Семь лучей - Эрнест Вуд
Во-первых, у человека есть набор материальных тел — физическое тело, а также соответствующие тела на тонких планах. Они обеспечивают для сознания ограничивающий инструмент, и приход в воплощение есть определённо акт концентрации. Как я объяснил в своей лекции о психологии личности и подсознательном уме, тело буквально есть камера-обскура — тёмный ящик. Оно не представляет нам мир, как обычно полагают. Органы чувств тела, однако, смягчают в некоторой степени эту функцию затмения. Они впускают в сознание чуть-чуть света из мира, и по этой причине на экране ума образуется очень ясный образ. Видение принадлежит сознанию, а ни в коем случае не ящику, и это сознание открыто миру и способно видеть его весь, кроме того случая, когда оно вошло в эту камеру, чтобы сосредоточить большую часть своего внимания на одном малом лучике света. А сознание, открытое миру, имеет самое смутное и неопределённое чувство всего его — это великий неразвитый бессознательный ум, но с чёткими и сияющими точками в нём, происходящими от тех ярких и живых опытов, которые он получил через камеру тела.
Естественным следствием этого является то, что в теле человек имеет дело с вещами поочерёдно, одна за другой; он в этом теле вовсе не развивается, и тело не развивается, а проходит через серию изменений, подобную смене времён года, и всегда что-то теряет, как и приобретает. Дело обстоит не так, что в среднем возрасте человек совершенен, а ребёнок и старик несовершенны. У ребёнка и старого человека есть свои совершенства, которых в возрасте зрелости человек не имеет. Это также подобно опыту ребёнка в школе, который в ходе дня получает полдюжины уроков по разным предметам в разных классных комнатах. Завтра он снова пойдёт в эти же классы и в каждом из них научится большему, чем мог в предыдущий день, потому что в царстве знания "кто имеет, тому дано будет и приумножится", и сила ума увеличивается день за днём. В будущих воплощениях, поскольку каждый из нас снова проходит через "времена года" своей жизни, он будет успевать лучше в каждом из них и будет богаче сознанием. И по мере того, как становящееся сильнее сознание становится способным удерживать больше вещей, органам чувств тел станет возможно расширить свой кругозор, пока наконец, достигнув совершенства, оно не станет открыто всему миру, видя без глаз и слыша без ушей, готовое войти в трансцендентальное состояние сознания Вишну.
Но пока этот великий день не наступил, каждый воплощённый человек должен в конце концов примириться с тем, что для него, как для личности в теле, нет прогресса и нет приближения к совершенству. В то время как он изучает одну вещь в одном классе сейчас, то, что он изучал час назад в другом классе, в значительной мере уже скрылось из виду. Его дело — жить из часа в час, проводя каждый с наибольшей пользой. Сама цель его воплощения — приобрести нечто новое, и этому уделяется всё внимание его чувств, эмоций и мыслей, а та часть его самого, что так в это вовлечена, видится и чувствуется как вещь среди других вещей.
Вторая вещь в нашем анализе — это личность. Это не набор тел, но нечто, что выросло вместе с ними. Новорождённый ребёнок, хотя он чувствует, желает и даже думает через тело, поначалу не имеет личности, но мало-помалу он становится вовлечён в "третье лицо" и думает "я — это", и с годами, с ростом тела, это становится вполне определённой вещью. Физическое тело тренируется определённым образом и приобретает набор привычек; к нему присоединяются и наборы привычек эмоциональных и умственных, присущих астральному и ментальному телам, и вот всё это образует выраженную личность, определённым образом реагирующую на мир. Это не сам человек, и правильным местоимением для обозначения этого будет "оно".
Эта личность является или должна быть инструментом, чем-то хорошим, утончённым, сильным, чистым, определённым и пригодным для конкретного жизненного пути, на протяжении которого через него будет приобретаться чёткий и ценный опыт. Но это должен быть также и инструмент, через который сам человек сможет мыслить, любить и изъявлять волю; он должен не просто привычно откликаться на внешние вещи, но и быть также открытым к человеку внутри.
Позвольте мне проиллюстрировать этот процесс. Если человек, который хорошо пишет или играет в теннис правой рукой, заставит себя научиться так же хорошо писать или играть левой, то это принесёт ему выгоду в некоторых отношениях; и если бы мы могли представить личность человека живущей огромный промежуток времени в одном теле, мы бы сказали, что эти достижения стоили бы затраченного времени как часть его совершенствования. Учась пользоваться левой рукой, он бы практиковал концентрацию, что потом пригодилось бы для чего-нибудь ещё. Так происходит в воплощении; истинный человек — это умелый игрок правой рукой, но личность должна научиться использовать всё своё время, она не должна тратить своё время на демонстрацию того, что уже достигнуто и наслаждение этим; она должна позволить внутреннему человеку использовать её для приобретения новых способностей. При таких обстоятельствах всякие личные амбиции (санкальпа, как это называется на санскрите) обязательно делают личность менее полезной для сознательного существования и исполнения целей внутреннего человека.
Если личностный
