Дж. Мотиер - Послание к Филиппийцам
Возможно ли это? Звучит неправдоподобно, однако мысль Павла ясна. Мир поднимается, демонстрируя спланированное наступление, чтобы полностью разгромить церковь, но она встречает его с неколебимостью скалы, просто потому, что она — сплоченная церковь. Слушая межденоминационные разговоры, нередко унылые и скучные, трудно предположить, что речь идет о таком важном в настоящий момент вопросе. А готовность многих евангельских групп держаться в стороне от более широкого единения, чем их собственный маленький круг, показывает недостаток настойчивости. Разумеется, Павел обращался к поместной церкви, когда утверждал, что сила местной общины окажется именно такой, как он здесь обещает, если она будет сплоченной. Но наш Господь Иисус имел более глобальные устремления в том же направлении, когда молился: «Да будут все едино… да уверует мир» (Ин. 17:21). К сожалению, мы воспринимаем разобщенность местных братств как обычное явление, а разъединенность в мировом масштабе — как норму, а потом удивляемся, почему, по большей части, церковь постоянно отступает перед противостоящим миром!
Но, говорит Павел, пусть церковь смотрит на мир с позиции истинного единства, и за этим последует приговор для обеих сторон.
а. Мир видит наше истинное духовное состояние
Это [непоколебимая церковь] для них есть предзнаменование погибели. Задача быть действительно духовно убедительными для необращенных несколько обескураживает; оценка соотношения числа произнесенных проповедей и числа душ, приобретенных для Христа, или разбуженных церквей в наших городах, не говоря уже о привлечении внимания к духовным ценностям в обществе в целом, приводит к смирению. Павел видит проблему и предлагает решение. Он определяет место этой проблемы в церкви: озабочена ли церковь славой Христа и честью благовествования? Пользуется ли церковь на деле благами своего истинного единства во Христе? Смотрит ли церковь без страха в лицо противникам? Именно из этого источника проистекает сила убеждения, позволяющая бросить вызов миру.
И истинная убежденность тоже! Не преходящее впечатление, а реальное понимание вечных истин, предзнаменование погибели. Это настоящий приговор. Как часто последний бастион надежды необращенного держится на убежденности в том, что каким–то образом после смерти все будет хорошо. Правда, которую не хотят видеть, — вечное осуждение от Бога. Первой уловкой искусителя было отрицание Бога как судьи (Быт. 3:4), и человеческие глаза остаются прикованными к этой уловке до тех пор, пока не открываются реальным духовным приговором. Нам нет нужды обсуждать вопрос о существе этого приговора. Является ли это бесконечное, осознаваемое отвержение от Бога, или, как считают некоторые, «аннигиляция», полным прекращением существования? В любом случае, это событие — противоположность спасению, вечное непоправимое состояние, когда Бог, надежда, рай, радость, удовлетворение, осуществление утрачены навсегда[48].
В этом действительно приговор греху: человек, охваченный ужасом вечной утраты. Об этом напоминает церковь, стоящая за Христа, за вечные ценности, несущая потери в миру и дурную славу ради более высоких благ, обретенных в Духе, церковь, во всех обстоятельствах сохраняющая единство.
б. Христиане видят свое истинное духовное состояние
Уверенность приходит к христианину из того же опыта, который принес приговор миру: предзнаменование… для вас — спасения. И сие от Бога (ст. 28). Спасение имеет здесь то же исчерпывающее значение, которое мы отметили в 1:19. Оно суммирует все благословения, которые принадлежат нам по плану Божьему, благодаря кресту Христову и посредничеству Святого Духа. И христиане, к которым Павел обращается в стихе 28, убеждены, что все это им действительно принадлежит и что в один прекрасный день они осознанно будут обладать этим огромным духовным богатством, а сейчас переживают его на опыте только отчасти. Что же дает им эту уверенность?
Она происходит, во–первых, из очевидной реальности действия благодати. Это констатируется в стихе 29; слова потому что обращены назад, к слову предзнаменование. У вас есть ясное доказательство, что спасение пришло к вам от самого Бога, потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него. Павел представляет здесь двойное доказательство: верование во Христа и страдание за Христа. Веровать возможно только благодаря Божьему дару веры, «ибо благодатию вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар» (Еф. 2:8)[49]. Потому что вам дано… веровать, или как мы могли бы перевести: «Это дано свободно и благосклонно милостью Божией… веровать в Него». Но рядом с этим свидетельством, таким для нас понятным и ясным, Павел помещает другое свидетельство, которое нам совсем не кажется таким же очевидным: «Бог дал вам милость веровать… и страдать за Него». Страдание, которое приходит к христианину, потому что он христианин, — это совсем не свидетельство Божьей забывчивости (как мы это иногда понимаем в своем непослушании), это скорее «знак, предзнаменование и доказательство» реальности дела благодати, ибо «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3:12).
Христианская уверенность в спасении происходит, во–вторых, из сравнения с апостольским опытом. Когда филиппийцы будут жить таким же подвигом, какой вы видели во мне и ныне слышите о мне (ст. 30), говорит Павел, то поймут, что столкновение с враждебным миром и умение выстоять — отличительные признаки апостольского христианства. Жизнь, достойная благовествования Христова, не может быть для них укрытием, и для него тоже. Борьба будет происходить постоянно, но, стоя в одном Духе, единодушно, совместно борясь за веру, они достигнут победы и увидят, что благовествование уверенно внедряется в сопротивляющийся мир. Они также услышат Духа, Который свидетельствует вместе с их духом, что они действительно «дети Божий, а если дети, то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу», сейчас страдающие с Ним, но с тем, чтобы вскоре разделить Его славу (Рим. 8:16 и далее).
2:1–4 10. Достойная жизнь
Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое милосердие и сострадательность,
2 то дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны;
3 ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя.
4 Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других.
В Библии всегда можно найти благословение, начинающееся словом итак. Это заставляет нас остановиться и оглянуться назад, на причину, прежде чем перейти к следствию.
Стиху 2:1 предшествуют рассуждения Павла о достойной жизни в 1:27—30. Там он больше сосредоточен на плодах такой жизни — например, непоколебимая стойкость как результат такой жизни. Когда в 2:1 Павел пишет слово «итак», то он снова возвращается к важнейшей теме — жизни, достойной благовествования.
Полезно будет перефразировать 1:27—2:2: «Мое единственное желание, чтобы ваша повседневная жизнь соответствовала благовествованию. Без такой жизни вы никогда не сможете отстоять перед миром свою позицию, позицию сильных в том, что Христос сделал для вас, единодушных, совместно работающих ради общей веры. А такая стойкость дает великие результаты: она заставляет мир осознать свою вину и способна убедить вас; она выносит приговор миру; она утверждает церковь. Итак, дополните мою радость тем, что имеете одни мысли…».
Благодаря этому краткому изложению, мы понимаем, что слово «только» в 1:27 повторяется в другой форме словами дополните мою радость в 2:2, а слово итак соединяет их вместе. Мы видим, кроме того, что является главной чертой достойной жизни: «Только (ст. 27)… дополните мою радость: имейте одни мысли» (2:2). Это жизнь в единении.
Две вещи помогают нам почувствовать, насколько важно это было для Павла. Попробуем для начала принять его точку зрения, это даст нам возможность более внимательно рассмотреть его учение. Во–первых, он уже останавливался подробно на теме единства, как на необходимом снаряжении в борьбе с враждебным миром в 1:27, но теперь снова обращается к ней. Недостаточно было сказать один раз; необходимо вернуться к этому снова и сказать по–другому. Ибо если в 1:27 нам сказано все о единстве, то это просто выражение христианской целесообразности, инструмент для выполнения задачи: единство с той целью, чтобы мир мог уверовать. Повторное возвращение к вопросу о единстве не только подчеркивает его значение, но и поднимает на более высокий уровень: единство — не просто ценное оружие в борьбе с миром, оно скорее принадлежит самой сути христианской жизни, ибо это способ, которым христиане демонстрируют окружающим сущность благовествования и показывают, что оно значит для них. Единство — отличительная черта благовествования, оно говорит всем, кто его видит: «Такая жизнь достойна благовествования».
