Аскетизм нужен прежде всего для творчества (всякого), для молитвы, для любви, т. е. для всякого человека и для всей его жизни.
4. «Почему Бог не облегчает наших страданий? Как Он, благой, может допускать их?»
Самые острые страдания — от греховной злобы, самолюбия, ревности, желания мести; всякий грех несет в себе боль и скорбь («скорбь и теснота всякой душе, делающей зло». Рим 2,9). Виноват ли Бог в этих страданиях? Хотели бы мы, чтобы грех не влек за собой боль, т. е. , чтобы грех не искупался, чтобы мир утонул в грехе? — «Грехи наши горят и сгорают скорбями».
5. Теодицея… (неокончено).
Не торопиться слова и декорации ставить на пустое место, пока оно не заполнено глубоким внутренним содержанием.
От нашего человеческого: любить любящих и ненавидеть ненавидящих нам показано два пути: путь Божий — любить ненавидящих и дьявольский путь — ненавидеть и оскорблять любящих.
Как различить плохое или хорошее в поступках, в людях. Единственная мера — чувство радости, мира, любви; и обратно — сомнения, смятения. В этом почти безошибочный суд.
Почему так важны впечатления детства? Почему важно торопиться наполнить сердце и ум ребенка светом и добром с самого раннего возраста? В детстве — сила доверия, простота, мягкость, способность к умилению, к состраданию, сила воображения, отсутствие жестокости и окамененности. Это именно та почва, в которой посеянное дает урожай в 30, 60 и 100 крат. Потом, когда уже окаменеет, очерствеет душа, воспринятое в детстве может снова очистить, спасти человека. От того так важно держать детей ближе к Церкви — это напитает их на всю жизнь.
Общение с детьми учит нас искренности, простоте, умению жить данным часом, делом — основному в Православии.
Дети каждый день как бы снова рождаются — отсюда их непосредственность, неосложненность души, простота суждений и действий.
Кроме того — у них незаглушенное чувство добра и зла, свобода души от плена греха, отсутствие суда и анализа.
Все это мы имеем от рождения, как дар, который мы легкомысленно растериваем в пути и потом с муками и трудами собираем по крошкам растерянное богатство.
Мне хочется написать труд, посвященный семи смертным грехам. Характеристика каждого греха, его картина, разновидности, причины, источники и связи, симптомы, способы борьбы. Признаки его в запутанных случаях. Я думаю, такой труд принес бы пользу ищущим истинного покаяния.
Вчера вечером, когда я остался один на горе, был такой ветер и так холодно, что я запер и дверь и окна, первую ночь спал с закрытыми окнами. Немного было грустно. Вот испытание наших внутренних богатств: есть ли у тебя чем жить внутренне без внешних впечатлений, если лишить себя людей, впечатлений зрения и слуха, ввергнуть себя в полное одиночество. С ужасом представил себе это.
Вот у меня книги, любимая работа, возможность выйти посмотреть на природу — а все–таки временами тоскливо. Правда, весь почти день дождь, трава так и не просыхала. Я все же побродил часок по лесу, открыл некоторые новые тропинки, нашел кусок великолепного елового леса, где вся земля сплошь заткана глубоким мхом; после дождя он был особенно ярок. Много встретил грибов.
