Воспоминания старого шамана. Путь волка - Александр Хамархан
Едешь в деревню на автобусе, а дорога нарядная стоит, как будто праздником тебя встречает. По бокам шелестят серые осины, березы разбавляют их своими белыми неровными стволами. Золотистым цветом отливают листья. Случается, и красные листики проглядывают. Иголками зелеными перемежают сосны и редкие лиственницы.
Осенняя хандра наваливается на человека. Не каждому и не всегда охота распроститься с теплом и летним солнцем. Кому-то хочется продлить деньки своими редкими воспоминаниями. Тепло уходит, а впереди холодная промозглая погода: дожди начинают барабанить по крышам и заборам, ветер задувает, порывами сильными пронизывает.
Люди бывают разные. Кому-то осень – это лучшее, что только есть в природе. Милхай любил по осени по лесу гулять. Мог ходить и в ясную погоду, когда тепло и солнечно, и в дождик, когда пасмурно и хмуро. Теплей оденется, накинет плащ-палатку и идет за огороды в лес, в своих старых сапогах.
А если время выдавалось, когда внук со школы приходил, так они с дедом шли на дальнюю поляну. Идут и разговаривают, по сторонам смотрят, как лес со временем меняется. Милхай делится историями с Колей. Тарасуну обязательно возьмет: капнет на святых местах, поблагодарит природу, про себя помолится и своих предков помянет. Припасы достанет: то, что бабушка положила. Сядут они на поваленное дерево, перекусят, поговорят, и с хорошим настроением возвращаются домой. Надолго такие походы запоминаются.
Приходит время для сбора урожая. Огурцы с помидорами закатывают в банки и в подпол холодный опускают. Тыква с кабачками – в теплом сухом месте хранятся. Из них бабушка готовит кашу. Капусту, раньше, в деревянной бочке квасили, а позже, – начали рассолом заливать по банкам, и в подвал, вместе с помидорами и огурцами. Морковка со свеклой, как и положено, – в прохладном погребе.
Картошка нынче уродилась. Крупная и чистая, «ни проволочника», ни «ржавчины». По весне ее посадили, по лету пропололи и окучили, сейчас вот, всем семейством собирают: сначала у Милхая, а после у Степана. Засыпали в подвалы по сусекам, на долгое хранение до следующего урожая. Ботву прибрали и на этом работы огородные закончили.
Баню затопили по случаю. Напарились, как следует, всю грязь садово-огородную отмыли. Домой пришли, чаю с ягодой попили, и отдыхать. Немного отдохнули, и за стол. Бабушка бухлер с лапшей сварила, мясо на тарелку выложила. С аппетитом кушают: и внуки, и дети, и Милхай. После супа снова чаю, только с молоком. А к нему ватрушки и блины, – Милхаю со сметаной. Детям сладости положили: конфетки и пирог с вареньем.
Милхай разлил по рюмкам тарасун. Капнул верхом и по-хозяйски выпил. Взрослые, как он: тоже капнули и тоже выпили. Потом разговорились, Милхай рассказывал, чего планировал на этот год. Потом он говорил, что нынче получилось сделать. Сына похвалил с невесткой и внуков, Колю с Катей. С хорошим настроением песни запели. Бабушка поет, а остальные за ней, подхватывают. Так целый вечер провели в своем кругу, по-доброму, – с песнями веселыми да с частушками.
***
Ночи становятся холодными, туманы опускаются на деревню и на лес. Наступает грибной сезон. Из-под листьев и старых иголок проглядывают маслята, подосиновики и подберезовики. Среди влажного моха и травы, вылазят грузди и рыжики с волнушками. Осенью их соберешь, замаринуешь с лаврушкой и со специями, а зимой достанешь, да с картошечкой вареной, да со сметаной! – Такая вкуснятина – аж жить хочется!
Подходит к концу теплое «бабье лето» в хлопотах домашних и заботах. Другая осень приходит за ним – сырая и промозглая. От дождей проливных, на улицах и на дорогах, грязь раскисает. Жители в деревне обуваются в резиновые галоши и сапоги, чтобы ноги не промочить. Скользко становится: пока до магазина дойдешь – не раз поскользнешься, а может, даже и упадешь. Глина налипает на подошву, сапоги тяжелые становятся – как грязевые лапти. Пока назад доберешься, – измажешься весь, вымокнешь, еще и устанешь. Вот такой он – колорит деревенский осенью. Однако такие мелочи никого не беспокоят. Местные жители ко многому привычные.
Техника тоже страдает по осени: нагрузка на нее большая, – ломается она, ремонта требует. На то на ферме в деревне мастерские есть механические. Заботятся механизаторы о технике своей: ремонтируют ее, восстанавливают, красят. Какую-то, до весеннего сезона на консервацию ставят.
Сильней похолодало на улице, дожди уже закончились. Как всегда, привычно и «неожиданно», посыпал первый снег. Землю «сковало» морозами. Речки и ручейки покрылись льдом. Слякоть дорожная схватилась в монолит. Природа замерла до следующей весны. Растения и животные погрузились в долгую спячку. Наступило другое время у года – холодная суровая зима. Дни становятся короче, темнеет рано. Дети торопятся на улицу после школы: в снежки поиграть, снеговика слепить, покататься с горки, на замерзшем озере – в хоккей погонять.
Как-то, Степана позвали на охоту. Друг его Андрей поехал на изюбря. Загодя готовились: ружья и патроны взяли, – разрешения, какие нужно получили. Одежонку теплую собрали, продуктов накупили, тарасуна выгнали покрепче – как же без него в охоте…. Рано утром поднялись, и засветло, на вездеходе подготовленном поехали в тайгу.
Охота – дело не простое, порой даже опасное. Заранее невозможно предсказать, да и примета нехорошая – наперед загадывать. Как зверь пойдет, куда охотников потянет, что после с ними станется. Не все по воле человека. Старожилы никогда не хвастались, чтобы добычей, прошлой, фарта не спугнуть. Похвастаешься здесь, – в другой раз, Дух охотничий, – все сделает наперекор.
Команду долго собирают: годами притираются друг к другу люди. Охотник старший, каждого в команде понимает: – какая сторона сильная, – а какая слабая. На основании этом и роли разделяет. Старший – знающий и опытный: людьми и техникой руководит. На номера стрелков он ставит, – тех кто стреляет метко, а тех кто помоложе, – того в загон, чтоб зверя гнали.
Хорошо, когда команда постоянная. Как механизме часовом: люди в ней подобраны, характеры притерты, работают все слаженно и чётко: без сбоев и недоразумений. Туда людей случайных не берут. Они друг друга с полуслова понимают: – им лишнего не нужно объяснять.
Но, в прошлый раз, по чьей-то глупости, – охотников набрали новых, – молодых. Старые поехать не смогли: кто-то в деревне занят, кого – на месте не застали. Пошло не так всё с самого начала.
Фартового не взяли: у родственников в городе гостил. Тогда всё будто говорило: «не нужно ехать в этот раз». Рукой махнули на фартового: решили – сами обойдутся, – в тайгу поедут без него.
В пути, традицию нарушили, – на святых местах не капали, – забыли. До места, до назначенного, – долго добирались. Дорога, вроде крепкая, – морозом промороженная, но снизу мягко – грязь и болотина. Схватили первые морозы, сковали корку тонкую, да видно недостаточно.
Мотор ревёт, и грязь летит из-под колес, – да толку мало. Всё глубже вездеход закапывается. От натуги двигатель нагрелся, радиатор забурлил и воду стал «выкидывать». Остановились, вылезли чтоб осмотреться, и обстановку вместе оценить.
«Так хорошо устроились» – на брюхо самое. – Хоть трактор из деревни вызывай. Но далеко до той деревни, и связи нету: рация сигнала не берет. Приняли решение: своими силами вытаскивать.
Машину вагами подваживали, палки подставляли. Пилили лес, – толкали под колеса. Лебедкой попытались «лебедиться», но «сели» рама и мосты. Так все троса по оборвали на лебедке. Ни метра не продвинулись, – сильнее провалились. Охотники устали технику вытаскивать. За это время, успели «десять раз вспотеть, и столько же замерзнуть». Паниковали и ругались, а кто-то даже сожалел…. Ошибка явная была – поверье у охотников, на этот случай тоже есть.
Слыхали молодые, что на охоте трудно, но чтобы так, – никто не полагал.
Старший успокаивать пытался, хотя, в душе, он сам переживал. Доведись с командой прежней ехать – выход бы они нашли. Старые охотники, – «стреляные» опытом и жизнью. В делах – свои до самого конца, они друг друга не подводят. Коснись беды - бросают всё и помогают.
