Освобождение. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер
В этот момент поучительной дискуссии мы прибыли в храм, наполненный благостью.
В этом благословенной месте, посвящённом материализации вознесённых сущностей, нежный спокойный ночной свет казался ещё более прекрасным.
Постоянные вибрации молитв, произносимых здесь на протяжении многих веков, создали вокруг здания щедрый климат очарования.
Мягко лилась небесная мелодия, а нежные цветы на паперти, казалось, отзывались на кристально-чистые звуки, неощутимо меняясь в блеске и цвете.
Моё сердце было очаровано, как если бы блаженство последних часов, в которые мне было дано услышать такие утешительные и серьёзные размышления, касающиеся протяжённости мира и жизни, приближало мою ничтожную личность к божественному величию. Слёзы нежности полились по моему лицу.
Инструктор шёл впереди нас, и все мы вместе вошли в сад, окружавший этот тихий храм.
К нам подошли несколько братьев.
Один из них, инструктор Гама, руководивший работами центра, сжал нас в своих объятиях и с доброй улыбкой сказал:
— Вы прибыли в добрый час. Доноры возвышенных флюидов на своих местах, и уже прибыла вторая группа.
Мы, не колеблясь, вошли в храм.
Я сразу же увидел, что вторая группа, состоявшая из двух сестёр, находилась здесь же с целью получения служебных инструкций для работ в более низких сферах.
Мягкий голубовато-белый свет, казалось, омывал широкое внутреннее пространство, украшенное белоснежными цветами, похожими на земные лилии.
У нас не было времени, чтобы предаваться предварительным разговорам.
Сразу же после коротких сердечных приветствий была сформирована группа для молитвы.
Доноры излучающей энергии, медиумы материализации нашего плана, находились недалеко от нас, по двадцать человек в ряду.
В соседней комнате раздавалась трогательная музыка, серебристая и лёгкая, располагая нас к медитации более высокого порядка.
После гармоничной и спонтанной молитвы, произнесённой самым высоким ответственным учреждения, семейная трибуна осветилась. Вокруг стало конденсироваться беловатое облако молочной блестящей субстанции, и постепенно из этого блока полупрозрачного снега проявилось живое и уважаемое лицо достойной женщины. Несказанное спокойствие излучал её притягательный взгляд, и перед нами вдруг предстала форма мадонны древних времён. Она поприветствовала нас жестом благословения, она словно обращала к каждому из нас лучи изумрудного света, ореолом украшавшие её голову.
Обе женщины, составлявшие вторую рабочую группу, со слезами на глазах подошли к ней и опустились на колени.
— Дорогая мать наша, — воскликнула одна из них с такими интонациями в голосе, которые тронули нас за живое, — разреши говорить с тобой! Чувство долго сдерживаемой разделённое™ — это огонь, питающий сердца. Помоги мне! Не дай мне потерять ни минуты, добрая и божественная!
Превозмогая чувственные рыдания, вибрировавшие в её груди, она продолжала:
— Благослови нас на великое путешествие!… Мы долго ждали этого короткого момента встречи с тобой… Прости, матушка, что мы настаиваем на нашей просьбе… Но как мы сможем одержать победу над вихрями бездны без твоей любящей защиты?
Возможно, в желании оправдаться в материнских глазах, она, плача, добавила:
— Согласно твоим любящим рекомендациям, мы наблюдали за папой, спрятавшись в тени, сверх тех обычных задач в рабочей зоне, куда твоя доброта поместила нас; но вот уже шесть лет, как мы напрасно стараемся привлечь его внимание… Он ускользает от нашего обновительного влияния и находит удовольствие в компании сущностей, вампиризующих создания везде, где бы они ни проходили. Наши действия, полные нежности, он получает лишь в форме смутных мыслей, от которых легко отмахивается. А как только мы усиливаем попытки спасения, становится словно безумным… Он начинает беспричинно жестикулировать, холерично и гневно вопит проклятия и требует помощи от существ, охваченных пороком мрачных излучений, существ, с которыми он взаимодействует, отталкивая наши предложения и наше присутствие… Ему важнее контакт с невежественными и несчастными сущностями, он пренебрегает нашей нежностью…
В этот момент сильный приступ волнения помешал ей продолжать.
Благородная женщина, сойдя с трибуны, подхватила своих дочерей и заключила их в свои объятия, утешая их, несмотря на видимую печаль, своим твёрдым голосом:
— Любимые мои доченьки, Солнце каждый день разгоняет мрак. Мы постоянно боремся против зла, до полной победы. Вы не одиноки в этом болезненном конфликте. Давайте простим папу и поможем ему по имя восстановления света на земле. Если сам Христос работает ради нас столько веков, а мы не можем понять величие его жертвы, что уж говорить о наших обязательствах поддержки и терпимости друг к другу? Клаудио стал кредитором нашего уважения и благодарности навсегда, несмотря на ужасающее преступление, толкнувшее его в бездну… Он отравил родственника, чтобы завладеть его материальным богатством, которое дало нам образование и комфорт в физической сфере. Чрезвычайно преданный нам троим, он не отступил перед искушением, которое принудило его к этому адскому соглашению. Охваченный тревожной любовью, он не смог дождаться благословения временем и предался акту, который невозможно описать, чтобы перенести нас в оазис обманчивого превосходства… Чтобы мы чувствовали себя уверенно и счастливо, он прожил сорок лет, раздираемый угрызениями совести и страданием, войдя в психологический резонанс со зловредными мстительными духами теней. Но в действительности, мы смогли прожить это благословенное существование в прогрессе и комфорте, основанном на его скорби, в богатом и ни в чём не нуждающемся доме, не зная, что мрачный акт убийства и насилия живёт в наших духовных основах.
На этом месте материализованное существо расплакалось.
Представляя собой трогательную немую сцену, три существа обнялись, а Мать нашла в себе силы продолжать:
— Несмотря на всё это, мы вернёмся к полю восстановительной благотворительной битвы… Что значит для нас небесный пейзаж без освобождения тех, кого ты любим? Измученное любящее сердце отречётся у входа в звезду, чтобы остаться рядом с
