Юрий Мизун - Тайны мирового разума и ясновидение
То, что современные реанимированные воспринимали после своей смерти как некий предел, мы находим и в древних источниках. Так, на глиняных табличках Древнего Вавилона клинописные знаки сохранили повесть о Гильгамеше (III тысячелетие до н.э.). Там описывается путь Гильгамеша в царстве умерших. Там имеются такие слова:
"...тяжелая дорога.
Глубоки воды смерти, что ее преграждают".
Более поздней вавилонской традицией этих вод является река Хубур.
"Да, оставляют нас наши отцы, уходят дорогою смерти, реку Хубур переходят, как говорят издревле".
В древнеегипетских текстах пирамид также упоминается река на пути душ, которые направляются в загробный мир. В античных источниках эта река называется разными названиями — Лета, Стикс, Ахерон. В "Энеиде" Вергилия эта река предстает Энею, когда тот сходит в подземное царство. Там имеются такие строки:
"К берегу страшной реки стекаются толпы густые, жены идут и мужья, и героев сонмы усопших". Собственно, еще раньше, на саркофагах этрусков имеются изображения водной преграды, которую должны перейти души на своем пути. Таким образом, все факты говорят за то, что этот образ преграды, предела, реки и т.д. на пути следования души из этого мира в тот, загробный мир, присутствует в разных культурах, у разных народов, в разные времена. Как и многие тысячи лет тому назад, эту преграду встречают современные люди, пережившие внетелесный опыт. Так, души китайских праведников могут достичь островов блаженных только после преодоления вод. Буддисты Японии также упоминают загробную реку Сандзу. У даяков (Индонезия) путь в страну мертвых также проходит через воды загробной реки. В Австралии аборигены считают, что души тех, кто умерли, ждут "бесконечные воды (река)". Кстати, этим термином они называют Млечный путь. У ацтеков считалось, что мир ушедших окружает река. Для того, чтобы достичь этого мира, необходимо преодолеть воды этой реки.
В шаманизме прослеживается тот же образ. Когда шаман отправляется в мир своих предков, он обязан преодолеть воды реки, причем дважды — когда добирается в мир умерших и на обратном пути, при своем возвращении оттуда. Образ реки на пути в загробный мир присутствует и в погребальных обычаях славянских народов. В русских народных причитаниях упоминается река, которую душа в посмертном своем пути должна преодолеть. Специалист по этим вопросам В.Я.Пропп, анализируя этот образ в русском фольклоре, приходит к такому заключению: "Все виды переправы указывают на единую область происхождения: они идут от представления о пути умершего в иной мир, а некоторые довольно точно отражают и погребальные обряды".
Таким образом, можно заключить, что образ реки и переправы через нее является устойчивым элементом посмертных переживаний, который присутствует в представлениях далеких друг от друга культур и народов. Более того, как мы уже говорили, этот же образ описывают и современные реанимированные. Совершенно очевидно и естественно, что конкретное воплощение образа определяется жизненным опытом тех, кто переживает внетелесный опыт. Современная реанимированная впоследствии вспоминает: "Я находилась в узком тоннеле... Я стала входить в этот тоннель головой вперед, там было очень темно. Я двигалась через эту темноту вниз..." Примерно то же сообщают живущие в Туруханском крае ингансаны. Им хорошо знакома практика шаманистских путешествий в загробный мир. Они тоже говорят о пути через совершенно темный, узкий проход, по которому душу увозит упряжка в мир предков. Любопытно, что душу в этом случае везут олени, а стены темного, узкого тоннеля состоят из снега.
В таком же духе: долгий посмертный путь душ древних вавилонян лежит через пустыни. Души русских пробираются в мир предков "по лесам, да по дремучим, по болотам, по седучим, по ручьям, по прегрубым... "
Таким образом, форма зависит от веры или системы культуры, хотя, несомненно, что сам опыт посмертного состояния не зависит от них. В принципиальных, главных чертах представители всех народов и времен описывают посмертное состояние одинаково. Это и есть нечто единое, общечеловеческое, имеющее один и тот же смысл, одну и ту же идею о том, что душа переступает некую черту, предел, после которой все становится необратимым, бесповоротным. Вавилонские тексты гласят, что кто переходит мрачную реку Хубур, тот попадает в страну, "откуда нет возврата". Реки подземного античного мира — Лета, Стикс и Арехон — несут в себе воды забвения, которые стирают память прошлого, память личности. В шаманистской традиции также считается, что человек совершенно умирает в том случае, когда его душа переходит "воды смерти".
Более половины реанимированных, поданным "Американского журнала психиатрии", упоминают о близости черты, "после которой нет возврата".
Анализируя этот вопрос в историческом аспекте, специалисты приходят к очень интересным заключениям. Оказывается, что в памятниках культуры разных стран и народов на протяжении последних семи тысячелетий непременно встречается знак ладьи в потустороннем мире. Они доказывают, что "ладья мертвых присутствует во всех цивилизациях". Немецкий исследователь считает, что "едва ли можно найти крупную часть населения Земли, "где не имелось бы веры в корабль душ".
Наиболее древние, самые ранние ладьи — это лодки египетских погребений, которые были созданы около 7 тысяч лет тому назад. Собственно, до нас дошли глиняные модели погребальных лодок древних египтян. "Судя по форме челноков, они, по-видимому, всегда использовались с какими-то культовыми или религиозными целями". Это мнение специалистов. Любопытно, что в последующем на рисунках лодок появляются сидящие под балдахином мумии или же изображен знак души, которая совершает "последнее странствие в загробном царстве".
Конечно, модели лодок или их рисунки представлялись только символами, а не реальными действующими средствами передвижения по воде. Такие ритуальные лодки были найдены в египетских пирамидах. Одной из них 4500 лет.
Очень любопытно, что даже в то время, когда, казалось, цивилизации на разных континентах были разобщены, погребальные ладьи встречаются повсеместно. Они обнаружены в Вавилоне, на Американском континенте (в культуре мочика), в Китае (саркофаг выполнен в виде ладьи, III в. до н.э.). По свидетельству Флавия Филострата, на эллинских надгробиях также изображали корабль. На Мадагаскаре в древности хоронили также в ладьях. Даже славяне Киевской Руси хоронили умерших в ладьях. Скандинавы выкладывали ладью из камня на том месте, где был похоронен кто-то. В Индонезии, Океании, на Малайе, а также у аборигенов Австралии в погребальном обряде обязательна лодка или модель лодки. Встречается этот обычай и у других народов (например, у народов Севера).
Конечно, хотелось бы понять, откуда пошел такой обычай, принятый практически всеми людьми. Ответа на этот вопрос мы не знаем. Имеется такое суждение по этому вопросу: "Вероятно, образ этот —реки и переправы в загробном мире —был привнесен кем-то, кто оказался по ту сторону черты, а затем вернулся или был возвращен к жизни. Воспоминания о посмертном его состоянии, воспринятые как свидетельство очевидца, вошли в систему символов той эпохи. Впоследствии опыт этот подтвердился, надо думать, в рамках других культур".
Так ли это?
От смерти к жизни
Из свидетельства всех, возвращенных с того света, явствует, что смерть, состояние после смерти очень приятное. Р.Моуди приводит такие их высказывания:
"Все страдания исчезают". "Это было ощущение полного мира и спокойствия, совсем никакого страха".
"После того, как я вернулась обратно, я проплакала целую неделю из-за того, что я должна была опять жить в этом мире, после того, как я увидела тот".
"Это открылось мне, как целый новый мир... Я подумал: "Как много здесь того, что я получил, чтобы разгадать и раскрыть все это".
"Я слышал голос, говоривший, что я должен вернуться обратно, — и я не чувствовал страха".
Молодая женщина говорит, что в момент коллапса она "начала слышать какую-то музыку, величественную, "действительно прекрасную музыку".
"Почему они волнуются? Ведь мне сейчас так хорошо?"
"Все, что я видел и переживал в то время, было так прекрасно, что просто невозможно это описать. Мне хотелось, чтобы другие тоже побывали там со мной, чтобы видеть все, что я вижу..."
"Все это время меня не покидало чувство света и радости. Это был прекрасный и славный момент".
"И все это время я чувствовал себя окруженным всепоглощающей любовью и состраданием".
