Бхагаван Раджниш (Ошо) - Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире
Именно это он и делал. Остальные плакали и рыдали; они не находились в состоянии исследования – как будто они знали, что такое смерть. Никто не знает, что такое смерть, хотя все вы много раз умирали; вы все еще не знаете, что такое смерть, так как вы упускали возможность учиться, вы не были достаточно бдительными, чтобы учиться. И вы снова и снова умирали, вы снова и снова упускали эту возможность. Вы снова упускали эту возможность, поскольку продолжали думать, что знаете, что такое смерть. Вы даже не знаете, что такое жизнь; как вы можете знать, что такое смерть?
Однажды ко мне пришел человек, который спросил:
– Что происходит после смерти?
– Забудь об этом! – сказал я. – Сначала попытайся узнать, что происходит до смерти. Узнал ли ты это? Знаешь ли ты, что такое жизнь?
– Не знаю, – ответил он.
Я сказал:
– Ты жив, и ты не знаешь, что такое жизнь, – как ты можешь знать, что такое смерть? Ты узнаешь это, только когда будешь умирать. Но если ты не знаешь, что такое жизнь, то точно так же упустишь и эту возможность.
Сократ оставался бдительным до самого последнего момента. Он до самого последнего момента продолжал сообщать своим ученикам, что с ним происходит. Он учился, он учил.
Настоящий мастер всегда является учеником. Настоящий мастер всегда учится. Он никогда не заявляет, что обладает знанием; в действительности, он заявляет, что пребывает в агнозии, в состоянии незнания. Именно так называет это Дионисий – «состояние незнания». Сократ сказал: «Я знаю только одно: что я ничего не знаю». Это агнозия.
Необходимо постоянно оставаться в состоянии незнания, вы не должны позволять себе становиться знающим. Как только вы становитесь знающим, процесс учения прекращается, вы ставите точку.
Сократ сказал своим ученикам: «Послушайте, вы можете порыдать и поплакать потом, это можно сделать позже; прямо сейчас это не очень существенно. Прямо сейчас происходит что-то чрезвычайно важное. Мои ступни немеют, они умирают, но странно – несмотря на то что они умирают, я не чувствую, что я умираю». Затем он продолжил: «Мои ноги совершенно онемели, я их не чувствую. Они мертвы, но я по-прежнему целостен – ничего не утрачено. Что касается моего сознания, оно ничуть не затронуто смертью». После этого он произнес: «Мои руки немеют». Затем сказал: «Даже сейчас – я боюсь, что в любой момент мое сердце может остановиться; оно слабеет. Но я все еще такой же целостный, каким был всегда, так что несомненно одно: со смертью тела человек не умирает. Умирает тело, но не сознание, – мое сознание по-прежнему ясное».
Последнее, что он сказал, было: «Мой язык немеет, и я больше не могу говорить, но запомните: даже сейчас я все еще такой же целостный, каким был всегда. Во мне ничего не умерло. Что-то умерло вокруг меня, на периферии, но в отличие от этого центр, по сути, еще более жив, чем когда-либо. Я чувствую себя более живым, потому что тело умерло, и вся жизнь сконцентрировалась в чем-то другом. Она исчезла из тела, с периферии. Она сфокусировалась в единственной точке – „я“».
И это были его последние слова. Это процесс обучения.
Знающий человек – это всегда глупый человек, он неразумен. Вы не найдете разумных пандитов. Они не могут быть разумными, они уже все знают – процесс обучения остановился задолго, задолго до этого. Профессора – это почти всегда глупые люди. Очень редко можно встретить профессора, который по-прежнему учится. Они перестали учиться в тот день, когда окончили университеты, в тот день, когда получили степень. В тот день, когда они стали магистрами искусств, или докторами философии, или докторами литературы, они умерли.
У даосов в Китае есть поговорка, которая гласит, что человек умирает в возрасте где-то около тридцати лет – вопрос лишь в том, когда его похоронят. Его могут похоронить через тридцать лет, через сорок лет, через пятьдесят лет – это другое дело, но в том, что касается жизни, человек умирает где-то около тридцати.
Эта поговорка, несомненно, правдива. На самом деле, психологи говорят, что средний ментальный возраст человека составляет лишь двенадцать лет. Это означает, что ум умирает, прекращает функционировать в возрасте двенадцати лет – даже не в тридцать. Вот почему люди продолжают вести себя инфантильно.
И запомните: быть подобным ребенку – это совершенно иное, нежели быть инфантильным. Быть инфантильным уродливо; быть же подобным ребенку означает быть мудрецом. Быть подобным ребенку – значит пребывать в состоянии агнозии, обучения. Быть инфантильным означает, что вы уже знаете. Только инфантильный человек считает, что он уже все знает, что узнавать больше нечего.
Чем вы глупее, тем скорее вы становитесь знающими. Чем вы разумнее, тем труднее вам стать знающими – так как стать знающим означает, что вы пришли к самому концу вашей разумности. С вами покончено, вы выдохлись.
Это первое значение «полезной дисциплины». Ваши священники, ваши имамы, ваши попы, ваши шанкарачарьи – все они мертвецы. Они, как попугаи, цитируют священные писания, но если вы заглянете в них немного глубже, то не найдете ничего, вы обнаружите только хлам. Вы обнаружите, что они такие же заурядные, как и все остальные. Единственное различие состоит в том, что их эго раздуто от заимствованного знания.
Тот, кто учится, никогда не зависит от заимствованного знания. Он сам старается получить переживание жизни, любви, смерти – всего. Он старается исследовать любую возможность. Он никогда не упускает благоприятной возможности, он никогда не упускает ни единого вызова жизни. Он рискует, он принимает любой вызов, приветствует его. И всякий раз, когда неизвестное зовет его, он готов – готов двигаться, совершить прыжок, идти в неведомое, идти в места, не нанесенные на карту, идти в неизмеримое, в непостижимое. Для этого нужна смелость.
И наоборот – стать знающим очень легко, это ничего не стоит. Для этого не нужна смелость, любой трус может стать знающим. Но знание проникает лишь на глубину кожи… если вообще проникает.
Богатый джазовый музыкант одним воскресным утром решил сходить в церковь. Весьма воодушевленный проповедью, он после службы подошел к проповеднику.
– Преподобный, – сказал он, – это была потрясная проповедь. Чувак, меня вставило не по-детски… это был полный отпад!
– Я счастлив, что она вам понравилась, – ответил священник, – но мне бы хотелось, чтобы вы говорили о своих чувствах не в таких выражениях.
– Я, типа, извиняюсь, чувак… преподобный, но я так конкретно въехал в эту проповедь! – продолжил джазмен. – Прикинь, меня так проперло, что я отслюнявил сотню баксов в банку для подаяний!
– Клево, чувак, клево! – ответил священник.
Лишь на глубину кожи! Немного царапните, и вы не обнаружите особого различия. Нет никакого различия; различие в количестве не имеет значения. Точнее, различие существует, но оно состоит лишь в количестве – вы знаете меньше, они знают больше, – но это вопрос количества. А количественное различие в действительности не является различием – это не то различие, которое создает разницу. Качество остается тем же самым; вы движетесь по тому же пути. Различие между богатым человеком и бедным человеком не в качестве; различие в том, что у человека меньше или больше денег. Так же обстоят дела с невежественным человеком и знающим человеком.
Подлинное различие имеет место, когда рядом находится будда; тогда вы понимаете различие в качестве. Будда существует на совершенно другом уровне.
Вот что я слышал.
Хиллари оставался один шаг до завершения его исторического восхождения. И в тот момент, когда он готов был вступить на девственную вершину высочайшего на Земле горного пика, он вдруг увидел перед собой индуистского монаха, сидящего на корточках на снегу. Хиллари был так изумлен, что потерял дар речи. А индуистский монах, воспользовавшись случаем, спросил:
– Сколько ты хочешь за свои часы?
Следуя полезной дисциплине, будь, тем не менее, добр к себе.
Дисциплина полезна только тогда, когда она исходит не из ума, но из медитации. Ум – это лишь маленькая ваша часть: все то, что исходит из ума, будет оставаться фрагментарным. А мы живем в уме. Ум означает знание – заимствованное, накопленное, не пережитое на опыте. Переживание случается только тогда, когда вы идете во что-либо тотально, а не только ментально.
Вы можете много знать о любви. В библиотеках стоят тысячи книг о любви, но таким образом вы не познаете любовь. Чтобы познать любовь, вы должны быть влюблены.
Знание о любви – это не знание любви. Знание о Боге – это не знание Бога. Зная о Боге, вы станете великим богословом, но не мистиком. Вы не будете Христом, или Буддой, или Лао-цзы, или Заратустрой. Вы будете просто пандитом, научившимся цитировать Бхагавадгиту, Коран, Библию, Дхаммападу, Талмуд; но пандит ничего не знает. Он не вкусил Бога, он еще не стал опьяненным божественным.
