Творения. Часть 1 - Афанасий Великий
19) Кто, слыша это, не признает безумными подозревающих Дионисия, будто мудрствует он по-ариански? Ибо, вот в этих книгах Дионисий явно попирает всю Ариеву ересь самыми истинными разсуждениями. Положения: не был, пока не рожден; и было, когда не было Его, – обращает в ничто одним словом: «сияние», а также – говоря, что Отец Его никогда не был нерождавшим. В ничто также обращает и выражение их: из не-сущаго, когда говорит, что Слово есть как река из источника, отрасль от корня, чадо от родителя, свет от света, жизнь от жизни. И как они отлучают и отделяют Слово от Бога, так Дионисий отвергает это, говоря, что нераздельная и неумаляемая Троица сводится в Единицу. Положение же их, – что Сын чужд Отчей сущности, вполне попирает, говоря, что Сын единосущен Отцу. Посему, подивится иной безстыдству нечестивых: почему, – когда Дионисий, котораго называют они единомысленным с ними, говорит, что Сын единосущен, – они, как комары жужжат всюду, будто бы Собор неправо написал: «единосущный»? Если Дионисий – им друг, то пусть не отрицаются от сказаннаго их единомышленником. А если думают, что сказано это неправо; то почему об утверждающем это Дионисии разглашают, будто бы думает он одинаково с ними? Всего же важнее то, что Дионисий, как оказывается, говорит это не мимоходом: но, написав прежде другия послания, обличает во лжи обвинявших его, – будто бы не называет он Сына единосущным Отцу, и думающих, будто Слово называет он сотворенным, опровергает, что не такова его мысль, как они полагают, но если и употребил эти выражения, то употребил с намерением показать только, что не Отец, но Сын облекся в тело получившее бытие, и созданное, и сотворенное; почему и говорится о Сыне, что Он получил бытие, сотворен и создан.
20) Поелику же действительно употребил прежде таковыя выражения Дионисий; то, хотя далек от всякаго единомыслия с арианами, однако же, у слушающих его просит совести… благи (1 Пет. 3, 16), представляя на вид трудность, или, может быть, и необъятность предмета изследования, – просит судить не выражения, но разумение пишущаго, и особенно, когда весьма многое свидетельствует об его образе мыслей. По крайней мере, сам он сказал: «мимоходом указал я примеры подобных вещей, как слабейших, а именно: растение и земледелателя; остановился же на вещах более сродных, и особенно распространился о том, что – всего истиннее». А кто утверждает это, тот показывает, что согласнее с истиною – назвать Сына вечным и сущим от Отца, нежели сотворенным. Ибо последним выражением означается телесное естество Господа, а первыми – вечность Божества Его. И этим Дионисий подтверждает, что не просто, но благоразумно и истинными доводами обличены им обвинявшие его, будто бы Сына не называет единосущным Отцу; именно говорит: «хотя не нашел я этого речения в Писаниях, но, из самых Писаний составляя понятие, дознал, что Он, как Сын и Слово, не может быть чуждым Отчей сущности». В доказательство же, что не думает он, будто бы Сын есть тварь и произведение (ибо это разглашали о нем), так говорит во второй книге: «Если кто из клеветников, когда Бога назвал я Творцом и Создателем всего, подумает, что говорю это и о Христе; то пусть слышит, что прежде еще назвал я Бога Отцем, а в этом именовании включается и Сын. Ибо, назвав Отца Творцом, присовокупил я: и Отец не того, чему Творец, если собственно Отцем называется тот, кто родил. Обширность же этого наименования: Отец – покажем в последующем. Отец – не Творец, если только творцом называть художника, производящаго что-либо своими руками. Ибо у эллинов и мудрецы называются творцами собственных их сочинений. Есть, как сказал Апостол, и творец закона (Иак. 4, 11, Рим. 2, 13); есть творцы и внутренняго – добродетели, или порока, как сказал Господь: ждах, да сотворит суд, сотвори же беззаконие (Ис. 5, 7)».
21) Слышащему это подлинно надобно помнить Божие слово, в котором говорится: аможе обратится нечестивый, исчезает (Притч. 12, 7). Ибо, вот нечестивые ежедневно исчезают, обращаясь всюду, и не имея на это никакого предлога в словах Дионисия; потому что он явно учит, что Сын – не произведение и не тварь, клевещущих же на него, как наименовавшаго Бога Творцом, обвиняет и вразумляет, что не приметили они, как прежде еще наименовал Дионисий Бога Отцем, в каковом наименовании включается и Сын. А говоря это, показывает, что Сын – не в числе произведений, и что Бог – не Творец, но Отец собственнаго Своего Слова. И поелику некоторые, по неразумию, винили его, что Бога назвал Творцом Христа; то, разными способами оправдываясь в этом, говорит, что и в таком случае слово его – неукоризненно. Ибо признается, что «наименовал Творцом по причине плоти, действительно сотворенной, какую Слово восприяло на Себя. А если кто будет подозревать, что сказано это о Слове, – и в таком случае прилично им выслушать без привязчивости, как будто не почитаю Слова произведением, и Бога называю не Творцом, но Отцем Его. А если где, разсуждая о Сыне, и скажу невзначай, что Бог – Творец; то и в этом случае можно оправдаться; потому что у эллинов мудрецы называют себя творцами своих сочинений, тогда как они – отцы их. И Божественное Писание именует нас творцами и сердечных движений, называя творцами закона, и суда, и правды». А таким образом Дионисий во всех отношениях доказывал, что Сын – не тварь и не произведение, да и сам он – чужд арианскаго зловерия.
22) Ни один арианин да не подозревает его, будто по-ариански говорит он, что де «Сын – соприсущ Отцу так, что хотя имена соединены между собою, однако означаемые ими – весьма далеки друг от друга, и хотя не всегда Сын соприсущ Отцу, но однако же, как скоро стал Сын, так скоро и Бог наименовался Отцем; после того, и Сын – соприсущ уже Ему, как бывает это и у людей». Но пусть приведет себе на мысль и припомнит сказанное прежде, и тогда увидит правую Дионисиеву веру. Ибо он говорит: «не было, когда бы Бог не был Отцем»; и еще: «Бог есть вечный свет, никогда не начинавшийся и непрестающий; следовательно, пред Ним и с Ним вечное сияние, безначальное, всегда пребывающее и проявляющее Его».
