Алена Солодилова (Преображенская) - Альманах Таро

В мифологии Петербурга соразмерный вес имеют литературные персонажи и исторические деятели, при этом литературные персонажи (фантомы) местами ощущаются людьми как более живые существа, чем ушедшие воплощенные. Мы решили не привязываться к категориям реальный-нереальный и не отсекать одну из сфер. Например, можно было бы ограничиться только литературными героями и сделать «Таро Петербурга» как иллюстрацию к курсу русской литературы, в ее варианте для отделений славистики американских колледжей. Но мы попробовали пойти дальше и глубже. Найти те места в городе, куда можно физически пойти, прийти и получить шанс оказаться в энергетическом состоянии, описываемом данным арканом. Мы, с одной стороны, стремились изображать на картах какие-то конкретные места города, а с другой, не ставили задачу проиллюстрировать идею энергетической привязки места, дабы не превратить нашу колоду в набор открыток.

Прогулки по трем арканам

– Дон Хуан, может быть, я действительно напрасно раскрываю некоторые вещи?

– Неважно, что именно человек раскрывает или удерживает при себе, – ответил он. – Что бы мы ни делали и кем бы мы ни были – все это основывается на нашей личной силе. Если ее достаточно, то всего одно сказанное нам слово может изменить нашу жизнь. А если ее мало, то пусть даже будут раскрыты все сокровища мудрости – это ничего нам не даст.

В процессе работы первоначальный замысел автора колоды, изложенный в «Письмах к художнику», был пережит, трансформировался двумя художниками. Каждый создал свой образ. Черный и белый грифоны, несущие Трамвай-Колесницу, превратились в черных грифонов Яна и белых пегасов Лены. Мельничные жернова Колеса судьбы превратились в зонтики – те самые, о которых пелось в заставке телепрограммы Светланы Агапитовой («Важней всего погода в доме, / А все другое – суета. / Есть я и ты, а все, что кроме / Легко исправить с помощью зонта…»). А в результате возникло новое, дуалистическое визуальное прочтение арканов. В этой статье мы познакомим вас с тремя из старших арканов «Таро Петербурга», как их увидели и воплотили Ян и Лена. С тем сотворчеством, в котором обрели плоть и стали зримы «Свет и Тени Петербурга».

Жрица

Верховная Жрица «Таро Петербурга» – Поэтесса, Пифия. Та, которая становится голосом Города, его Совестью. Та, которая говорит о том, о чем другие молчат. Та, которая пропускает через себя все, что проживает город… («Лирика – это мир, пропущенный через сердце поэта», Поль Элюар).

Героиня (персонаж, историческая личность):

Анна Ахматова, все поэтессы (Зинаида Гиппиус, Ольга Берггольц, Мирра Лохвицкая, Черубина де Габриак, Анна Радлова…).

Архитектура (здание-памятник: Шереметевский дворец, он же Фонтанный дом.

Живой мир: сова, или комнатное крупное растение, цветущее белыми цветами (пассифлора/страстоцвет).

Возможные/желательные символы: сова, верблюд, книга или рукопись в руках поэтессы, кристалл(ы) горного хрусталя на столе, вообще какой-нибудь крупный драгоценный камень, возможно, в старинном кольце, плод граната, цветок – лилия или пассифлора.

Места проживания аркана: Фонтанный дом, памятник Ахматовой на Синопской наб. («Анна-на-гаражах»).

Идея визуального решения – письмо художнику. Женская фигура в просторном одеянии склонилась над книгой или рукописью. На столе чернильница-непроливайка. Серебряный век. Полумрак: ноябрьский день, или февральское утро – не важно. В окно видна Фонтанка с домиками, на окне – цветок пассифлоры, на подоконнике или столе статуэтка совы. (У бабушки моей был такой чернильный прибор старинный с совой.) Или еще: ночник-светильник из белого камня: сова с желто-зелеными глазами. Поэтесса может быть изображена сзади, со спины (она – тайна, лицо ее неведомо и не столь важно.) Две колонны = две занавески по обе стороны оконного проема: черная и белая. Город-тайна за окном. Стопка книг на столе слева. Постижение мудрости. Свеча на столе, а лучше керосинка ахматовская, с колпачком. Белый мотылек или моль порхает по комнате. Платок на плечах, тяжелый узел волос на затылке. Под ее рукой возникает текст: «И упало каменное слово на мою, еще живую, грудь…»

Колесница

Шел я по улице незнакомойИ вдруг услышал вороний грай,И звоны лютни, и дальние громы,Передо мною летел трамвай.

Колесница «Таро Петербурга» – это, конечно, Трамвай: и гумилевский «Заблудившийся трамвай», воспетый и обпетый многими, и блокадный трамвай триумфа, который несут в небо грифоны, живущие в аптеке Пеля.

Литературовед Юрий Зобнин связывает таинственный трамвай, в котором оказался лирический герой Гумилева, ведомый «вагоновожатым» («вожатый» – традиционное наименование Вергилия в дантовой поэме), с устремлением героя в прошлое.[21] Грифоны Северной Пальмиры, по легенде, охраняют путь к спасению. Соответственно, могут помочь спастись герою из ужаса и мрака.

Герой, персонаж, историческая личность: вагоновожатая блокадного трамвая, полководцы Суворов (памятник у Троицкого моста в виде Бога войны Ареса-Марса), Кутузов и Барклай де Толли (памятники у Казанского собора) и др.

Архитектурное сооружение-памятник: Триумфальные ворота – Нарвские, Московские, Триумфальная арка Главного Штаба.

Состояние человека: победа, мужество, триумф, неудержимое движение вперед по верному пути.

Живой мир: петербургские грифоны с аптеки Пеля, алые и желтые тюльпаны.

Место «проживания» энергии аркана: все триумфальные арки.

Идея визуального решения – письмо художнику: трамвай блокады как триумфальная колесница, летит по небу, запряженный двумя грифонами – черным и белым. Его вожатая – молодая девушка в беретике, из-под которого развевается светлая челка и черном пальто, перешитом из офицерской шинели. Она улыбается и крепко держит штурвал трамвая. Ее «колесницу» несут в небо два грифона, черный и белый. Внизу, под ними – город и триумфальная арка с клумбой на площади перед ней. (В Питере у обеих арок – и на Московском проспекте, и на Стачек – высажены тюльпаны). Может быть внизу – обе триумфальные арки… А на небе – солнце. Это – наша победа, наш триумф!

Прилагаю свой эскиз и Колесницу «Пражского Таро».[22] Собственно, грифоны впервые появились в Пражском Таро, но у нас есть свои ленинградские, вот и вдохновилась.

Фортуна

Переменить судьбу в один присест.Прийти к столу, где пламень лижет свечи,И завести в чадящем свете речи.С Судьбою спорить, ставя на ней крест.Все карты выметнуть на стол рывком,Сказав душе, немотствующей робко:«Властительница ты, а не воровка,И счастье причитается тебе».И, взяв ее дрожащую ладонь,Перечеркнуть начертанное свыше.И повести ее туда, где слышно,Как воет ветер и молчит огонь.

«Внутреннее» название (суть образа): Фортуна Петербурга.

Архитектурное сооружение-памятник: статуя Фортуны в Летнем саду.

Состояние человека: готовность к переменам, игра с Судьбой.

Живой мир: чижик-пыжик-воробей, или обезьянка, ромашка гадальная vulgaris, либо лавр благородный.

Места для «проживания» энергии аркана: ВСЕ счастливые места, колеса обозрения, высотные точки города (особенно колоннада Исаакия).

Идея визуального решения – письмо художнику. Посреди Невы или моря расположен крошечный остров (может быть, это один из островов-фортов в районе Кронштадта), маленький кусочек суши посреди бурных волн. Ветер. Сильный ветер. За столом из мельничного колеса («жернова судьбы»), или колеса прялки (норны-пряхи), или колеса телеги старой с деревянным ободом и торчащими заклепками сидят две фигуры. Первая – наш герой, молодой человек, скорее всего моряк, может быть в морской форме и треуголке петровского времени, или авантюрист конца XVIII века. Вторая фигура вдвое выше его ростом и размерами. Это молодая, лет тридцати, цветущая женщина с развевающимися кудрявыми волосами. Ветер отбрасывает волосы в сторону ее визави. Посреди стола между ними горит свеча. Они играют в карты или в кости. Возможно, стаканчик с кубиком с костями в руках героя, и он выкидывает кубики на стол. Герой сидит на венском стуле, или квадратной табуретке (главное для его сидения – устойчивость, стабильность, он заземлен). Фортуна, напротив, сидит на неустойчивом шаре, глобусе. Глаза ее могут быть завязаны или нет. Возможно, с ее глаз слетает лента. В ее левой руке, или на столе перед ней лежит мешочек с рассыпающимися из него золотыми монетами. На столе рядом с ней лежит ветка лавра. У Фортуны могут быть и крылышки (хи-хи! – на ваше усмотрение). Ее одеяния светлые и свободные. Возможно, она вообще больше похожа на мраморную статую, чем на живую женщину.