Геннадий Белимов - Загадочный Волжский
Только спустя пять–шесть лет Дмитрий вновь оказался в Волжском. Здесь у него была старенькая мама, и она болела. Судьба изрядно поиграла с ним в игры, хотя внешне он не особенно унывал. Такой характер…
— Ты слышал, что на создателей гравитационных генераторов идет своего рода охота? — спросил я его осторожно, как только мы встретились. — Изобретатели или пропадают, или, может, их работы тщательно засекречиваются. В прессе вообще ни гу–гу…
— Да слышал… — неохотно отозвался Еремин. — У меня после той встречи с пришельцами тоже идет сплошная полоса невезения.
— Расскажи, что было в Перми? Почему не удалось с пользой поработать в лаборатории?
— Там оказалась не лаборатория, а что–то вроде мастерских. Меня с Ибрагимовым, доктором технических наук из Перми, познакомил инженер и уфолог Вадим Чернобров. Мы встретились у него в Москве чисто случайно: я зашел, потому что мы с ним условились, а тот уже был в гостях. Ну разговорились, и Рафик Измаилович предложил поработать у него в лаборатории. Мне особо терять было нечего, и через пару месяцев, уволившись из московской строительной организации, я поехал в Пермь. Приезжаю, а меня встречает на перроне расстроенный вдрабадан Рафик Измаилович: вчера у него полностью сгорела его мастерская. Он купил двухэтажный дом с каменным первым этажом, был участочек при нем, были завезены какие–то станки, оборудование. В общем, хотел человек, выйдя на пенсию, заняться разработкой и внедрением полезной для бытовых нужд техники. Бизнес организовать, что ли… И все сгорело… Случайно или нет — тут остается только гадать. Вроде списали пожар на замыкание проводки. Ну у него была своя квартира в многоэтажке, и я там пожил некоторое время, но вижу, человек в беде, огорчен, а тут еще я… В общем, вскоре устроился подрабатывать у людей. Я же печи могу класть, хорошие камины делаю, надо было зарабатывать на жизнь, хотя идею с гравилетом тоже не оставлял.
Потом Дмитрий, как рассказывает, откликнулся на приглашение из Минска: какие–то молодые инженеры просили его приехать, обещали помочь в реализации проекта.
— Прочитали в Интернете твою же статью, ну и загорелись… — ворчит Еремин. — А у самих ни технических возможностей, ни средств — одно лишь желание да энтузиазм. Естественно, никакой лаборатории, в квартире собирались испытывать аппарат. Ну, полная авантюра… Покрутился немного и уехал.
— Ну и что с аппаратом? Махнул рукой?
— Да не–ет… Я все же надеюсь его собрать. Действовал же он, что–то уже получалось!.. Мне бы несколько тысяч долларов, и я б по новой начал. Паскудно чувствуешь себя, когда не довел дело до конца.
— А не опасаешься? Помнишь же, разработчики гравитаторов исчезают… Как думаешь, земные спецслужбы действуют или какие–нибудь другие?
— Нашим спецслужбам не до этого, они политикой в основном заняты, — отмахнулся Дмитрий Ильич. — Те знакомые инопланетяне тоже, считаю, непричастны — зачем бы они мне показывали устройство, помогали, пусть косвенно… Здесь могут вмешиваться «чужие», конкурирующая цивилизация, для которой человечество в космосе несет реальную угрозу. Но знаешь, по некоторым признакам я замечаю: поддержка мне пошла. Видимо, от тех, с водной планеты. Похоже, они возвращаются…
Дмитрий не стал дальше распространяться, да я и не настаивал — может, человеку просто кажется. Спросил лишь об одном, что давно сидело у меня в голове:
— Дима, ты бы полетел на их планету, если б они предложили?
— Конечно, — удивился вопросу Еремин. — Но они не предложили…
Посмотрим, чем закончится дело. Мне очень интересна эта очередная тайна…
Глава 8
ПОРТАЛ НАД ГОРОДОМ
Ловушки пространства
Попытаться исследовать и, по возможности, понять очень странное явление, связанное то ли с хрономиражами, то ли со спонтанными перемещениями людей в иную реальность, меня побудили факты, которым долго не находилось никакого разумного объяснения. Впрочем, и сейчас, признаться, тут далеко не все понятно. Уж больно невероятными кажутся происшедшие истории.
Впервые о загадочном случае транспортации в иное пространство мне рассказал житель нашего города М. В. Оболкин. Непонятная «чертовщина» приключилась с ним в 1995 году.
— Понимаешь, я попадал в иной Волжский! — убеждал он меня. — Не в наш, земной и понятный, а в какой–то другой. Там есть отличия от «нашего». К примеру, трамвайные пути шли прямиком по всей улице Энгельса, не сворачивая на Карбышева, и дома немного отличались…
Рассказ Михаила Васильевича был подробным, но я с подобным никогда не сталкивался, и, не найдя здравого истолкования, лишь пожал плечами: «Может, приснилось?..»
Потом история надолго забылась.
Однако не так давно о загадочном явлении хрономиража напомнил мой давний товарищ, заядлый турист и ориентировщик, кандидат в мастера спорта по этим видам состязаний Володя Лебедев. Сейчас–то он Владимир Вячеславович, начальник стройучастка по промышленному альпинизму, директор учебного центра, а тогда, в 70‑е, его все знали как активного спортсмена.
— Тысяча девятьсот семьдесят шестой год, конец июля, пятница, — начал он свой рассказ, повторюсь, совсем недавно. — Хорошо помню насчет пятницы, потому что в субботу намечались соревнования в Волго — Ахтубинской пойме, и я хотел в тот же день туда уехать. Выскочил из подъезда своей красавицы в начале девятого вечера и сразу устремился в арку дома, что по улице Сталинградской. Было еще светло, однако в окнах кое–где должны были загораться огни. Должны! Но не горели… И двор показался странным: на скамье у подъезда всегда сидели бабули, а тут — никого… Не гомонила детвора, и нигде ни одной машины. Обычно вечером людно, а сейчас… как шаром покати!
Он проскочил арку и вышел на Сталинградскую улицу. Стоял почти достроенный Дворец культуры, глазам распахнулась площадь Ленина, но и здесь не было людей. Вообще! Пусто… Ну, такого не бывает!.. Лето, июль, вечереет — и никого!
— Я по диагонали пошел к трибуне… Фантастика! Тишина необычайная, аж звон в ушах… Безветренно, небо без облаков, и никаких машин ни по Ленина, ни по Энгельса, — вспоминал Владимир подробности. — Правда, небо чуточку необычное — какое–то сине–фиолетовое. Смотрю на 1000-квартирный дом — там обычно в это время уже окна загораются, а тут ни огонька. Прикусил губу, да сильно — чувствую вкус крови. Стукнул себя по челюсти — больно!.. Но мне ж домой надо, это аж 10‑й микрорайон! Топаю по Энгельса, подошел к акации, сорвал горсть листьев, пожевал — горько… Словом, все ощущаю, чувствую, соображаю, а понять ничего не могу. Почему город–то пустой?! Крыша, что ли, у меня едет?
Город казался мертвым. Глазу не за что было зацепиться — ни птиц, ни собак или кошек, ни даже летней мошкары. Дома стояли, улицы на месте, правда, трамвайных путей по улице Энгельса он почему–то не запомнил. Может, и были… Вдруг что–то заставило его обернуться. Метрах в ста позади увидел фигуру в светло–коричневом плаще. Только подумал, мол, лето, а человек в плаще, хотел его подождать, как рядом прозвучало слово «спасибо», и незнакомец оказался впереди его уже метрах в ста. «Я шаг сделал, а он уже вдали!» — удивлялся Лебедев. — Оглянулся — никого. Ну не мог он меня обогнать! Я торопился домой, шагал быстро, однако человек оставался на удалении, а потом повернул вправо».
— Влетаю в свой двор — там обычно полным–полно народу, много детей, мужики сидят на скамейках агитплощадки, режутся кто в карты, кто в домино, гомон стоит… И здесь никого, пусто. А сумерки уже заметные. Влетаю в подъезд, бегу на свой этаж, открываю ключом квартиру и с маху бью по выключателю… Сверкнула искра — и тотчас в квартиру ворвался шум двора. Я к окну, на балкон, а там шум–гам, город живет, огни во всех окнах… Вот оно, родное, все на месте… Боже ты мой! И дома все в наличии — матушка, брат…
Однако он тогда так ничего и не сказал им — испугался непонятного. И в пойму вечером не поехал. Не до того было…
— Со мной произошло то, чего не могло быть! — убеждал меня Володя. — Скорее всего, на эти сорок минут я попадал в параллельный мир. Только это теперь–то я начитанный, что–то слышал, а тогда… полнейший идиотизм!
Лебедев провез меня на «Жигулях» по тому маршруту, каким шел в июльский вечер, вспоминал детали — происшествие отпечаталось в голове, как на кинопленке.
— Меня потом всегда занимало одно — происходило ли подобное с кем–либо другим? — размышлял он.
— Происходило, — уверил я его и поведал ситуацию с Оболкиным.
Наваждение
История, приключившаяся с Михаилом Васильевичем, всплыла в моей памяти тотчас. Тем более что двор, из которого Лебедев стартовал в пробег по странно–пустынному городу, примыкает к его дому. Можно сказать, это один двор. Не откладывая, я позвонил Оболкину, и мы встретились. Рассказ повторился в точности, как тогда, в середине 90‑х.
