Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ
Действительно, организм есть истинный синтез механизма и договора[156]. «Если стоять на этой точке зрения, то разногласие законов индивидуализма и социализма исчезает. Общество и личность оба одинаково действительны, причем и их кажущееся противоречие превращается в неразрывную связь. Ведь в организме ни целое не может существовать без частей, ни части без целого. Жизнь целого вытекает из жизни каждой отдельной составной части, а жизнь частей, в свою очередь, вытекает из жизни целого»[157]. Соотношение в обществе частей с целым такое же, как и во всяком организме. Только в организме части одновременно и объединены в общем целом, и борются между собой при столкновении частных синтезов. Только в организме целое способно переживать свои составные части, и это еще, по мнению Спенсера, одна из характеристических черт, сближающих общество с организмом. Вормс чрезвычайно удачно развивает эту мысль и приводит ряд примеров.
Переходя к исследованию общих физиологических функций, Вормс прежде всего устанавливает полную аналогию между обществом и организмом в отправлении питания. В обоих случаях можно установить 4 этапа.
В первом пища захватывается готовой (хищники и травоядные) или требует предварительного ухода (напр, тли у муравьев). Затем она жуется, обрабатывается желудочным соком, превращается в лимфу, затем в кровь, поступающую в сердце и в легких насыщающуюся кислородом дыхания. В обществе аналогично этому пища захватывается (при завоевании) или вырабатывается постепенно, затем превращается в готовые продукты потребления,
Во втором этапе пища разносится по артериям и достигает каждой клетки. Последние частью передают ее со-' седним, частью оставляют для себя. В обществе роль артериальных шариков исполняют купцы, разносящие продукты. Пути сообщения играют роль сосудов, по которым течет кровь. Чем выше организация организма, тем более развита у него кровеносная система, чем выше развито общество, тем лучше у него пути сообщения. Как для увеличения питания части организма врач прибегает к искусственным средствам, так и в обществе применяются для этого соответствующие тарифы перевозок и таможенные ставки. Наконец, как при нарушении правильного обмена крови возникают дифференциальные сосуды, так в обществе при порче главных путей начинается контрабандная поставка товаров по тайным тропинкам.
В третьем этапе каждая клеточка организма впитывает пищу и распределяет ее по всем своим частям. Этот процесс совершается каждой клеткой самостоятельно, а полученная энергия затрачивается коллективно на мускульные и другие усилия. Точно так же и в организме общества каждая личность питает себя и части своего тела самостоятельно, а затем вкладывает свою энергию в общую культурную жизнь.
Наконец, в четвертом этапе, кровь, собирает все отбросы клеток и по венозным сосудам частью очищается от них в легких, частью же в почках и других органах. В обществе отбросы особей также коллективно собираются и употребляются, например, как удобрение на общие же цели.
Итак, и в обществе, и в организме одинаково протекают процессы отправления питания, причем в трех этапах они осуществляются коллективно и только в третьем — в каждой особи самостоятельно. Все сказанное о пище в отношении к обществу должно быть распространено и на все другие виды обмена народного богатства.
В следующей главе Вормс обращается к центральному пункту проблемы. — Обладает ли общество сознанием и есть ли в нем некоторое единое Я. На оба эти вопроса он отвечает утвердительно. Однако система его доказательств не является убедительной. Отмежевываясь от спиритуализма, причем по своему неведению он прямо впадает в ошибку, говоря, что не существует спиритуалистических учений о групповой душе, — он тем самым уничтожает единственный возможный путь познания.
До известной степени он избегает этих последствий, пользуясь на деле именно тем методом, который он только что осудил. Для него идея личности и целостного сознания общества уже даны, и он только проверяет их приложимость к фактам. Но если так, то нет разумных причин пользоваться ощупью тем, чем сознательно пользоваться оказывается неправомерным. Одно из двух: или надо идти только индукцией, или надо признать закономерность дедуктивного метода, делать же вид индуктивного метода, а вклеивать в него дедукции — по меньшей мере неправильно. Рассмотрим сначала его индуктивные доказательства. Прежде всего, Вормс указывает на проявления сверхличного сознания в массовых движениях. Усматривая это в суде Линча, Вормс впадает в жестокое противоречие с самим собой, ибо случайное сборище людей и органическое общество — вещи несоизмеримые. «Душа толпы» и «душа народа» не только не тождественны, а диаметрально противоположны друг другу и притом по самому своему существу. Народ, общество — есть множество, органически стремящееся к состоянию полной упорядоченности, что проистекает и делается возможным благодаря наличию некоего общего синтетического единства. В противоположность этому, толпа есть хаотическое множество, не стремящееся и не могущее стремиться к состоянию упорядоченности, так как оно не имеет объединяющего единства. Толпу объединяет не потенциальная органическая сопряженность особей, а случайное совпадение их стремлений. Народ есть организм, состоящий из реального единства и мно ж еств а, толпа же есть только хаотическое скопление, тяготеющее к мнимому центру.
Органическое сопряжение личностей в общество есть условие самой возможности их бытия, чем глубже сопричисление личности к обществу, части к целому, тем более повышаются достоинства и возможности личности. При соединении личности в толпу наступает явление прямо противоположное. Еще скиф Анахарсис, путешествуя по древней Греции, заметил, что «чем люди собираются в большем числе, тем уши у них становятся длиннее».
Далее Вормс цитирует Новикова, приводящего примеры массовых политических движений. Здесь мы встречаем, бесспорно, нечто среднее между проявлениями общественного организма и стадными движениями, причем элемент стадности значительно преобладает. Самое печальное, что Вормс не видит никакой разницы по существу между «страстью к скаковой лошади» и «страстью к искусству у афинян, страстью вечной жизни у христиан средних веков»[158]. После этого нечего удивляться, что к поставленной им проблеме Вормс даже не подошел. Отождествив сознание общества с сознанием толпы, он в дальнейшем изложении занимается разбором механизма массового сознания. Каждая особь отражается друг в друге и потому в каждой же, кроме ей лично свойственного сознания, образуется и сознание общее. Если личность сумеет воплотить в себе массовое тяготение, она делается крупным историческим деятелем. Все это верно и'Интересно, но никакого отношения к проблеме целостного органического сознания общества не имеет, как мы и покажем в дальнейшем.
Совершенно не различая иерархического порядка явлений, Вормс затем указывает на известный факт «витания идей в воздухе» и какого-то странного согласия между проповедниками науки, философии или морали в каждом определенном периоде. С другой стороны, он утверждает, что развитие личности и общественного сознания не уничтожает, дополняет друг друга. Эти две идеи глубоко верны и важны, но вся величина их значения станет очевидной только в надлежаще построенной общей концепции.
В главе «отправления воспроизведения» Вормс правильно указывает аналогии между размножением обществ и организмов. Мы знаем два вида размножения: брачное и безбрачное. Первый случай мы встречаем при столкновении двух народов на одной территории или при завоевании одного другим. Обычно происходят соединения мужчин победителей и женщин побежденных, вообще мужская кровь всегда принадлежит высшему народу по активным качествам или по общему достоинству расы. Поэтому мы вправе приписать обществам определенный пол. Однако Вормс ограничивается лишь узко материальной стороной. Как всякий истинный брак, органическое воссоединение народов всегда одновременно происходит и материально, и психически. Пол пронизывает все существо организма и в сфере психологической раскрывается с не меньшей силой, чем в материальной. На пути истории мы знаем ряд случаев, когда два народа вступали в психологический брачный союз, то есть когда мужественная культура оплодотворяла женственную, приносившую в дальнейшем плод.
С еще большей наглядностью предстает пред нами безбрачное размножение человеческих обществ. Как и во всех таких организмах при большом увеличении клеток-особей наступает или расчленение общества на две или несколько частей, или же. наконец, накопившиеся излишки выделяются в виде колоний. Каждая колония есть дочь метрополии и всегда связана с ней тесными органическими узами. Она вкраце обычно повторяет ее историю, заимствует ее учреждения и культуру и только в случае значительного влияния местных условий обособляется постепенно в своеобразную единицу.
