Ольга Обнорская - Сад Учителя

Учитель сошёл с терраски и подошёл к кусту шиповника. Он сорвал листок, приложил его к Своему лбу, глазам и губам и к сердцу, подал мне и сказал:

— Съешь этот листик, и через три дня ты почувствуешь в себе новые силы.

Я с благоговением приняла из Его рук листик и съела его.

— Теперь иди, — сказал Учитель.

Я осмелилась и взглянула прямо в Его лицо. Но черты Его ускользали от моего зрения, я не могла ярко запечатлеть Его лица.

Учитель взошёл на терраску и закрыл за собой калитку. А я ещё медлила на дорожке Сада, так не хотелось уходить! Учитель взглянул на меня… Всё кончилось.

1 июня.

Взошла в аллейку цветущих кустарников. Они отцветали. На мокрой дорожке (как будто недавно прошёл дождь) лежало много белых лепестков. Небо было ясное. Проходя через площадку роз, я увидела Учителя в виноградной беседке.

— Входи! — сказал Он.

Я низко Ему поклонилась и вошла. В глубине беседки стояла полукруглая скамейка и овальный стол. Учитель указал мне на скамейку и повелел сесть рядом с Ним.

— Сегодня Я буду учить тебя писать, — сказал Он улыбаясь. Перед Учителем лежали пачки тоненьких листов бумаги и несколько перьев. Учитель начал учить меня знакам. Он указал мне уже довольно много разнообразных знаков (они у меня записаны отдельно), но вдруг я почувствовала, что начинаю слабеть и всё ускользает из моей памяти. Учитель заметил это и сказал:

— Положи руки на стол, ладонями вниз. — Затем Он положил свои руки поверх моих.

— Смотри Мне в глаза.

Я пыталась смотреть, но не могла. Я не могла удержать своего взгляда в Его взоре.

— Я не могу смотреть в Твои глаза, Учитель, — сказала я, отворачивая голову.

— Это пройдёт, когда ты очистишься. В тебе ещё много неочищенных вибраций. Тебе надо окрепнуть.

Потом Учитель показал мне ещё несколько знаков и продиктовал простенькую фразу, составленную из знакомых уже знаков.

— А теперь следуй за Мной, — сказал Учитель, окончив занятия со мной.

Мы вышли из беседки, и Учитель подошёл к какой-то травке на газоне, сорвал её, растёр пальцами и, подозвав меня, велел понюхать, глубоко и медленно вдыхая. Запах был непередаваем: он источал какую-то свежесть без особого аромата.

— Это укрепит тебя, — сказал Учитель.

Мы пошли по направлению к дому. Около входа на терраску Учитель повелел мне остановиться и подождать Его, а Сам прошёл в комнату. Через некоторое время Он вышел оттуда, держа что-то в руке. Учитель приблизился ко мне, и я увидела, что Он держит тоненькую цепочку, а на ней висел шарик, очень похожий на жемчужину. Он переливался нежно-золотым светом. Цепочка тоже была какого-то перламутрово-белого цвета, и всё это было неописуемо прекрасно.

— Это Мой дар тебе, — сказал Учитель. — Носи его не снимая. Он имеет способность принимать различные оттенки. По нему ты узнаешь о состоянии окружающих тебя вибраций и о своём собственном внутреннем состоянии. Все положительные вибрации твоего существа дадут ему лёгкие, прозрачные и светлые оттенки; все грубые, все тяжёлые и вредные и даже опасные для тебя состояния отразятся тоже на этом шарике, и свет его погаснет, он станет мутным, тёмным и даже чёрным. Бойся вызвать его потемнение. И не оставайся там, где окружающие тебя вибрации будут действовать на шарик мутными потемнениями. Дай Я сам надену его на тебя.

Я опустилась на колени, и Учитель надел мне его. Этот знак на моей шее светился чуть видным светом, переливаясь временами перламутром.

— Помолимся вместе, — сказал Учитель. — Встань рядом со Мной. Во время молитвы самое правильное положение — это стоять совсем прямо, а руки поднять вверх, ладонями внутрь. По рукам втекает сила в человека.

И Учитель произнёс молитву:

— О, Всеведущий, Вездесущий! Ты, наполняющий Собою всё и всех содержащий в себе, да будет свято и благословенно Имя Твоё, неизреченное в веках, неведомое, сущее века веков. Просвети, озари сердца благостной Своей любовью. Претвори тьму в Свет. Дарованное Тобой да пребудет чистым и сверкающим в нас. Очисти жаждущих Света волей Своей. И вложи любовь Свою в сердца наши. Аминь.

— Аминь, — повторила я.

— Теперь иди, дитя, придёшь ко Мне завтра.

Я склонилась перед Учителем в земном поклоне, и всё кончилось.

2 июня.

Я увидела себя стоящей в беседке, в которой была вчера. Как и вчера, Учитель сидел перед столом, на котором лежали стопки белых листиков бумаги, перья и книга. Я опустилась перед Учителем на колени.

— Встань, — сказал Учитель. — Мне не требуется земных поклонов. Я твой Друг и Наставник. А почитание наше мы сохраняем только для одного Сущего в веках. Сядь рядом. Не забыла то, что Я объяснял тебе вчера?

— Нет, Учитель.

— Тогда повтори Мне всё то, что ты помнишь о знаках.

Я повторила.

— Хорошо. Сегодня Я дам тебе ещё несколько знаков-слов. Запоминай.

И Учитель начертил мне несколько знаков, объясняя их значение.

— А теперь возьми и раскрой её.

И Учитель подал мне книгу, которую я уже знала. Я открыла её на том же рисунке: «дерево Жизни».

— Смотри пристально, — сказал Учитель, — и скажи мне, что ты видишь.

Под моим взглядом дерево стало оживать и мерцать, разгораясь всё сильнее. Я увидела на нём цветы, светящиеся различноцветно. Они были похожи на что-то одушевлённое, так как мерцание некоторых походило на дыхание. Цветы занимали пространство посредине дерева. Некоторые цветы раздувались, как большие мыльные пузыри, и тут же лопались, а на их месте возникали другие. Некоторые цветы горели ярко и спокойно, другие мерцали тихо и таинственно, а иные как бы судорожно дёргались, то погасая, то снова разгораясь. Всё это было очень разнообразно и чудесно. Я сказала всё это Учителю. Он сидел задумчиво, опершись рукой на подбородок, слушая меня.

— Да, всё это чудесно, — сказал Учитель, — это всё жизни людей настоящего дня. Они все занесены в «Книгу Жизни», и каждая имеет свой цвет и свет, форму и назначение. Если бы ты могла видеть по-настоящему, ты увидела бы ещё ярче всё и значительнее. Смотри ещё.

Я смотрела и видела, что к каждому цветку было как бы приставлено число и знак, в некоторых из них я угадывала уже известные мне знаки, но большинство было мне ещё неизвестно. Я сказала и об этом Учителю.

— Да, каждая жизнь имеет своё число, свой знак, своё назначение. Ты знаешь — саттва, раджас и тамас — их соединения составляют сущность стхулашарира, то есть физического тела. Но в каждом человеке преобладает сильнее то или иное начало, и от этого зависит знак Лебедя, который сопровождает человека. Знаком Лебедя мы называем каждый индивидуальный знак человека. Смотри дальше…

Я смотрела и видела, что выше цветов находятся почки. Они занимали собой всю верхушку дерева. И тоже были различных цветов, но яркого света не было меж ними, все они светились как бы изнутри, так бывает виден свет через неплотно закрытые ставни. Около каждой почки было маленькое светоносное облачко, каждая почка была как бы окутана таким прозрачным, всё время вибрирующим облачком. Я сказала, что видела, Учителю.

— Да, это всё жизни будущего. Они ещё готовятся к проявлению, и облачко, которое окружает каждую почку, как ты правильно увидела, это та сила, которая их питает и подготовляет их раскрытие. Смотри ещё.

Я посмотрела на верхушку дерева и ясно увидела красный, белый и зелёно-синий огонь, выходящий как бы из ствола дерева, как дым из трубы. Огонь свивался вместе, но каждый цвет пребывал обособленно. Ангелов, которых я видела на рисунке дерева, по бокам огня, не видела. Но я видела ослепительное сверкание с обеих сторон огня. Я рассказала и это Учителю.

— Да, это огонь Жизни. И его охраняют два могучих светозарных Духа. Видеть тебе их ещё не дано. А на картинке они изображены в виде двух ангелов с крыльями, как их обычно изображают люди в своих святых книгах. Закрой книгу. На сегодня это всё.

Я закрыла книгу и передала её Учителю.

— Теперь возьми бумагу и перо, я продиктую тебе. Дети любви Моей! Пребудьте совершенны, в духе и в крепости устремления. Не забывайте о любви Моей, направленной к вам. И пусть силы Мои дадут вам силы и Моя любовь откроет любовь вашу.

Лицо Учителя стало светиться дивно и как бы невыносимо для зрения.

— Теперь иди, дитя, и храни Мой дар, что Я тебе дал вчера, всегда в таком состоянии, как сейчас.

Я взглянула на висящую «жемчужину» на моей груди. Она была молочно-белая и мерцала светом перламутра.

— Храни её чистоту, и она сохранит твою.

На этом всё закончилось.

Тот же день, пять часов. Вечер.

Шла по тропинке, ведущей к Саду. Взошла через калитку в аллейку отцветающих кустов. Было очень тихо. Дойдя до площадки роз, увидела Учителя. Он переходил от куста к кусту, подчищал их и срезал то ту, то другую розу. Учитель приветствовал меня в ответ на мой низкий поклон и передал мне много срезанных, разнообразных сортов прекрасных роз. Он продолжал свою работу, переходя от куста к кусту, а я следовала за Ним. В Его жестах была особая простота и благородство, всё в Нём было гармонично, не суетливо и не медлительно, всё в меру. Около Него сердцем овладевала особая тишина и спокойствие. Так и ходила бы за Ним всю жизнь в молчании, созерцая Его и принимая из Его рук розы. Я обратила сегодня внимание, что на Учителе было ослепительно белое одеяние вроде туники, с очень мягкими складками при движениях. На подоле шла узенькая пурпуровая полоска, которая ещё более подчёркивала белизну всей одежды.