Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите - Рам Дасс
Именно так и работают техники посвящения. Мы используем образ гуру, пробуждаем в себе любовь к нему, и она подводит нас к порогу божественного. Остаётся только заглянуть в открытую дверь, и то, что мы там увидим, само понесёт нас внутрь и всё дальше, и дальше, и дальше. Преданность как метод уводит нас назад, в сокровенные глубины нашей души, где ещё нет формы, но любовь, которую мы находим там, способна сделать любой путь лёгким и гладким. Даже такие сложные методы, как отречение и жертвоприношение (заметим, сложные только в том случае, если подходить к ним с раджасической позиции: «Я могу это сделать!»), становятся невероятно лёгкими, если в игру вступает любовь. В действительно гармоничных любовных отношениях вы гораздо больше заботитесь о своём возлюбленном, чем о себе самом. Сидя за ужином, вы прежде всего следите за тем, чтобы другой получил побольше своего любимого кушанья, даже если вам самому его не хватит; вам совершенно достаточно, если он будет сыт и доволен. То же самое происходит с родителями; кто-то может сказать: «Вы так много отдаёте своему ребёнку — ну разве это не совершенное жертвоприношение!» Для вас же это вовсе не жертва — это чистая радость.
Вот так и с практиками. Самоограничения, совершаемые с сухим и суровым сердцем, даются очень тяжело. Но если в вашем сердце живёт любовь, вы только воскликнете: «Да! Я с радостью сделаю это для моего любимого, ведь это позволит нам стать ещё ближе!» Когда вы с такой страстью стремитесь к своему возлюбленному, вы с лёгкостью отказываетесь от всего, что вам мешает: «Это стоит у меня на пути — мне некогда тут задерживаться!» Так работает бхакти-йога — йога сердца, йога любовной открытости Богу; все наши эмоции она использует для того, чтобы как можно скорее прийти к вожделенной цели.
Надеюсь, достаточно ясно, что мы здесь говорим вовсе не о романтической любви. Это не тот уровень, на котором мы говорим себе: «Я люблю его, потому что он такой красивый и замечательный». Это совершенно иной вид любви, который называется сознательной любовью, христианской любовью (агапе). Это такая любовь, которая, подобно солнцу, сияет для всех, независимо от того, достойны они любви или нет. Такая любовь не сидит на троне, вынося приговор, достойно ли любви то или иное создание, — она просто любит всех, несмотря ни на что. Клайв Стейплз Льюис[91] в своей «Переландре» передал самый дух такой любви. Он сказал: «Любите меня, братья мои, ибо я совершенно бесполезен. И любовь ваша пусть будет как Его, рождённая не потому, что я вам нужен, и не потому, что я заслуживаю её, а из одной только щедрости».
Когда человек сам есть любовь, всё, к чему он прикасается, тоже становится любовью, ибо попадает в могущественное поле божественного. Мехер Баба так описывает это качество любви: «Любовь должна спонтанно изливаться изнутри. Она не подчиняется никакой силе — ни внешней, ни внутренней. Любовь и принуждение никогда не идут рука об руку. Но хотя любовь невозможно никому навязать, её можно пробудить в другом человеке силой самой любви. Любовь — сила чрезвычайно заразительная. Те, у кого её нет, могут с лёгкостью научиться ей у тех, кто умеет любить. Истинная любовь непобедима, ей невозможно сопротивляться, она постоянно набирает силу и расширяет свои границы, изменяя каждого, кого касается».
Утверждение Мехер Бабы, что любовь не подчиняется никакому насилию, совершенно справедливо на всех уровнях — в том числе и на уровне лёгкого психологического принуждения. Даже продиктованное самыми лучшими побуждениями, принуждение никогда не приносит плодов. Предположим, я сижу в комнате с каким-нибудь человеком и чувствую, что он закрыт от меня. Мне хочется сказать: «Открой своё сердце, тебе нужно больше любить», но я знаю, что он меня не услышит. Тогда я принимаюсь манипулировать; я говорю: «Расскажи мне о том, что у тебя происходит. Что ты чувствуешь по этому поводу?» Пытаясь вызвать у этого человека эмоции, я слегка подталкиваю его к тому, чтобы он открыл своё сердце, и, разумеется, это не срабатывает. Через некоторое время я бросаю свои бесплодные попытки и начинаю просто тусоваться с этим человеком, испытывая к нему чувство любви. Он может даже сказать: «Вообще-то я всё ещё ничего не чувствую», но потом встаёт, чтобы уйти, и вдруг спрашивает:
— Можно, я тебя обниму?
— Зачем тебе меня обнимать, если ты ничего не чувствуешь?
— Понятия не имею. Мне просто хочется.
Когда люди говорят мне: «Я не чувствую никакой любви. Я понятия не имею, о чём ты говоришь», я всё время вспоминаю одну цитату из «Семян размышления» Томаса Мертона: «Молитва и любовь познаются в тот час, когда молитва становится невозможной и сердце обращается в камень». Только когда отчаяние достигает пика, сердце обретает способность открыться. Так что, если кто-нибудь говорит мне: «Я ничего не чувствую; внутри я мертв», это значит, что он на пороге переломного момента, когда сердце вот-вот раскроется.
Но это срабатывает только в том случае, если отчаяние достаточно глубоко. Иногда я вижу, что человек всё ещё пытается найти выход из ситуации при помощи интеллекта. Тогда я обычно говорю: «Уходи и пострадай ещё немного. Приходи где-то через год. Пока что ты недостаточно страдал».
Чаще всего люди не понимают, что мой совет продиктован исключительно состраданием. Это потому что нам очень трудно услышать и понять истину: страдание действительно есть милость Господа. Страдание, рождённое чувством, что наше сердце закрыто, станет ключом, при помощи которого его можно будет открыть. Разумом этого не понять!
Когда мы сталкиваемся с трудностями, проблемами или неприятностями (а это рано или поздно происходит с каждым), нам действительно очень трудно понять, что всё это — мера Господней милости к нам. Это звучит нелепо и даже как-то мазохистски. Подобное утверждение начинает приобретать смысл только там, где живут абсолютная любовь, вера и доверие. Махарадж-джи говорил: «Я люблю страдание. Оно ведёт меня прямо к Богу. В страдании скрыта джняна — мудрость. Когда тебе плохо, ты наедине с Богом; ты взываешь к нему, когда страдаешь».
Преданность даёт нам возможность принять страдание именно с таких позиций, опираясь на силу своей любви. «Люби Господа Бога твоего всем сердцем и всеми силами
