Евангелие от Спиритизма. Редакция, составление, предисловие и приложение Йога Раманантаты. - Аллан Кардек
§ 228. Вся мораль Иисуса заключается в милосердии и смирении, то есть в двух добродетелях, противоположных эгоизму и гордыне. Во всех своих поучениях он указывает на эти добродетели как на путь к вечному блаженству. Блаженны, говорит он, нищие духом, то есть смиренные, так как Царство Небесное им принадлежит; блаженны чистые сердцем; блаженны кроткие и миротворцы; блаженны милостивые; люби ближнего своего, как самого себя; поступай с другими так, как бы хотел, чтобы поступали с тобой; люби врагов своих; прощай обиды, если желаешь быть прощённым; твори добро без хвастовства; осуждай себя раньше, чем осуждать других. Смирение и милосердие — вот что он постоянно советует и чему сам даёт пример; гордыня и эгоизм — вот против чего он постоянно борется; но он не просто учит быть милосердным в ясных и вполне понятных выражениях, а даже ставит милосердие необходимым условием для будущего счастья.
В картине Страшного Суда, данной Иисусом, как и во многом другом, надо видеть аллегорию и образность. Людям, ещё неспособным понимать вещи сугубо духовные — а именно таковы были его слушатели — он должен был представлять образы материальные, захватывающие и способные производить на них впечатление; чтобы быть лучше понятым, ему приходилось не слишком уклоняться от идей, уже усвоенных; что же касается формы, то он всегда откладывал на будущее время истинное объяснение своих слов, которые не мог выразить яснее. Но рядом с образностью картины в его словах всегда видна преобладающая идея: счастье, ожидающее праведных, и горе, ожидающее злых.
Каков побудительный повод в этом высочайшем Суде? На что обращено внимание следствия? Спрашивает ли Судья о соблюдении той или иной формальности, об исполнении той или иной внешней обрядности? Нет. Он справляется только об одном — о применении милосердия, и произносит приговор, говоря: "Вы, помогавшие вашим братьям, идите направо; вы, бывшие с ними суровы, идите налево". Справляется ли Он о их правоверии? Делает ли Он различие между верующими различных вероисповеданий? Нет. Иисус ставит Самарянина, считавшегося еретиком, но любящего ближнего, выше правоверного, не оказавшего милосердия. Иисус считает милосердие не как одно из условий спасения, но единственным его условием; если бы для достижения спасения нужны были другие условия, он бы их изложил. Он ставит милосердие во главе всех добродетелей, так как оно заключает в себе все добродетели: смирение, кротость, доброжелательство, снисходительность, справедливость и т. д., и так как оно является доказательством отсутствия гордыни и эгоизма.
Наибольшая заповедь
§ 229. А фарисеи, услышавши, что Он привёл саддукеев в молчание, собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: "Учитель, какая наибольшая заповедь в законе?". Иисус сказал ему: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки". ("Еванг. от Матф"., гл. XXII, ст. 34–40.)
§ 230. Милосердие и смирение, стало быть, являются единственным путём спасения; эгоизм и гордыня — единственным путём гибели. Этот принцип сформулирован в точных терминах в следующих словах: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, а ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки". Чтобы не было сомнения относительно толкования о любви к Богу и к ближнему, он прибавляет: "Вторая же подобная ей"; это значит, что нельзя действительно любить Бога, не любя ближнего, и нельзя любить ближнего, не любя Бога; стало быть, всё, что делают против ближнего, делают против Бога. Нельзя любить Бога, не будучи милосердным к ближнему; все обязанности человека резюмируются в следующем правиле: вне милосердия нет спасения.
Необходимость любви к ближнему по мнению Апостола Павла
§ 231. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я — ничто. И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше. ("1-е Посл. к Коринф. Св. Павла", гл. XIII, ст. 1–7 и 13.)
§ 232. Апостол Павел настолько понял великую истину, что говорит: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всю веру, чтобы передвинуть горы, а не имею любви к ближнему, то я — ничто. А теперь пребывают сии три: вера, надежда и любовь, но любовь из них больше". Он, без сомнения, помещает любовь к ближнему даже выше веры, так как любовь эта доступна всякому, как учёному, так и невежде, как богатому, так и бедному, так как она не зависит от особого вероисповедания.
Он говорит больше: он определяет истинное милосердие; указывает, что оно заключается не только в добродеянии, но в совокупности всех добродетелей сердца, в доброте и заботе о ближнем.
Вне Церкви нет спасения. Вне истины нет спасения
§ 233. Тогда как положение: вне милосердия нет спасения, опирается на всеобщий принцип, открывает доступ к высшему блаженству всем детям Бога, догмат: вне Церкви нет спасения, опирается не на основную веру в Бога и в бессмертие души — веру, свойственную всем религиям, но на специальную веру в частные догматы. Это положение исключительное и абсолютное; вместо того, чтобы соединять детей Бога, оно их разъединяет; вместо того, чтобы побуждать их к любви к ближнему, оно поддерживает и санкционирует раздражение между сектантами различных культов, считающих друг друга проклятыми в вечности,
