В Высшем Мире. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер
В этот миг он указал мне на коллегу, который стоял перед Эвлалией, поддерживая свой разум просветлённым и вибрируя в восхитительном усилии, чтобы разрушить естественную стену, которая вставала между нашей сферой и полем плотной матери.
— Обрати внимание на особенности работы, — сказал мне Кальдераро, с многозначительными нотками в голосе. — Все спутники в положении приёма поглощают ментальные излучения коммуникатора, каждый по-своему. Смотри внимательно. Обойдя вокруг стола, я увидел, что лучи положительной силы посланника проливались на все восемь человек. Я признал, что центральная тема желания, сформулированного нашим другом в том, что касается проекта помощи увечным, достигала мозга тех, кто находился в пассивном отношении; на анимированном экране концентрации ментальных энергий каждый брат получал суггестивный поток, который вскоре вызывал в нём свободную ассоциацию психоаналитиков.
Я внимательно фиксировал эти особенности.
В момент, когда они получали излучения силы работником блага, один мужчина вспоминал об одном трогательном эпизоде в больнице; другой — пример благожелательной медсестры, которая завязала с ним знакомство; третий с симпатией думал об оставленных больных; две женщины вспоминали о благотворительной миссии Венсана де Поля; мысль о том, чтобы навестить больных людей, которые были ей дороги, пришла в голову пожилой даме; молодой человек в молчании вспоминал о тех страницах, которые он прочёл о братской жалости ко всем своим ближним, покинувшим физическое тело.
Я также осмотрел мысли трёх человек, которые оставались непроницаемыми для достойной службы настоящего момента. Для двух из них это был упущенный сеанс кино, а для третьего, пожилой дамы — воспоминание о домашних заботах, бывших для неё срочными и важными, и которые она не могла перенести на более поздний срок, даже здесь, в кругу молитв, где она могла бы воспользоваться покоем.
Только Эвлалия получила отчётливо призыв коммуникатора. Она чувствовала его рядом с собой; она вмешивалась в его мысли; она проявляла не только отношения приёма, но и добрые предрасположения.
Несколько минут ожидания и подготовки прошли, рука медиума, направляемая врачом и приводимая в движение при помощи психофизического стимула посредника, начала писать неровными буквами, вскрывая естественный конфликт «двух психических миров», действующих с одной целью — создания возвышенного творения.
Я с интересом наблюдал за сценой.
Ещё не сколько мгновений, и началось чтение небольшого полученного текста.
Коммуникатор обращался с простыми словами, словно это был братский призыв.
«Братья мои, писал посланец, да благословит вас Господь.
Объединившись ради созидания блага, мы трудимся на почве помощи увечным, тем, кто нуждается в нашей помощи в борьбе с долгими страданиями земных испытаний. Служение принадлежит доброй воле, соединённой в живой верой. И посев требует преданных работников, которым неведомы усталость, грусть и разочарование.
Пойдём дальше.
Каждое небольшое проявление личного усилия в осуществлении милосердия получит от Господа Божественное Благословение.
Давайте же учиться помогать нашим больным друзьям. За плотной ночью боли они страдают и плачут, часто в полном одиночестве.
Неужели вас не ранит вид подобной ситуации? Вспомним о Божественном Враче, который пришёл в мир, верша благо. От Него мы получим необходимую силу для прогресса. Он будет с нами в этом великом путешествии сочувствия тем, кто страдает.
Мы верим в вас, в вашу преданность делу евангельской доброты.
Возможно, дорога будет тяжкой и тернистой; но Господь всегда будет с нами.
Давайте же без боязни продолжать наш путь, и да благословит Он нас отныне и во веки».
Коммуникатор подписал своё имя, и несколькими минутами позже ночная духовная служба закончилась.
Председатель сеанса, в сопровождении других участников, открыл урок изучения и начал дебаты по поводу послания. Он признал, что в своей основе послание было созидательным, но не представляло собой никаких следов личной идентификации; может, оно и не от того человека, который подписал текст; не хватало специфических характеристик, потому что врач мог бы использовать адекватную номенклатуру и отклонился бы от общего стиля.
И появился тезис анимизма, словно палочка-выручалочка для всех. Разговор переместился к сложных ссылкам на европейский мир; долго говорили о Рише и международной метапсихике: Поль Жане, Шарко, Де Роша и Аксаков упоминались при каждом удобном случае.
Наш брат, который общался с нашего плана действий, разочарованный, обратился к моему ориентеру и прокомментировал:
— Посмотрите-ка на них! Я никогда не пытался пробудить подобную полемику в этом доме. Мы ожидали другого. Нам бы хватило немного любви для больных, и ничего более.
Кальдераро молча улыбнулся и, давая понять свою озабоченность чем-то более важным, он подошёл к погрустневшей Эвлалии.
Медиум слушала чёткие определения с непередаваемым чувством горечи.
Её дух был растревожен, окутанный плотными завесами сомнения. Ведущаяся аргументация покрывала тучами её понимание. Её глаза были наполнены слезами, которые не могли скатиться по лицу.
Сев рядом с ней, инструктор благожелательно сказал мне:
— Наши воплощённые друзья не всегда прослеживают ситуации сквозь призму реальной справедливости. Эвлалия — очень ценный и искренний сотрудник. Она ещё не закончила свои культурные обретения в научном поле, но она достаточно богата в любви, чтобы вносить свой вклад в посев света. Но она оказалась одинокой среди компаньонов, у которых отсутствует бдительность. Она остаётся одна и, осаждённая, она готова отдаться депрессии. Поможем ей без промедления.
Рука помощника, возложенная на голову нашей уважаемой сестре, излучала блестящий свет, который опускался от её мозга к грудной клетке обновительным потоком.
Медиум, казавшаяся ранее измученной, с большим трудом сдерживавшая свою естественную реакцию на мнения, которые она слышала, вновь обрела спокойствие. Её маска недовольства спала, разрушительная грусть рассеялась; пери- спритные центры пришли в норму; эпифиз стал излучать мягкий свет. Видимые тучи страдания в её духе развеялись как по волшебству. Короче, поддержанная прямым действием ориентера, Эвлалия познавала трудности работы и постепенно погружалась в мягкий климат понимания.
Обновив её спокойствие, инструктор затем приложил руки к лобным долям, воздействуя на волокна сдерживания. И я тогда смог наблюдать новые изменения. Дух медиума, словно сворачиваясь в самом себе, переставал интересоваться разговором вокруг неё, оставаясь внимательным лишь к нашему полю деятельности. Контакт помощника обрывал интерес к бесполезным комментариям, хоть она и не отдавала себе отчёта в этом, приглашая её на более близкий обмен мыслями с нами.
С отцовской нежностью Кальдераро, держа руки в том же положении, склонился к её уху и мягко произнёс:
— Эвлалия, не расстраивайся! Вера представляет силу, которая поддерживает дух в авангарде битвы за победу света и вселенской любви. Наши друзья не обвиняют тебя и не пытаются ранить тебя; они просто ещё спят в своих иллюзиях и видят сны, далёкие от истины; прости их за ничтожности момента. Позже они проснутся к
