Вариации на тему любви и милости - Жан-Клод Ларше

Учение святителя Николая Сербского о любви основывается на этих важнейших словах евангелиста Иоанна Богослова: Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8) (2, с. 56-57).[520]

Нельзя сказать, что любовь определяет сущность Бога, поскольку ничто не способно определить Божественную сущность, которая непознаваема и невыразима словами. Тем не менее любовь относится к Божественной сущности: она является нетварной энергией, которая от нее исходит (2, 14; с. 56-57, 66-67).

Однако нельзя сказать, что любовь безлична, ведь Божественная сущность не существует вне зависимости от Божественных Лиц. Истинная любовь может исходить только от личности и быть направлена к личности. «Сознательная любовь, – пишет святитель Николай, – соотносится с сознательной личностью, не с принципом, идеей или с каким-либо безличным существом, но с личностью» (16, с. 68).

Если любовь Бога совершенна, то это объясняется не только тем, что любовь есть энергия, исходящая от совершенной Божественной сущности, но также тем, что «только совершенная личность, с совершенным сознанием, с совершенным умом, обладающая совершенным могуществом, может иметь совершенную любовь» (17, с. 68-69).

Безличный Бог не может ни любить, ни быть любимым, ибо любить может лишь кто-то, быть любимым также может лишь кто-то. Иначе говоря, любовь может существовать исключительно между двумя или несколькими личностями (9, с. 62-63).

Утверждение «Бог есть любовь» имплицитно указывает на отличительное свойство Бога христиан, единого истинного Бога, потому что оно не только подразумевает, как мы увидим далее, что Бог не безличен, но, более того, что у Него Три Лица.

В исламе бог не безличен, но он един, и по этой причине его нельзя назвать богом любви, поскольку в вечности, до творения мира, он не способен любить никого, кроме себя, а любовь в одном лице – это не любовь, а самолюбие и эгоизм (15, с. 67). Предполагать, что любовь Божия появилась с сотворением мира, значит утверждать, что она, любовь, не принадлежит вечной сущности Бога и, следовательно, является Его случайным качеством или что сущность Бога изменчива, поскольку приобрела то (любовь), что ей изначально не принадлежало. Однако эти две возможности в равной степени неприемлемы. Представить Бога без Сына, как в исламе, значит представить Его без любви (9, с. 62-63). По этой причине в Коране ничего не говорится о любви в связи с богом-Аллахом, но только о праведности и милосердии (6, 15; с. 60-61, 67). Также Бога можно называть Отцом потому, что у Него есть Сын – без Сына Бог не мог бы быть Отцом (10, с. 63-64).

Однако любви между двумя Лицами было бы недостаточно, чтобы назвать ее полной и совершенной, как и подобает Богу. Аналогично на уровне человеческом: любовь между двумя людьми, которая не дает жизнь третьему, в Ветхом Завете считается проклятьем, потому что она бесплодна. Именно в третьем, в ребенке, любовь родителей обретает полноту. Так на земле, потому что так же на небе: «Любовь становится полной при появлении третьего» (15, с. 67). Эти размышления святителя Николая Сербского объединяют те мысли, которые в Слове 23 [521] высказывал святитель Григорий Богослов: Триединство Бога не означает несовершенства Божества, но, напротив, полноту совершенства Бога, Который в Своем Триединстве превосходит замкнутость единичности и разделение двоичности. Триединство означает полноту любви, потому что любовь двух Лиц получает завершенность в третьем.

Бог, Который есть любовь, если эта любовь совершенна, может быть исключительно в трех Лицах, и, наоборот, Единый Бог в трех Лицах может быть только Богом, Который есть любовь. Единый Бог Троица может быть Един, только если Он любовь. Святитель Николай Сербский отмечает, что в вере индусов был некий намек на троицу, но три бога, которых они почитали, не были едины. Третий из богов (Шива), был разрушителем того, что создавал первый (Брама) и что сохранял второй (Вишна) (5, с. 59-60). У древних египтян также было некое представление о троице, но они понимали ее как плотскую семью, объединенную не любовью, а ненавистью (5, с. 59-60).

«Следовательно, когда мы говорим: „Бог есть любовь“, то тем самым мы говорим: Святая Троица есть Любовь. И Отец есть Любовь, и Сын есть Любовь, и Святой Дух есть Любовь, Источник и прообраз любви между ангелами и людьми; источник, который, давая, не иссякает и, принимая в себя, не обогащается» (29, с. 78). «Вечный Отец любит Сына и Духа Святого. Вечный Сын любит Отца и Духа Святого. Вечный Дух любит Отца и Сына. Все это в непостижимом единстве, нераздельном и неслиянном» (8, с. 61-62) – в этом заключается, по словам святителя, фундаментальная истина христианской веры. Взаимная любовь трех Лиц Святой Троицы выражается в Их взаимообщении, что в богословии обозначают термином περιχώρησις. «Отец любит Сына так сильно, что Он весь в Сыне, и Сын любит Отца так сильно, что весь в Отце, и Дух Святой по любви весь в Отце и Сыне» (13, с. 65-66). Особенность любви состоит в том, что любящий желает раствориться в возлюбленном (14, с. 66-67). Любовь Отца к Сыну и Святому Духу так горяча, что Он хотел бы истощить Себя и раствориться в Них. Такова же любовь Сына к Отцу и Святому Духу, а также Святого Духа – к Отцу и Сыну. При этом не возникает никакого слияния Божественных Лиц. Три Лица и нераздельны, поскольку Они принадлежат единой сущности и единой энергии любви, неслитны – так как обладают Своими ипостасными особенностями. Любовь трех Божественных Лиц, таким образом, есть совершенно единая любовь, но при этом неслиянная. Сила любви каждого из Лиц по отношению к двум Другим – следствие того, что три Лица не сливаются и не разделяются, так как Каждое из них по любви стремится, чтобы возвеличились и прославились остальные два Лица Святой Троицы (14, с. 66-67).

Любовь Творца

Бог совершенен, поэтому самодостаточен. Он сотворил мир не из необходимости, как утверждают некоторые богословы – последователи эманатизма. Он также сотворил мир не ради Своей славы, ибо в Себе Он имеет всю полноту славы. Бог сотворил мир не ради удовольствия, потому что Его троичная любовь превыше всякой радости и веселья. Господь сотворил