Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ
Итак, существеннейшим признаком человеческого общества, как и всякого организма, является органическая сопряженность единства и множественности. Обыкновенно к идее организма присоединяют ряд второстепенных признаков, имеющих место по отношению к организмам отдельных живых существ. Благодаря этому, представляется невозможным поставить знак равенства между организмом общества и организмом в обычно понимаемом смысле.
Так, мы читаем у Вормса[141] — «Законы, управляющие членами общественного тела, отчасти, по крайней мере, сходны с законами, управляющими клеточками организма. Следовательно, все в обществе, элементы и законы, подобно — не говорим разумеется тождественно — тому, что мы находим в теле отдельного человека. Отсюда вытекает, чо и само общество подобно организму. Оно не просто организм, оно более того: как более сложное, его можно назвать сверх-организмом (supra-organisme)». В этих словах несомненно заключается противоречие. С одной стороны, организм общества не тождествен организму человека потому, что их разделяет различие в законах и признаках, а с другой — общество есть не только организм, а нечто большее. Кроме этого, «большее», превращающее организм в супра-организм, проявляется лишь во второстепенных признаках. Совершенно ясно, что все это есть лишь результат недоразумения. Правильно выявленная общая идея организма одинаково приложима к человеку и к обществу, но в последнем она проявляется лишь с большей силой и многокрасочностью. Но индуктивно эта идея, как и всякий синтез, не может быть выявлена, ибо вообще высшая ступень иерархии не только совокупность низших, но и нечто существенно новое. Получив ее дедуктивно, мы можем проверить ее правильность эмпирически. Идея организма рождается из первоверховнои антиномии единство — множественность, и из нее дедуцирована.
Среди признаков, демонстрирующих различие между организмом человека и организмом общества при дедуктивном методе исследования, одним из наиболее важных является нижеследующий. Клетки организма всякого живого существа, хотя и обладают вместе общей сопряженностью и самостоятельностью, но в то же время почти неподвижны по отношению друг к другу, и, кроме того, клетки общественного организма — отдельные человеческие существа — обладают почти абсолютной свободой относительно перемещения и вовсе не соприкасаются друг с другом.
Итак, в обществе, по-видимому, отсутствует непрерывность, столь свойственная всем живым организмам. Если определять идею организма только совокупностью конкретных признаков, то это возражение против органической теории непреодолимо, и все такие попытки должны окончиться неудачей (напр. Спенсера и Шефле). Только в последнее время защитники этой теории стали на правильный путь. Если от конкретных феноменальных каче-ствований признака перейти к его общей идее, то она оказывается одинаково приложимой ко все случаям, хотя в каждом из них конкретные феноменальные качествования будут различными. Так, в данном случае признак физической непрерывности — лишь один из случаев проявления органической целостности, и притом в самом грубом и примитивном ее виде.
То же самое может быть достигнуто другими путями, что мы и видим в действительности в человеческом обществе. — «Подобно тому, как наша Солнечная система наполнена бесчисленным множеством движущихся по механическим законам тел, находящихся во взаимном друг к другу механическом напряжении и взаимодействии, образуя одну общую механическую систему, точно так же человеческое общество состоит из бесчисленного множества отдельных единиц, органически развивающихся, находящихся во взаимном органическом взаимодействии и напряжении, образующих одну общую органическую систему»[142]
«Для взаимодействия индивидов в обществе нет необходимости в непосредственном механическом соприкосновении между людьми, как нет в том необходимости для небесных тел и для атомов, молекул и клеточек каждого отдельного неорганического или органического тела. Непосредственного механического соприкосновения, в тесном смысле этого слова, в природе вообще нет и не может быть»[143]. Соответственно изменению порядка организма изменится и природа его непрерывности. В организме общества тело перестает иметь всякое самостоятельное значение и служит лишь опорой высших сторон, механизмом их проявления. В гармонии с этим идея общей целостности организма проявляется в той плоскости, которая здесь наиболее важна. — «Непрерывность общества составляет, с одной стороны, экономическая зависимость друг от друга всех членов вследствие разделения труда, с другой — сходство их природы. Это последнее проявляется в двух видах — в сходстве телесной и духовной природы»[144]
Второй конкретный признак организмов — очерчен-ность их внешней формы — неразрывно связан с только что разобранным и, аналогично ему, должен быть исследован в своем внутреннем содержании. Прежде всего необходимо заметить, что даже для органических тел определенность внешних очертаний безусловной необходимости их существования не имеет. Все низшие организмы более или менее бесформенны. Определенность форм возрастает лишь по мере восхождения вверх в развитии органической жизни. Ту же постепенность предоставляют нам и различные социальные организмы. Чем ниже их развитие, тем они бесформен- нее, тем менее ясно обозначается их индивидуальность; чем она выше, тем собирательная личность отдельных групп проявляется с большей определенностью[145]
В обществе как организме высшего порядка мы также наблюдаем соответственно ходу развития возрастание ясности и определенности внешних форм. Но как и в первом признаке, это проявляется уже не материально, а в некоторой высшей плоскости, где протекает собственная жизнь общественного организма. Как непрерывность общества обусловливается сопряженными взаимоотношениями его членов, так и определенность его формы устанавливается закономерностью и гармоничностью этих взаимоотношений. С эволюцией общества одновременно развиваются и его непрерывность, и его устойчивость в определенных формах.
Итак, эмпирически возникающие второстепенные признаки идеи организма в действительности вовсе не устраняют возможности считать человеческие общества организмами. Будучи возведены от конкретных феноменальных качествований к своим внутренним идеям, они оказываются имеющими место одинаково в обоих случаях: оставаясь по существу неизменными, эти признаки проявляются в организмах обществ и отдельных существ согласно природе каждого из них.
Общая идея организма остается одинаково справедливой на всех ступенях иерархии существ, но вид ее раскрытия и порядок признаков строго соответствуют в каждом случае иерархическому порядку данного существа.
Иначе говоря, мы наблюдаем в мире целую иерархию организмов различных порядков, и все они связаны законом синархии, т. е. по внутренней идее они тождественны, а по внешнему раскрытию — аналогичны. Иерархический порядок организма определяется порядком его единства, последнее же определяют собой и границы свойственного ему множества и гармоничность внутренних взаимоотношений частных единств и множеств. Лилиенфельд следующим образом выражает эти мысли: «Сосредоточие сил в органическом теле представляет единство высшего порядка, чем сосредоточие сил в телах неорганических»[146]
В растении и животном мы видим взаимоотношение силы и вещества, имеющие положительные цели: стремление к питанию, самосохранению, развитию, размножению, и по мере восхождения по бесконечной лестнице органических существ эти цели становятся определеннее, выше, разумнее. Чем выше организм, тем это взаимоотношение равномернее, тем с меньшею тратою сил работает организм, тем менее оказывают влияние силы природы на его положение, состояние, формы[147].
Естественное возрастание иерархического порядка всякого организма в природе неизменно характеризуется общим законом, по которому всякая высшая форма хотя бы в конспективном виде содержит в себе всю иерархию низших предшествующих форм. — «Как каждый высший организм представляет собой все фазисы развития низших организмов, с присоединением лишь нового высшего фазиса, а низшие организмы в свою очередь обусловливаются действием неорганических сил, то в животном одновременно с инстинктом действует бессознательное растительное развитие, обусловливаемое в свою очередь действием неорганических сил, а в человеке, сверх сил последних, а также растительного развития и инстинкта, проявляется и разумно-свободная воля»[148]
Среди всех существ этот закон с наибольшей яркостью проявляется по отношению к человеку. — «Человек как высший организм представляет собой, в малом виде, весь органический мир и всю последовательную его историю, т. е. другими словами, есть органический микрокосм в противоположность ко всей органической природе, составляющей органический мир в большом виде, т. е. органический макрокосм»[149]
