Евангелие от Спиритизма. Редакция, составление, предисловие и приложение Йога Раманантаты. - Аллан Кардек

света, недостаточный для того, чтобы их вести и дать им могущественное стремление, способное победить их наклонности. Они больше привязываются к феноменам, чем к морали, кажущейся им банальной и монотонной; они просят духов посвящать их беспрестанно в новые тайны, не справляясь о том, достойны ли они того, чтобы им были открыты тайны Создателя. Это те несовершенные спириты, из которых некоторые отстают от своих собратьев по верованию, так как отступают перед обязанностью изменить самих себя, или же они сохраняют свои симпатии для тех, кто разделяет их слабость или предубеждения. Однако принятие принципа учения служит первым шагом, который сделает второй более лёгким в другом существовании.

Тот, кого можно назвать действительным и искренним спиритом, находится на высшей степени нравственного совершенства; его дух, господствующий над материей, даёт ему более ясное понимание будущего; принципы учения заставляют вибрировать в нём фибры, остающиеся нечувствительными у первого. Один подобен музыканту, который различает аккорды, тогда как другой слышит только звук. Истинного спирита можно узнать по его нравственному превращению и по усилиям, делаемым им, чтобы укрощать свои дурные наклонности; тогда как один довольствуется своим ограниченным горизонтом, другой, понимающий нечто лучшее, старается от него отрешиться и всегда достигает этого, если имеет твёрдую волю.

Притча о сеятеле

§ 255. Вышед же в день тот из дома, Иисус сел у моря. И собралось к Нему множество народа, так что Он вошёл в лодку и сел; а весь народ стоял на берегу. И поучал их много притчами, говоря: "Вот вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге; и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где не много было земли; и скоро взошло, потому что земля была неглубока; когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать: кто имеет уши слышать, да слышит!" ("Еванг. от Матф"., гл. XIII, ст. 1–9.)

"Вы же выслушайте значение притчи о сеятеле: ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его: вот, кого означает посеянное при дороге. А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его, но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется. А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушают слово, и оно бывает бесплодно. Посеянное же на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего, который и бывает плодоносен: так что иной приносит плод во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать". ("Еванг. от Матф"., гл. XIII, ст. 18–23.)

§ 256. Притча о сеятеле прекрасно изображает оттенки, существующие в способе усвоения поучений "Евангелия". Сколько действительно есть людей, для которых эти поучения являются мёртвой буквой и, подобно зерну, упавшему на каменистую почву, не приносят плода!

Эта притча применима к разным категориям спиритов. Разве она не служит эмблемой тех, которые обращают внимание только на материальные феномены и не извлекают из них никаких результатов, так как видят только нечто любопытное? тех, которые ищут только остроумие в сообщении духов и интересуются ими лишь настолько, чтобы удовлетворить воображение, а затем становятся так же холодны и равнодушны, как были раньше тех, которые находят советы прекрасными и восхищаются ими, но применяют их к другим, а не к себе? И тех, наконец, для которых эти поучения подобны зерну, упавшему на благодарную почву и принесшему плод.

НАСТАВЛЕНИЯ ДУХОВ:

Долг

§ 257. "Долг есть нравственное обязательство относительно себя и других. Долг — это закон жизни, он должен руководить нами, как в последних мелочах, так и в высоких поступках. Я буду говорить только о нравственном долге, а не о налагаемом какой-нибудь профессией.

В области чувств долг очень трудно исполним, так как он противоречит соблазнам выгоды и сердца; его победы не имеют свидетелей, а поражения не имеют обуздания. Внутренний долг человека предоставлен его свободной воле; угрызение совести, этот страж внутренней честности, предупреждает и поддерживает чувство долга, но он часто остаётся беспомощным перед софизмами страсти. Долг сердца, честно исполненный, возвышает человека, но как же определить этот долг? Долг появляется именно с того момента, когда вы начинаете угрожать счастью и спокойствию вашего ближнего; он прекращается на границе, которую вы желали бы, чтобы другие не переступали относительно вас.

Бог создал людей равными относительно страданий; малые и великие, невежественные и просвещённые страдают по одинаковой причине для того, чтобы каждый мог здраво судить о зле, которое он может причинить. Такого критерия не существует для добра, бесконечно разнообразного в своём проявлении. Равенство в страданиях — это высочайшее предвидение, принадлежащее Богу, желающему, чтобы все Его дети, наученные общим опытом, не творили зла, не понимая его следствий.

Долг содержит в себе все нравственные теории: это доблесть души, пренебрегающей горечью борьбы; он суров и несговорчив; быстро применяется к различным осложнениям и остаётся непоколебим перед соблазнами. Человек, исполняющий свой долг, любит Бога больше, чем создания Его, а создания — больше, чем самого себя; он одновременно судья и подсудимый в собственном деле.

Долг — это жемчужина разума, он происходит от разума, как сын происходит от матери. Человек должен любить долг не потому, что он предохраняет от несчастий жизни, от которых человечество не может избавиться, но потому, что он даёт душе твёрдость, необходимую для развития.

Долг увеличивается и проявляется в более возвышенной форме при каждом шаге человечества по пути прогресса: нравственная обязанность созданий не прекращается никогда по отношению к Богу; она должна отражать добродетели Предвечного, который не допускает к Себе никого с признаками несовершенства, так как Он желает, чтобы красота Его творений сияла перед Ним".

Лазарь. Париж, 1863 г.

Добродетель

§ 258. "Добродетель, в своей самой высокой степени, заключает в себе все главные достоинства, характеризующие добродетельного человека. Быть добрым, милосердным, трудолюбивым, скромным, воздержанным — значит обладать достоинствами, свойственными добродетельному человеку. К несчастью, эти достоинства часто сопровождаются незначительными нравственными недостатками, безобразящими и ослабляющими их. Выставляющий свои добродетели на вид недобродетелен, так как у него нет главного достоинства — скромности, взамен которой он обладает самым противоположным свойством — гордостью. Добродетель, истинно достойная этого