Бодхи - Происхождение видов
Нортон еще несколько минут постоял, потом сделал несколько шагов, подошел к самой кромке берега и сел на влажный песок. Плещущаяся вода набегала на его лапы и уходила в песок, оставляя невесомые, лопающиеся пузырьки пены, дневной жар уже спал, и приятное тепло заливало собой весь мир до горизонта. Ребячьи голоса давно затихли где-то вдалеке, и дельфины тоже куда-то смотались. Нортон едва заметно вздохнул, и лицо его внезапно приобрело неуловимо-золотистый оттенок, как будто солнечная дорожка, бегущая по воде, легла на его морду. Уже запахло сумерками, когда вдруг стало необычно тихо. Будто сам воздух застыл, когда перед ним поднялась и замерла огромная волна.
Глава 26.
«Еще затемно собрались и поехали на Мабул. Начали погружение на рассвете. Я просто охуеваю от морских звезд - они такие пухлые и пупсовые, хочется обнять, обтискать их, облизать – такие класнючие существа! Опустились на дно, а там затонувшие лодки, корабли, какие-то деревянные штуковины обросшие кораллами, водорослями, облепленные разными морскими мордами. Все время этого погружения был фон чувства тайны на 4 + всплески изумления, уверенности-500 - представляла, что лет через двести так же буду плавать в затонувшем теперь «древнем городе», по которому двести лет назад ходила. Заплывала, подныривала под досками, конструкциями, пялилась везде. Потом выплыла на местность, где ничего не было - песок и прозрачная вода. Возникло восприятие, которое не смогла различить - резонирует со словами «замереть», «больше ничего не надо, только бы испытывать вот это». Резонирует с пронзительным чувством тайны и бесконечного путешествия, но это не эти ОзВ. Похоже на безмятежность. Видела знакомую черепаху - большую, чесала ей шкуру - чуть не описалась от восторга. Когда наблюдала за рыбами, не возникало даже предположения, что вот эти существа можно назвать «рыбы, которые ничего не чувствуют, не понимают, и действуют рефлекторно». Они тоже на нас пялились, иногда только одним глазом, косились так, как я кошусь когда ребята делают что-то интересное, а я делаю вид, что мне не любопытно, что я не смотрю, а сама одним глазом кошусь. Так и эти пупсы.»
Неожиданно возник сильный голод, и Тора, перепрыгивая через камни и валяющиеся сухие стволы пальм, понеслась из коттеджа в центр острова, где должен был уже собираться народ – сегодня будет начат Эксперимент. Участвовать она не будет, но попялиться на приготовления будет интересно. Через сотню метров она затормозила, взбрыкнула попой и помчалась назад – забыла тетрадь. Копыта гулко стучали по утоптанной тропинке, уши хлопали по бокам.
В центре было малолюдно, и Тора, спустившись на этаж с большим аквариумом, легла на бордюр, опустив один плавник в воду, где с ним тут же стали беситься и пинаться мелкие черепашата и детеныши песчаных акул.
«Сегодня в процессе чистки ОзВ от примесей обратила внимание на само желание испытывать их. Пример: после очередной фиксации «ничего-не-происходит» и ясности, что я залипла в хаотическом внутреннем диалоге и впечатлениях, устранила спазматическое желание вернуться к ОзВ. Вместо этого начала проговаривать «хочу сделать что-то для того, чтобы появилось радостное желание ОзВ». И испытывала желание, чтобы появилось предвкушение ОзВ. Оно появилось. Зафиксировала, что других желаний нет, и я не знаю, хочу ли сейчас читать или качаться или делать еще что-то. Продолжила сосредотачиваться на предвкушении того, чтобы желание ОзВ появилось. Вдруг стали возникать всплески блаженства!
То есть можно неделями порождать всплески ОзВ, а блаженства так и не испытать. А можно порождать всего лишь желание, чтобы было желание ОзВ, и возникает блаженство.
Возможно, что качество результата зависит от искренности желания ОзВ. А значит, необходимо особое внимание уделить именно этой искренности, радостному желанию ОзВ.
После этого различила, что на самом деле часто испытываю и порождаю не радостное желание ОзВ, а мысль «хочу ОзВ».
Различила, что предвкушение ОзВ испытать легко, если не выдавливать из себя ничего, не испытывать недовольства. Достаточно подумать об утренней свежести океана или о морде лисицы, и предвкушение ОзВ возникает. Причем искреннее желание ОзВ обладает таким свойством, что оно легко усиливается с 3 до 7-8.»
Послышался топот ног, отдаленные голоса, Тора отвлеклась, прислушиваясь, потом – словно вспомнив что-то – снова стала записывать.
«Когда мы на надувной лодке подъехали к дельфинам, некоторые из них отделились от стаи и поплыли рядом с лодкой. Чаще всего они выныривали из воды перед самым носом. Возникла радость и открытость, удивление, когда увидела, что дельфины играют с птицами. На поверхности воды сидели чайки и какие-то другие морды. Дельфины подплывали из глубины и тыкали носом в попу птиц. Очень аккуратно. Обычно дельфин подплывает к поверхности и выпрыгивает из воды. Или хотя бы показывает плавник. Если бы у дельфина были ПЭ и охуение, он мог бы и птицу так ткнуть, не думая о том, что почувствует птица. Но дельфины тыкали их очень аккуратно, задерживаясь перед самой поверхностью, чтобы не толкнуть сильно птицу. Это очень резонировало с игривостью, радостью и симпатией, отсутствием ПЭ и сумасшествия. Птицы покрякивали, вяк-вяк лапами и неохотно взлетали. Не боялись таких потыкиваний, может привыкли уже:)»
Тора понимала, что сейчас – последний момент, когда решение можно еще изменить – пока не затихли шаги последних людей, собирающихся на эксперимент. Еще можно вскочить, домчаться до отсека нейтрализатора, пройти по его упругой, темно-вишневого цвета дорожке… а ведь там сейчас все… мелькнула череда мыслей и эмоций – всплеск одиночества, покинутости и даже жалости к себе, как было в детстве, когда из-за обиды или отчуждения пропускала что-то интересное, о чем сразу же начинала жалеть. Но сейчас – не то. Тора не могла ясно сформулировать причину своего отказа от участия в ТАКОМ эксперименте. Менгес наверное будет неприятно удивлен… Фосса решит, что струсила… да… а ведь такие мысли – это и есть свидетельство отчуждения – значит по инерции возникает что-то вроде «обиды на всякий случай». Вот много мусора… вот этого самого мусора – много. И именно из-за этого я и не хочу… не хочу со всем этим дерьмом лезть к дельфинам и тигрятам. Вот Нортон – пусть. И мелкие пацаны и девчонки, которые с самого раннего детства привыкли испытывать симпатию и преданность, все эти мелкие «ежи»… и пусть там будут те, кто годами яростно выгрызал из себя эту отраву, кому смотреть в глаза – чистое наслаждение. Пусть там будет Айенгер, посвятивший столько времени разработке искусства интегрирования восприятий морд Земли, ведь чтобы интегрировать в себя чьи-то восприятия, необходимо стать мастером преданности. А что принесу с собой я? Я вообще зависла где-то между временами – частично в прошлом, частично в настоящем, и совсем маленькой частичкой в будущем. Ну почему я не попала к коммандос, когда мне было 2-3 года? Родилась в семье откровенно отсталых, живущих прошлым людей, «засиделась в девках», переняла кучу мусора… но ведь если они решили взять именно меня, значит в этом есть какой-то смысл, который они видят? Ну наверное есть… и что из этого?? У меня есть своя голова, и эта голова думает и оценивает и судит по-своему. И вот так я себя сужу, что нет мне там места. Мое место – здесь. Засучить рукава и работать. Ты получила аванс – не будь дуррой, не просри шанс. Но шанс – не в том, чтобы украдкой вопреки своей искренности проскочить в почему-то приоткрытую дверь. Шанс в том, чтобы упереться изо всех сил в достижение озаренных восприятий, тем более, что у меня есть такая возможность – общаться и учиться у стольких необычных людей.
Тора встряхнулась, встала и пошла вверх по лестнице, к выходу. Решение принято и оно ей нравится. Мембрана двери выпустила ее наружу – под ногами снова прокаленная солнцем земля, следы вараньих хвостов, желтеющие огромные листья, отдаленный плеск волн. Решимость устроить штурм затмила все остальные желания, и Тора зашагала к коттеджу. Надо пожить одной, хотя бы несколько дней, чтобы сосредоточиться, чтобы заполнить практикой каждую минуту, ну сколько можно ходить вокруг и около! Надо сообщить Пурне, что на ближайшие несколько дней я ей не помощник.
В коттедже никого не было. Тора ткнула пальцем в большую панель, вмонтированную в стенку веранды – так, теперь куда… наверное здесь – раздел «норы и гнездовья» - точно. Желтым цветом светились незанятые коттеджи. Тора выбрала самый дальний – стоящий на высоких сваях на краю каменной грядки, косой дугой уходящей от берега – во время прилива дом будет со всех сторон окружен морем. Поставила признак «не беспокоить без исключений», проверила баланс воды и еды – в порядке. Собрать вещи – дело двух минут, и спустя еще десять Тора уже поднималась в свою новую нору. Просторная веранда с невысоким бортиком, дверь из настоящего дерева! Не мембрана какая-нибудь. Такую дверь можно открывать и закрывать – классно! Она ведь еще и скрипеть должна! Дверь и в самом деле немного скрипнула, но открылась лишь на треть. Вот тебе и настоящее дерево, усмехнулась Тора – заедает тоже по-настоящему. Все-таки мембраны имеют свои достоинства… а может просто что-то там стоит на полу и мешает? Если поднажать… да, дверь немного подается... еще чуть-чуть… теперь уже можно протиснуться. Вырвавшийся вскрик оказался неожиданно громким, с крыши сорвались две вороны и умчались кубарем, суматошно дергая крыльями и обмениваясь на ходу впечатлениями. На полу за дверью ничего не стояло – ни кресла, ни шкафа, ни стола. Дверь не открывалась по другой причине – за нею лежал человек.
