Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер
Впечатление было сильное. Несколько минут она не могла поверить в то, что в кустах никто не прячется. Но во-первых, кусты были слишком далеко, а голос – прямо тут, над ухом, спокойный такой, негромкий и четкий – максимум в метре от говорящего. Джейн понимала, что если бы кто-нибудь рассказал ей о том, что с ним произошло такое, кто-то такой, кому бы она совершенно доверяла, то она оказалась бы в труднейшем положении. Заподозрить такого человека в откровенном вранье она бы не могла. Поверить в его рассказ она… тоже бы не смогла, никак, никому не смогла бы поверить. Пришлось бы предположить слуховую галлюцинацию. Может и тут была галлюцинация? Ну… в общем может… «не ветер»? Может ли эта фраза что-то значить? Это, правда, уже выходило бы за рамки галлюцинации… Не ветер…
Джейн села на коленки, а затем и совсем встала, неторопливо отряхиваясь. То, что она пыталась созерцать, не было ветром. Это были пылевые вихри, поднятые ветром, но никак не сам ветер, и именно это грызло ее все время. И выразилось вот в таком странном эффекте. А как же все-таки созерцать ветер?
В жаркий день в горах – если смотреть на темный склон вдали, видно, как разогретый воздух поднимается вверх. И от горячего асфальта тоже. Воздух при этом виден очень хорошо, но это не ветер, а горячий воздух.
В Джомсоме ветер, начиная с полудня, несется непрерывно и сильно, поднимая и утаскивая с собой в пыльных местах целые тучи пыли. Это уже ближе, и все-таки это все равно не ветер, а тучи пыли. Вот воду можно окрасить, а можно ли как-то окрасить воздух? Окрашенная вода остается водой, окрашенный воздух остается воздухом. Так ведь пыль и есть своего рода окраска! Воздух, окрашенный пылью. «Пылевая» краска…
Джейн повернулась и пошла в свою комнату – она уже чувствовала, что решение найдено, осталось только немного его додумать, дожать.
Окрашенный пылью ветер. Но ведь когда она только что смотрела на пылевые мелкие вихри, у нее была, да и сейчас есть стойкая ясность, что это не было созерцанием ветра. Да, но ведь тогда она и не воспринимала пыль как окраску, а созерцала ее как нечто самостоятельное. Может ли от смены интерпретации пыли измениться и результат?
Джейн взяла мелкий рюкзак и вышла из комнаты, продолжая думать на ходу.
В зависимости от интерпретации… только ли интерпретации? Интерпретация - это слова, мысли, это не может ничего изменить само по себе. Уверенность… вот уверенность может изменить очень многое… а интерпретация может влиять на уверенность. Пусть и опосредованно, но может – имея ту или иную интерпретацию, легче породить ту или иную уверенность. Уверенность меняет многое.
Джейн вспомнила, как в детстве тренировалась бороться с укачиванием. Укачивало ее очень сильно, и еще только подходя к автобусу, она уже начинала испытывать приступы тошноты, и это заинтересовало ее. Значит – дело не только в самом укачивании, а еще и в уверенности, что ее будет укачивать – образуется замкнутый круг. И тогда она попробовала прекращать эту уверенность, и разница – хоть крохотная, но была. Тогда она вспомнила, что если подолгу валяться в горячей ванне, а потом резко встать, то начинает кружиться голова и возникают ощущения, схожие с укачиванием, и она решила использовать это для тренировки, и вскоре научилась бороться и с головокружением при резком вставании, и с укачиванием. Тогда – при первых признаках успеха, она испытала прилив уверенности в том, что окончательно победит в этой борьбе, появилась решимость, которая сделала уверенность более прочной, которая усилила решимость – снова это был замкнутый круг, но замкнулся он в другом направлении.
Уверенность меняет многое. И твердость она тоже ведь испытала в результате практики, включающую в себя уверенность в том, что гора испытывает к ней симпатию. И с шершавостью было так же.
Остальное она уже додумывала неторопясь, отвлекаясь на другие мысли и чувства, и когда, спустя час, в иллюминаторе показались знакомые горы, предвкушение предстоящего исследования стало пронзительным – то есть «предвкушение» сменилось «пищухой», так что Джейн не удержалась и вякнула.
Уверенность в том, что она созерцает именно окрашенный пылью ветер, позволит отсечь те восприятия, которые присущи вихрям пыли, и выделить те, что присущи именно ветру.
Это звучало логично и ясно, хотя и не особенно убедительно, так как ее опыт перенятия восприятий был слишком мал – требовался конкретный эксперимент.
Открыв книгу, она перестала думать обо всем этом, и, оказавшись в Джомсоме, с удовольствием устранила лихорадочное желание прямо сейчас помчаться туда – к руслу пересохшей реки, где ветер живет так ощутимо и зримо, что представить его живым, самостоятельным существом очень легко.
Летом, в период муссонов, река разливается от берега до берега – по всей поверхности огромной долины, а сейчас дно, усыпанное мелкими камнями и песком, почти везде обнажено, открыто ветру и пронизывающему солнцу. Солнце входит в долину часам к девяти утра, и прохлада сменяется удушающей жарой, которую изгоняет ветер, поднимающийся здесь в районе полудня, постепенно усиливаясь к вечеру, так что Джейн решила пойти к реке часа через два-три, а пока… пока можно разобраться кое в каких биохимических вопросах.
Вчера у генетиков случился очередной переполох, смысл которого Джейн поняла очень плохо, а Марта, и уж тем более Джерри были слишком офигевшие, чтобы можно было рассчитывать на их комментарии, поэтому Джейн попросту скачала себе вечернее «коммюнике». Вообще-то оно официально называлось проще – сводкой новостей, но новостные сводки генетиков издавна стали называть «коммюнике» с подачи Эда – когда-то он подшутил над той важностью, с которой генетики преподносили свои открытия, а потом это слово так и прижилось – возможно как раз потому, что открытия эти и в самом деле были чрезвычайной важности.
Суть нового открытия сводилась снова к чему-то, что обнаружили в крови у «ежей», причем не у всех, а только у тех, кто в течение нескольких лет проживал на морских мордо-базах – целый их выводок прилетел недавно на Холм, и Джерри пришлось применить всё свое очарование и личную силу великого чародея, чтобы удержать их, рвущихся поноситься по гималайским просторам, на территории Базы хотя бы пару недель, пока он не возьмет у них необходимые анализы и не проведет необходимые тесты, и поскольку число «совершенно необходимых» тестов и анализов не выявляло тенденции к исчерпанию, ежи искали себе развлечения на территории, что было не слишком сложным, как в силу огромного количества их собственных интересов, малозависимых от окружающей среды, так и в силу того, что на Базе и в самом деле было где полазить и что посмотреть, особенно после открытия пещеры и ее подводной части.
Джейн пролистала туда-сюда коммюнике – всего три странички, но очень много малопонятных терминов и еще более малопонятных эмоциональных реакций на совершенно чудовищные формулировки, понять которые будет трудновато… но так всегда – когда генетики что-то такое раскапывают, то им некогда заниматься популяризацией – они штампуют свои новости в таком ужасающем виде, что понять их могут только они сами и их коллеги с других баз, поэтому Джейн и предпочитала получать разъяснения непосредственно в личном разговоре, а не через посредство этого скопища слов.
Порфириновые соединения… Джейн так поняла, что именно вокруг них сосредоточились главные новости. Порфирин – это очень простая и очень красивая штука. Берешь молекулу пиррола, в которой четыре атома углерода и один атом азота соединены между собой в кольцо, и каждый из них при себе еще имеет атом водорода. Затем те два атома углерода, которые окружают атом азота, отбрасывают присоединенный к ним водород и хватаются за группы «СН», и когда четыре молекулы пиррола сделают это, и встают в свою очередь в кольцо, будучи связанными между собой группами «СН», то и получается порфирин. Это понятно. Дальше… металлы… и это ясно. Порфирин – это лиганд, то есть это такая органическая молекула, которая может образовать связи с атомами металлов. Внутрь порфирина можно засунуть атом металла и образуется такой киборг – органика, слитая с металлом, и такой вот порфириновый киборг входит в состав очень многих и очень важных ферментов и у животных, и у растений. Например, в центре порфиринового кольца в специальном белке клубеньковых бактерий, участвующем в процессе связывания атмосферного азота, находится атом железа, и если бы не было этого, то не было бы и всего остального, так как высшие растения не могут напрямую поглощать азот из атмосферы, ведь молекула азота очень прочна. Зато перерабатывать молекулярный азот с помощью порфирина способны эти бактерии, которые затем накапливают его в почве уже в виде химических соединений, которые могут участвовать в метаболизме растений, а затем – и поедающих эти растения животных.
