Ошо - Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия
Второй тип просветленных он назвал бодхисатвами. Это те, кто заговорил из сострадания к людям. Боги помогли ему стать бодхисатвой. И затем всю свою жизнь он настаивал на том, чтобы все его бхикху, все его саньясины стали как можно более любящими и сострадательными, потому что, когда вы приходите к истине, и ваше сердце исполнено сострадания, вы становитесь бодхисатвой. Если же в вашем сердце нет сострадания, если же вы остались сухим, как пустыня, вы, возможно, достигнете истины, но это не принесет никому никакой пользы. Вы достигнете другого берега, но в одиночестве.
Архат остается в состоянии незнания, в агнозии. Он бесследно растворяется во вселенском единстве. Он никому не помогает. Бодхисатва спускается с этих высот. Он видел залитые солнцем, вершины Эвереста и Гуришанкара, но затем он вспомнил о борьбе миллионов людей, оставшихся в темной долине жизни, и спустился обратно в долину.
Это нисхождение выглядит так: от незнания он переходит к смутному знанию, от смутного знания — к четко выраженным мыслям, от четко выраженных мыслей — к выражению, языку, словам; с помощью языка и слов он достигает ума слушателя; затем этот ум истолковывает сказанное; и, наконец, слушатель начинает пересказывать его слова всем остальным.
Таковы семь стадий, однако многое теряется к тому моменту, когда знание доходит до седьмой стадии; теряется почти все. Но с этим ничего не поделаешь, такова природа вещей. Аес дхаммо санантано — таков закон жизни. Так говорит Будда.
Дионисий тоже пытается стать бодхисатвой, но для этого он может использовать только привычный язык.
Еврей просит у соседа молоток.
— Разве у тебя нет своего? — спрашивает удивленный сосед.
— Есть, — отвечает еврей. — Но он совсем новый, и я боюсь его испортить!
Двое евреев сидят с бокалами в руках в саду возле роскошной виллы. Один говорит другому: «Ну да, мой дорогой друг, я добился успеха своими собственными руками. Я начал с нуля, у меня ничего не было… А теперь у меня одних долгов на два с лишним миллиона!»
Один еврей услышал, что существует бензозаправка, где бесплатно можно накачать шины. Он поехал туда и на радостях качал до тех пор, пока все шины не лопнули.
Старые привычки умирают с трудом. Очень сложно найти человека без привычек. Жизнь структурируется естественным образом. В противном случае истину можно было бы выразить более четко.
Теперь обратите внимание на эти слова:
Потому и говорим мы, что превосходный создатель всего сущего не лишен ни бытия, ни жизни, ни рассудка, ни ума и все же не обладает ни телом, ни формой, ни образом, ни качеством, ни количеством, ни объемом; он нигде не пребывает, он невидим, он неосязаем, он не ощущает и неощутим, он не приходит ни в смущение, ни в душевное волнение, он не подвластен житейским страстям; а также не лишен он могущества, не подвержен влиянию случайностей; его свет не иссякает, не изменяется, не портится, не разделяется, не пропадает, не утекает; а сам он не есть нечто ощутимое и таковым не обладает.
Это просто старая привычка! Бедняга никак не может позабыть о прошлом опыте. Ребенок гораздо более способен выразить невыразимое, но он не знает о нем, вот в чем беда. Если бы ребенок мог познать истину, он говорил бы о ней очень понятно и прямо. Этим и прекрасны, на мой взгляд, слова Иисуса: они больше похожи на слова ребенка. Когда Иисус начал говорить об истине, он был еще очень молод, ему было всего тридцать лет. Но Дионисий, должно быть, написал свой трактат уже в преклонном возрасте.
Учитель драматично описывает Судный день:
— Загремит гром! Небеса воспламенятся! Повсюду начнутся землетрясения и наводнения! Земля разверзнется и поглотит миллионы людей!
Джонни поднимает руку и спрашивает:
— А нас отпустят в этот день с уроков?
Дети выражаются очень четко и прямо! Им неважно, что за вздор вы несете. Им важно знать, отпустят ли их в тот день из школы, чтобы они смогли все это увидеть или нет!
Помогая своему сыну разобраться с произношением слов, мать доходит до слов: conscious (осознающий) и conscience (совесть). Она спрашивает:
— Ты знаешь, что они значат?
— Конечно, мама, — отвечает тот. — Когда ты о чем-нибудь знаешь, ты осознаешь, а совесть значит, что лучше бы ты этого не знал!
Все понятно!
Шестилетний Жожо подходит к красивой даме, которая живет по соседству, и спрашивает:
— Вы выйдете за меня замуж?
— Я не люблю детей! — отвечает на это дама.
— Тогда их у нас не будет!
В палате родильного дома двое младенцев разговаривают друг с другом. Один из них спрашивает:
— Ты кто, девочка или мальчик?
— Я не знаю, — отвечает тот, что поменьше,
— Тогда давай подождем, когда уйдет медсестра, и узнаем, — говорит первый.
Когда сестра уходит из палаты, более крупный младенец садится, оглядывается по сторонам и быстро заглядывает под одеяло своего маленького соседа.
— Ты — девочка, — объявляет он.
— Как ты догадался? — спрашивает та в ужасе.
— Потому что на тебе розовые пинетки!
Если бы о боге писали дети, все было бы так просто! Но о нем пишут теологи, ученые и мистики, которые сначала были учеными. Они продолжают использовать свой привычный язык, словно находятся у него в плену.
Из-за постоянного искажения истины проблем становится все больше и больше. Многое теряется при переходе от незнания к смутному знанию. В состоянии незнания все предстает таким, какое оно есть на самом деле: на стадии смутного знания ум добавляет что-то от себя. На третьей стадии, стадии отчетливого знания, что-то свое вносит логика — не только ум, но и логика. А на четвертой стадии, стадии выражения, помимо логики вмешивается еще и язык, созданный другими. А ведь существуют вещи, которые вообще нельзя перевести ни на какой язык. Когда вы обращаетесь к языку, обязательно возникают ошибки.
Фирма, проводящая эксперименты с электронным мозгом, предназначенным для перевода с английского языка на русский, тестировала его с помощью фразы: «The spirit is willing, but the flesh is weak» («Дух бодр, но плоть немощна»). Машина перевела предложение так: «Виски неплох, а вот мясо протухло».
Перевод всегда оборачивается проблемой. Чем более поэтично то или иное явление, тем большую опасность несет с собой перевод. Поэтому многие прекрасные книги вообще не поддаются переводу; если вы их переведете, вы их уничтожите.
«Дао Дэ Цзин» Лао-Цзы переводился много раз, его переводили многие, и каждый переводчик добавлял что-то свое. Вы будете удивлены, когда все это прочтете. Вам покажется, что вы так и не получили настоящего впечатления о подлиннике: что-то есть в одном переводе, что-то — в другом, и оба перевода кажутся правильными. Когда их читаешь, они кажутся логичными.
В тот момент, когда вы начинаете использовать язык, чтобы рассказать о том, что пережили в тишине, вы оказываетесь перед пропастью. Вы отлично знаете, что вам надо вернуться в мир. Но после того как слова произнесены, вы перестаете быть их хозяином; тут же вмешивается ум слушателя. До сих пор, по крайней мере, ваше переживание оставалось внутри, и вы знали высшую истину. Теперь же, после того, как истина получила выражение, ее воспринимает ум, который ничего об этих высотах не знает. То, что слушатель подумает о ней, зависит от него самого; решающим фактором станет его собственный ум.
Одинокий несчастный житель Нью-Дели бродил вдалеке от центральных улиц.
— Я их ненавижу, этих грязных торгашей, этих склочников, этих воров… я их ненавижу, я их ненавижу, я их ненавижу! — бормотал он себе под нос, добавляя разные непечатные выражения.
Вдруг к нему на плечо положил руку полицейский и сказал:
— Вы арестованы за оскорбление правительства!
— Но ведь я даже не упомянул правительство! — возражает тот.
— Согласен, но вы дали точное описание!
На шестой стадии слушатель не только слушает, но и начинает интерпретировать услышанное. А седьмая стадия уже очень и очень далека от источника. Это та стадия, когда слушатель пересказывает услышанное другим людям в соответствии со своей собственной интерпретацией.
Именно этим и занимались христианские миссионеры на протяжении двух тысяч лет. Двадцать пять веков подряд этим занимались джайнские и буддийские монахи. Именно этим в течение пяти тысячелетий занимались индуистские пандиты. Они слышали… Любая буддийская рукопись начинается со слов: «Я слышал…» — эти слова стоят в начале каждой буддийской рукописи. Истина передается теми, кто слышал. А то, что они слышали, не может быть тем же самым, что говорилось изначально.
Юный Владимир впервые оказался в большом городе. Высокие здания и культурная жизнь поразили его. Отправившись в поход по музеям, он вдруг отчаянно захотел по нужде. Не найдя туалета, юноша забрался в укромный уголок и расстелил на мраморном полу носовой платок. Покряхтев пару минут, он вывалил на него довольно приличную кучу. С платком в руке Владимир вышел из музея, и в этот самый момент из соседнего мясного магазина выбежал вор, укравший четыре фунта мяса.
