Бодхи - Майя
Г. барской интонацией объявил, что данная церемония посвящается великому учителю Шиве, творцу всего сущего. У меня сразу возникло желание задать ему вопрос по поводу "Шивы", но тут же возникло и беспокойство. Черт возьми, он же гипнотизер, авторитет, мало ли чего он может со мной такого сделать, о чем я даже не подозреваю. Это все-таки важная шишка, вон и школа у него своя, значит не на пустом месте он таким почетом пользуется. Да и народу уже около тридцати человек... но я терпеть не могу вот так оставаться со своим страхом за пазухой, это как груз, который потом еще долго носишь и никак не можешь выбросить, поэтому через пару минут я стиснула мокрые от волнения ладони и задала-таки ему несколько вопросов, на которые он яростно не хотел отвечать, хотя и продолжал улыбаться. Я настаивала, и когда он пытался делать вид, что не понимает, что я обращаюсь именно к нему, масляно улыбаясь своей соседке с блаженным лицом, всячески отворачиваясь от меня, я окликала его по имени и требовала, чтобы он ответил на мои вопросы. В конце концов он сообщил, что вопросы можно будет задавать только после третьей чашки, когда мы войдем в пространство чая.
Когда мы вошли в пространство чая, Г. попросил всех представиться и коротко сказать, кто чем занимается. Очень многие говорили о том, что их интересует только освобождение. Костя, представившийся скромно - "йог", также сказал, что его мучает то, что его родина раздроблена, что вокруг хаос, и что он хочет создать такое общество, в котором все воссоединятся и всё будет хорошо. Несколько человек сказали, что вся их жизнь - это поклонение Шиве. Сам Г. сказал, что только недавно понял, что он шиваит, что наконец-то нашел себя...
- А что или кого вы называете "Шивой"? - я решила все-таки разобраться с этим.
Г. тут же испытал недовольство, но постарался это не показать. Всю последующую беседу он не смотрел мне в глаза, когда я задавала вопросы, отворачивался и упорно продолжал пытаться делать вид, что не понимает, что я задаю вопросы именно ему. Он явно испытывал сильное недовольство, раздражение, но улыбался и делал вид, что совершенно спокоен.
- Шива - это великий йог.
- То есть вы поклоняетесь исторической личности?
- Нет, такой исторической личности не было.
- Так кому вы поклоняетесь?
- Богу, назовите его как угодно - можно Брахмой назвать.
- Так а что это такое?
- Есть такой образ...
- Так вы поклоняетесь образу?
- Нет.
- Может быть, вы как-то видите его?
- Нет, не вижу.
- Так а что такое "Шива"?
- НЕ СМЕЙТЕ ГОВОРИТЬ "ЧТО", когда говорите про Шиву! Идите читайте книги. Если у Вас нет никаких знаний, то почему Вы не сидите тихо в углу и не слушаете?
- Потому что я не понимаю, о чем вы говорите. Вы поклоняетесь чему-то, что вы называете "Шивой". Вы мне можете объяснить, что это такое?
- Шива - это все, даже вот этот чай.
- Тогда почему вы не говорите Шива, Шива, Шива, а говорите - подай чашку чая?
- Это невозможно объяснить в словах! Вы просто хотите все понять умом! А умом Шиву не поймешь!
- Простите, кого или что умом не поймешь? Вы можете как-то это описать? Ну хотя бы как-то?
Пока он увиливал, я обратила внимание на двух ревностных служителей Шивы, которые чуть не подрались, отстаивая свое право на то, чтобы проводить пуджу, переругиваясь злобным шепотом. Это переполнило мою чашу, и я во всеуслышание заявила, что считаю его позицию лживой и трусливой, и что каждый из них тут преследует какую-то корыстную цель, и уж никак не занимается поиском истины... Что тут началось! Добропорядочные шиваиты оторвались от своей возни около только что сооруженного алтаря и, краснея от ненависти, начали обзывать меня вампиром, требовать, чтобы я замолчала, но выгонять почему-то не решались - черт его знает почему, страшно наверное было. Впрочем, мой интерес исчерпался, и я пошла на выход. Вслед неслось: "Хватит нас вампирить!", "Да ей невозможно ничего объяснить! Ей нужно только поспорить...", "ты злая, холодная, жестокая вампирка", "нам неприятно Ваше общество", "в ней нет никакой доброты и тепла", "Вы вообще зачем сюда пришли? Поиздеваться что ли над нами?" Уходя, я ощущала настоящую свободу от того, что не плыву в одном ковчеге с этими разлагающимися от ненависти "искателями истины"...
...Стряхнув гнилой запах этих воспоминаний, я обнаружила, что забралась наверх к еще одной местной достопримечательности - древнему храму Кали. До того, как я приехала в Индию, при каждой мысли об индуистском храме по всему телу проходила легкая волна экзальтации и предвкушения. В моем воображении эти храмы были не просто камнями, не просто архитектурными сооружениями, но в реальности они оказались именно такими.
О, это интересно кто? Кажется, это як - крупное пушистое приземистое животное, похожее на огромную плюшевую игрушку, которую хочется гладить и обнимать. Яки были увешаны узорными попонами и неподвижно стояли рядом со своими хозяевами, которые на все лады зазывали туристов фотографироваться. Я подошла к одному, глаза у него были похожи на две крупные и влажные миндалины. Я погладила мягкую и очень приятную на ощупь морду и почувствовала ладонью его горячее и мощное дыхание. Кто-то настойчиво потянул меня за рукав... Мальчишка!
- Тебе чего?
- Шафран, очень дешевый, - он протянул мне маленькую коробочку.
Мальчишка мне понравился, в нем не было той самодовольной наглости, которая делает всех торговцев в Индии похожими на родных братьев. Я отозвала его в сторону, чтобы расспросить о жизни, и он покорно поплелся за мной.
- Ты говоришь по-английски?
- Немного.
- Ты ходишь в школу?
- Нет.
- Ты вообще не учишься?
- Школа - нет.
Ага, похоже он совсем немного говорит по-английски.
- Сколько тебе лет?
- 12... Мэм, у меня самый дешевый шафран и очень хороший.
Глаза у него были как у девчонки, грустящей о принцах, а кожа была такой красивой и гладкой, что я еле удержалась, чтобы не потрогать его. Он ходил босиком, но ноги его еще не успели загрубеть и потрескаться, как у всех нищих. Одежда была грязной, но это не вызывало у меня никакой неприязни. Пухлые темные губы... белоснежные идеальные зубы... с ним было бы приятно поцеловаться... Якобы покровительственно, я приобняла его, словно ненароком прикасаясь к шее, спине.
- Ну ладно, сорванец, держи 50 рупий, просто так... я пошла в храм, это туда?
- Да, туда... Мэм, у меня самый дешевый шафран... - поросенок! Он как будто и не заметил, что я дала ему денег и продолжал свое нудное навязывание товара.
Махнув рукой, я пошла дальше, отгоняя других мальчишек, хозяев яков и просто попрошаек.
Согласно местным обычаям, я сняла обувь, и прохладная каменная тропа привела меня в самую гущу красок, звенящих браслетов, благовоний, оранжевых цветов, музыки, эмоций, влажных тел, глазастых индийских девчонок, иссушенных странствиями садху... Я подошла к храму и заглянула внутрь, - кукла, олицетворявшая богиню Кали, утопала в гирляндах цветов, благовонном тумане и разноцветных рупиях. Религиозные праздники в индуизме - это именно праздники, где люди смеются и танцуют... Страшно вспоминать, что из себя представляют праздники христианства, мне всегда хотелось держаться от этого мрака как можно дальше. Культивируемое страдание и воспеваемое чувство собственной ничтожности - это не для меня, впрочем и индуизм при ближайшем рассмотрении не вызвал у меня ничего, кроме легкой симпатии к своей внешней непринужденности. Проникать в эту религиозность мне не хотелось, - подавляющее большинство индуистов производили на меня впечатление инфантильных существ, которые искали не подлинную радость в своих многочисленных ритуалах, а опору для своей обыденности.
Какие симпатичные ножки! Маленькие и такие ухоженные... Взгляд скользнул выше и обнаружил аккуратную попку, обтянутую джинсой, и еще выше - бесстыдно торчащие через белую футболку сосочки... слегка вздернутый носик... своенравные вьющиеся стрелы золотистых волос... Меня словно магнитом притянуло к этому чертенку с изящными лапками.
- Привет:)
Карие озорные глаза, кажется, все поняли или они искали того же?
- Привет:) Я - Кристи.
- Меня зовут Майя.
- Правда, похоже на детский праздник?
- Ага, очень похоже!
- Хотя двадцать минут назад тут зарезали козу. Ты видела?
- Нет. Жертвоприношение?
- Да, это же храм Кали. Сегодня здесь была свадьба. Впервые видела, как убивают животное.
