Избранные рассказы из «Маснави» - Джалалетдин Руми
И еще знай: физическая красота со временем уходит. Однако духовная красота остается вечно, она бессмертна.
СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА. ИСПЫТЫВАЮЩЕГО ЖАЖДУ
На берегу реки стояла очень высокая стена. А на стене — измученный жаждой, страдающий человек. Эта высокая стена была препятствием, из-за которого он не мог достичь воды. Страдающий от жажды человек метался на стене, как рыба бьется на берегу, чтобы попасть в воду.
Спустя некоторое время он бросил в воду кирпич.
Звук, с которым кирпич бултыхнулся в воду, показался ему словом.
Звук воды был прекрасен, как звук голоса любимой. Человек, чтобы услышать звук воды, начал отламывать от стены и бросать в воду кирпичи.
Вода сказала человеку:
Какая тебе польза бросать кирпичи, беспокоя меня?
Измученный жаждой человек ответил воде:
— Да, вода, от этого для меня двойная выгода: первая — это то, что я слышу звук воды, а этот звук для подобных мне, страдающих от жажды, — самый прекрасный звук; а вторая польза — в том, что с каждым оторванным кирпичом высота стены уменьшается, и я приближаюсь к воде.
* * *
И совершение сажда[9] при намазе, как на это указывает аят Корана „совершай саджда и приближайся“, похоже на отламывание кирпича от стены. Оно становится причиной духовного приближения к Истинно Сущему.
Когда стена этого бытия является высокой, она становится препятствием для поклонения Аллаху, то есть для совершения сажда.
Пока не спасешься от власти тела, созданного из глины, нет возможности поклониться и, склонив голову перед Источником Жизни, напиться из него вдоволь.
Кто из находящихся на стене этого бытия больше испытывает жажду, тот быстрее отламывает камни от этой стены и быстрее скидывает с нее кирпичи.
А кто больше влюблен в звуки воды, тот отламывает от стены этого бытия большие куски.
ПОСАЛИВШИЙ КОЛЮЧКИ
Жил-был один человек. По краям дороги он посадил колючие кустарники. Через некоторое время колючки выросли и стали причинять неудобство проходящим по дороге людям. Ему сказали:
— Вырви эти колючки! — но он не слушал.
С каждым днем колючки становились все больше и больше. Они царапали до крови ноги проходящим мимо людям, цеплялись и рвали одежду. Еще сильнее они ранили ноги бедняков и нищих, ходящих босиком.
В конце концов, правитель той области велел этому человеку:
— Ты должен вырвать эти колючки!
— Хорошо, наступит день, и я вырву их, — ответил он.
Сегодня вырву, завтра вырву… Пока этот человек собирался вырвать колючки, они пустили крепкие корни, выросли, стали огромными.
Правитель снова обратился к этому человеку:
— Эй, не сдержавший своего слова человек! Выполни наш приказ, или ты издеваешься над нами?!
А посадивший колючки человек ответил:
— Столько дней еще есть впереди. Не сомневайтесь, придет день, и я вырву эти колючки.
— Ты, конечно, говоришь, что сделаешь это завтра-послезавтра, но знай, с каждым днем эти колючки набирают силу, а тот, кто их должен вырвать, — стареет, слабеет.
* * *
Каждое плохое качество своего характера считай колючкой. Сколько раз эти колючки втыкались в твои ноги, ранили тебя. Даже если ты не знаешь, что люди с плохим характером ранят, обижают других, то разве не замечаешь своих собственных ран? Ведь в этом своем состоянии ты причиняешь страдания и боль и себе, и другим!
Или возьми топор и вырви эту колючку, как Досточтимый Али вырвал ворота крепости Хайбар.
Или же преврати эту колючку в прекрасный цветок, то есть привей к ней черенки роз. Огонь, идущий от плохих качеств твоего характера, преврати в состояние света дружеской любви.
ДРУЗЬЯ ЗУННУНА
С Зуннуном Мисри происходило что-то необыкновенное. Он часто впадал в возбуждение, его состояния быстро сменяли друг друга, постоянно обновлялись, вводя его в упоение и восторг. Это стало тревожить людей, не понимавших этого его необычного состояния. В конце концов, они сочли, что он сошел с ума, и поместили его в сумасшедший дом. Друзья Зуннуна, услышав, что он помещен в сумасшедший дом, пришли его проведать.
Увидев их, Зуннун спросил, кто они.
Мы твои друзья, — ответили они.
Зуннун начал выкрикивать бранные слова, ругать их, сочинять о них всякие небылицы, совершать безрассудные действия. Затем резко вскочил и начал бросать в пришедших камнями, палками, землей. Все они разбежались и спрятались по углам. Увидев, как попрятались посетители, Зуннун громко рассмеялся и сказал:
— Эй! Посмотрите-ка на этих друзей, которые говорят, что они мои друзья!
* * *
Разве мучения, которые терпишь от друга, могут быть тяжелыми, если ты настоящий друг? Мера дружбы — в терпении к страданиям и хлопотам, которые ты испытываешь из-за друга.
Разве могут быть тяжелыми страдания, доставляемые другом другу? Мучения и страдания похожи на внутреннее содержание, а дружба — на внешнюю оболочку.
Друг подобен золоту. А беда похожа на огонь. Золото очищается от примесей в огне.
ФИЛОСОФ
Один философ проходил мимо медресе. И услышал, как один из читающих Коран в медресе прочитал этот аят:
„Спроси: „Как вы думаете, кто даст вам родниковую воду, если [вдруг] вода у вас уйдет [под землю]?“ (Сура «аль-Мульк», аят 30).
Философу, по его пониманию, этот аят не понравился, и он сказал:
„Что тут такого? Мы будем копать и докопаемся до воды на глубине, а потом будем вытаскивать ее на поверхность земли“.
Когда он ночью лег спать, во сне увидел джигита, подобного льву. Этот джигит одним ударом ослепил оба глаза философа и сказал ему:
„Эй, безрассудный человек! Если ты правдив в своих словах, выкопай из источника своих глаз зрение и свет, посмотрим, как у тебя это получится!“
* * *
Наступило утро. Философ вскочил. Оба его глаза были слепы. Свет зрения ушел из его глаз.
Если бы он раскаялся и плакал, сожалея о своем грехе, потерянное зрение, по милости Аллаха, вернулось бы к нему.
Но раскаяние тоже не было в его власти. Радость раскаяния не даруется всякому одурманенном у.
Из-за того, что он оскорбил Коран, тяжесть греха и неверия закрыли двери его души, ведущие к раскаянию.
Его душа ожесточилась, словно камень. Как могло раскаяние расколоть этот камень, чтобы посеять в нем свои семена?
И где же был некто подобный Пророку Шуайбу, который совершил молитву, благодаря которой каменная гора приобрела свойства плодородной земли?
Не каждой душе разрешено совершить сажда. Быть награжденным божественной милостью не является
