Бенгт Хеггланд - История теологии
но следует рассматривать как нечто чисто трансцендентное. Для
теологии это среди прочего означает отрицание так называемого
естественного богословия. Божественное означает отрицание че-
ловеческого, и невозможно вообразить, что оно может быть зало-
жено в природе человека или как-то связано с ней. Далее, Библия и
история спасения рассматриваются лишь как аналогии
трансцендентного слова Божия и действия Божия и как свидетель-
343
ство («Zeugnis») о нем. Проповедуемое и письменное Слово —
единственное посредничество между Богом и человеком —
является лишь указанием (Hinweis) на собственно откровение
Божие, то есть Слово Божие в его абсолютном и трансцендентном
смысле.
Это является основанием для использования Бартом так назы-
ваемого диалектического метода (то есть противопоставления раз-
личных точек зрения и высказываний для того, чтобы они взаимно
объясняли бы описываемый предмет). Барт считает, что
содержание откровения можно объяснить или выразить не в пря-
мых высказываниях (это было бы «догматическим» методом), но
лишь через постоянное столкновение противоположных высказы-
ваний, что ведет к балансированию между утвердительными и от-
рицательными высказываниями; вопрос превращается в
ответ, а ответ — в вопрос. «Остается лишь соотнести
положительное и отрицательное друг с другом. Пояснить «нет»
через «да», а «да» — через «нет», не задерживаясь более чем на
миг на определенном «да» или «нет»; таким образом, например,
говорить о славе Божи-ей в творении только для того, чтобы
немедленно подчеркнуть, что Бог полностью скрыт от наших
глаз в природе, говорить о смерти и преходящем качестве
жизни лишь для того, чтобы помнить о величии совершенно иной
жизни, которая встречает нас в самой смерти» («Das Wort Gottes
und die Teologie», s. 172).
Мысль о проповеди, или «керигме», пользуясь широко рас-
пространенным термином, как отправной точке теологии, является
у Барта фундаментальной и была перенята у него современными
богословами, многие из которых далеки от диалектической школы.
Сам Барт был приходским пастором, и когда он выступал как
теолог, то считал, что теология должна полностью находиться на
службе проповеди. Точне говоря, ее задача состоит в том, чтобы
критически оценивать и направлять проповедь. В первую очередь
это относится к догматике, задача которой определяется следую-
щим образом: «Догматика как богословская дисциплина есть науч-
ная самокритика христианской церкви, относящаяся к содержанию
ее определенного языка о Боге» («Церковная догматика», I, 1, 1).
Проповедь занимает центральное положение не только как
предпосылка деятельности теологии, но также как точка, в которой
слово Божие встречается со слушающей общиной в настоящем
времени и в которой, таким образом, происходит встреча человека
с Богом, побуждающая принять решение и уверовать. Многие
современные теологи соединили эту основную идею с экзистенци-
альной философией, как, например, школа Бультмана. В
наши
344
дни говорят о «керигматическои» теологии, в отличие от школ,
имеющих историческую направленность, и от теологии, которая
видит свою задачу прежде всего в описательном или критическом
анализе христианской традиции.
От учения Барта о слове Божием перейдем к его христологии.
Слово Божие существует не только в проповедуемой вести, но
проповедь также указывает на письменное Слово, то есть Библию,
которая является нормой для проповеди и критерием, в со-
ответствии с которым следует оценивать проповедь. Но Писание в
прямом смысле не является Словом Божиим, но в свою очередь
указывает на «явленное» Слово, то есть на скрытое явление Бога
во Христе. Библия «свидетельствует» об откровении, свершив-
шемся во Христе. «Свидетельствовать» («bezeugen») означает в
данном случае «указывать в определенном направлении за пределы
самого себя на нечто иное» («Христианская догматика» I, 1, 114).
Божественное нельзя ни в каком отношении сравнивать с чем-либо
временным или человеческим; поэтому последнее может лишь
«указывать» на первое.
Пропасть между Богом и человеком была преодолена лишь од-
нажды, а именно в воплощении, которое означает, что вечное
Слово Божие избрало и приняло человеческую сущность в Иисусе
Христе. Это явилось выражением суверенной свободы Бога и про-
изошло исключительно как акт божественной свободы, пример
которого Барт видит в рождении от девы: чудо воплощения свер-
шилось без участия мужчины.
Христология, разработанная Бартом на основании этих пред-
посылок, занимает центральное место в его догматике. Поскольку
между божественным и человеческим невозможен никакой иной
контакт, кроме осуществившегося в воплощении, все вопросы дог-
матики сводятся к христологии. Отношения между Богом и чело-
веком (основная тема теологии) наилучшим образом представлены
во Христе. В Нем отражается Божие действие по отношению к
человеку, а также послушание человека и его возвышение до
богоподобия. Сотворение мира не имеет никакого иного значения,
кроме предвосхищения действия Божия, осуществившегося во
Христе. Учение о церкви и этика также разрабатываются в соот-
ветствии с христологической схемой: предполагается, что они
объясняют отношения между Богом и человеком, пример которых
предстает в личности и деяниях Христа.
Особенно характерна для построений Барта связь между учени-
ем о предопределении и христологией. Он, как представитель ре-
форматской традиции, придерживается учения о двойном пред-
345
определении. Однако выражение «предопределение» для него не
означает, что некоторые люди избраны к спасению, а другие — к
погибели. Оно относится ко Христу, который одновременно
представляет и избрание, и отвержение человека Богом. Участь
Христа отражает вечный процесс внутри Троицы, в котором Бог
избирает Сына, а в Нем — человека, отвергая Сына и подвергая
Его смерти для того, чтобы возвысить Его в вечную славу через
Воскресение. Таким образом, предопределение есть решение Бога
в вечности, означающее, что человек (все люди) принимается для
спасения, поскольку Сам Бог в образе Сына берет осуждение на
Себя.
Отсюда следует, что новозаветное повествование об Иисусе из
Назарета в истолковании Барта само по себе является не вестью о
спасении, но лишь указанием или образом того, что происходит в
сфере вечности как процесс внутри Божества. Спасение имеет
всеобщий характер и воспринимается практически как трансцен-
дентное событие, о котором письменное слово может лишь пред-
ставить свидетельство («Zeugnis»).
Смерть и воскресение Христа рассматриваются как аналогия
вечного процесса, в котором Бог отвергает и избирает Сына. При
таком толковании земная жизнь Христа вообще имеет второсте-
пенное значение. Лишь смерть является примером отвержения, так
же как воскресение знаменует вечное избрание.
В то же время происходящее со Христом представляет собой
парадигму для всего человечества. Через знание о вечном
спасении человек становится сопричастным ему. Это знание он
обретает через то, что говорится о Христе, то есть через
проповедуемое слово.
Таким образом, христология Барта в итоге приводит к фило-
софскому учению о всеобщем спасении. При ее сравнении со
взглядами ранней церкви можно увидеть, что концепция Барта
достаточно своеобразна: в ней есть как докетическая, так и
несторианская тенденция. Докетическая, поскольку евангельское
повествование становится иллюстрацией божественного процесса
внутри Троицы, а несторианская — поскольку человеческая
природа Христа никогда не отождествляется с Его
божественностью, но воспринимается лишь как аналогия
божественного. Последнее можно выразить в других терминах,
сказав, что историческое, то есть новозаветное, свидетельство о
Христе (которому Барт придает большое значение как таковому),
имеет какой-либо смысл лишь поскольку оно является выражением
того, что Барт называет «die Urgeschichte», то есть вневременного
процесса внутри Божества, действия Отца по отношению к Сыну.
346
«Христоцентрический» характер теологии Барта ведет к
резкому отрицанию любых форм «естественного» богословия. Уже
в комментарии к Посланию к Римлянам он подвергает критике
человеческую религиозность, то есть естественную религию,
основанную на лишь опыте человека и рассматривающую религию
