Евангелие от Спиритизма. Редакция, составление, предисловие и приложение Йога Раманантаты. - Аллан Кардек
Франциск Ксавье. Бордо, 1861 г.
§ 196. "Человек, светский счастливец, из-за одного обидного слова или из-за пустяка, играющий своей жизнью, полученной от Бога, играющий жизнью ближнего своего, принадлежащей только Богу, во сто раз более виновен, чем тот несчастный, побуждаемый жадностью, а иногда нуждой, который нападает на жилище, чтобы похитить то, к чему он стремится, и убивает тех, кто становится ему поперёк дороги. Этот последний почти всегда бывает человеком необразованным, имеющим смутное понятие о добре и зле, тогда как дуэлист принадлежит почти всегда к самому просвещённому классу; один убивает грубо, другой по правилам и вежливо, а поэтому общество извиняет его. Я прибавлю даже, что дуэлист бесконечно виновнее несчастного, уступающего чувству мести, убивающего в минуту экзальтации. Дуэлист не имеет извинения в увлечении страстью, так как между моментом оскорбления и возмездия есть всегда время для размышления; он, стало быть, поступает хладнокровно и с расчётом; всё изучено и взвешено, чтобы убить наверняка своего соперника. Действительно, он тоже рискует своей жизнью, и потому именно дуэль оправдывается в глазах света, так как в этом видят проявление мужества и презрение к своей жизни; но какое же это мужество, если он уверен в себе? Дуэль осталась со времён варварства, когда право сильного составляло закон; она исчезнет при более здравом понимании действительной чести, по мере развития в людях более живой веры в будущую жизнь".
Бл. Августин. Бордо, 1861 г.
Примечание. Дуэли встречаются всё реже и реже, и если бывают ещё прискорбные примеры, то всё же число их несравненно меньше, чем было прежде. Некогда человек выходил из дому в ожидании встречи с врагом, поэтому он всегда принимал меры предосторожности. Характерным признаком нравов, времени и народа служит внешний вид вооружения, а также условия, при которых происходят столкновения. Прежде борьба завязывалась посреди улицы, перед толпой, которая уступала место борющимся, а теперь они прячутся; теперь смерть человека — это событие, производящее впечатление, а прежде на это не обращали внимания. Спиритизм унесёт последние следы варварства, прививая людям дух милосердия и братства[31].
Глава Тринадцатая
ПУСТЬ ТВОЯ ЛЕВАЯ РУКА НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАЕТ ПРАВАЯ
Делай добро без хвастовства — Скрытые несчастья — Лепта вдовицы — Пир для нищих и увечных. Одолжение без надежды на возврат — Милосердие материальное и милосердие моральное — Благодеяние — Жалость — Сироты — Неблагодарность за благодеяние — Исключительное благодеяние
Делай добро без хвастовства
§ 197. Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца нашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. ("Еванг. от Матф"., гл. VI, ст. 1–4.)
§ 198. Когда же сошёл Он с горы, за Ним последовало множество народа. И вот, подошёл прокажённый и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, простёрши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы. И говорит ему Иисус: смотри, никому не сказывай; но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им. ("Еванг. от Матф"., гл. VIII, ст. 1–4.)
§ 199. Делать добро без хвастовства — это большая заслуга; прятать руку дающую — ещё большая заслуга, это — несомненный признак большого нравственного превосходства, потому что для того, чтобы видеть вещи с большей высоты, чем обыкновенно, нужно не принимать в расчёт настоящей жизни, а отождествляться с жизнью будущей: одним словом, нужно стать выше человечества, чтобы отказаться от удовлетворения, доставляемого похвалой людей, и ждать одобрения Божьего. Тот, кто ценит людское одобрение больше, чем Божие, доказывает, что он больше имеет веры в людей, чем в Бога, и что жизнь настоящая важнее для него, чем жизнь будущая, или даже, что он не верит в последнюю: если он говорит противное, то поступает так, как если бы он сам не верил тому, что говорит.
Сколько есть таких, которые благодетельствуют только в надежде, что облагодетельствованный прокричит об этом; которые при свете дают большие суммы, а в тени не дадут ни гроша! Вот почему Иисус сказал: "Творящие милостыню гласно получили уже награду свою"; действительно, тот, кто ищет прославления на земле за милостыню, творимую им, уже вознаградил себя: Бог ничего ему больше не должен: ему остаётся получить только наказание за свою гордыню.
Чтобы левая рука не знала, что даёт правая — образное выражение, прекрасно характеризующее скромное благодеяние; но если есть скромность действительная, то есть и притворная, симуляция действительной скромности. Бывают люди, которые прячут руку дающую, стараясь, чтобы она всё же была немного видна, и оглядываются, не смотрит ли кто-нибудь, как они её прячут. Недостойная пародия на правила Христа! Если гордые благотворители теряют цену в глазах людей, то что же будет у Бога! Они тоже получили свою награду на земле. Их видели: они довольны, что их видели. Вот всё, что они могут получить.
Какова же будет награда тому, кто заставляет облагодетельствованного им чувствовать своё благодеяние, кто требует проявлений благодарности, даёт ему понять его положение и преувеличивает цену приносимой им жертвы? О, для него нет награды даже на земле, так как он лишён сладкого удовлетворения и не слышит благословения своему имени: в этом первый удар его гордости. Слёзы, им вызываемые ради тщеславия, вместо того, чтобы подняться к Небу, падают на сердце несчастного. Добро, им делаемое, остаётся без пользы для него, так как он попрекает им; всякое благодеяние, которым попрекают, то же, что монета без цены.
Одолжение без хвастовства имеет двойную заслугу; кроме милостыни материальной, это милостыня нравственная. Оно охраняет чувствительность того, кому оно сделано; оно заставляет принять милостыню, не причиняя страданий самолюбию и сохраняя человеческое достоинство, потому что услугу примет тот, кто не принял бы подаяния. Итак, превращать одолжение в подаяние через манеру, какой его оказываешь, это значит унижать того, кому даёшь, а унижать кого-нибудь, это значит проявлять гордыню и злость. Истинное милосердие, наоборот, всегда деликатно, находчиво скрывает благодеяние
