Проводник по невыдуманному Зазеркалью. Мастер О́ЭМНИ: Приближение к подлинной реальности - Всеволод Сергеевич Шмаков
— Чувствую…, но — за дальней далью… сквозь дымку… Что-то мешает мне…
— Расскажи им сказку, маэстро. Этим детям нужно помочь. Ты — придумаешь сказку, а я — их туда отправлю. Давай!
— Могу ошибиться, Миша, — построить не тот домик, который им сейчас нужен…Да и с чего ты взял, что не вытрясется всё через день-два, сохранится? В суете они, в беспросветной суете…
— А я постараюсь. Пока ты будешь рассказывать — они проживут всю свою жизнь, но — там, в твоём рассказе; во всём, — и что там будет, и что возникнет как возможность быть.
Из Мишиных рук колыхнулось покрывало; покрывало еле приметной глазу синей лучистой энергии. Оно накрыло всех троих… обвеяло целиком… запеленало…
Я вгляделся в застывшие глаза, — зашагивая внутрь, отыскивая щёлочку-начало…
— Ну что? — Миша стянул кончики лучистой синевы, — связывая, сплетая их между ладонями. — Пора.
— Раз уж мне придумывать сказку, то будь любезен дать хотя бы начало… Я не вижу щёлочек. Никак не вижу…
— Ну ты уж совсем, маэстро! Прямо на ходу разваливаешься, прямо рассыпаешься… Это же очевидно: последнее, что они воспринимали перед отключением как подлинность бытия — огонь. Сделай проводником огонь.
— Хорошо…
(Потом — утром — я записал сказку, и теперь решил приложить её к этой книге…Не всю, конечно, — фрагменты…)
ИЗ ОСЕННИХ ЗАПИСОК ЕЖА
(фрагменты)
(На поляне, в открытом каменном очаге, горел яркий осенний костёр. Воздух был тёплый, густой, почти летний…
— В мою чашку упал берёзовый лист…
— И в мою тоже…
— А вот ещё один!..
— И у меня…
Поднялся ветер, и огонь, почувствовав восхищение, поддержку, — полыхнул до самого неба, пролизнув в его черноте крохотное прозрачное пятнышко…)
…Может давно, а может и совсем недавно, между корнями старой приветливой ели жил зверёк по имени У.
Зверьку очень нравилось бродить по белу свету. Он рано-рано вставал, умывался и отправлялся на все четыре стороны; каждая сторона встречала его по-разному: то — насмешливо, а то — восторженно, то — радостно, а то — угрюмо. Но везде, где бы он ни появился, любопытство и удивление не покидали маленького бродяжку.
«У-У-У-У…» — говорил зверёк иной раз. А иной раз говорил: «У-У-У-У!!!» И ещё: «ъуу». И ещё: «У-Уу-у-у…!». Одним словом: он просто-таки обожал у-укать.
Случалось, У делал передышку, — не путешествовал. В такие дни он обычно валялся на травке (разбросав как попало лениво обмякшие уши) или напропалую чаёвничал со своим другом, домоседливым ежом-литератором (редко когда забредавшим дальше дикого малинника, что за Большим Оврагом). Они подолгу и неторопливо беседовали за чашечкой чая; беседовали вдумчиво, беседовали хорошо. Но больше всего ёжику нравилось не говорить, а — слушать…
1
«…Однажды, шагаючи по незнакомым ночным местам, У вынужден был остановиться по причине полнейшей и густейшей темноты. Не иначе как собирался дождь: тяжёлые, толстые, похожие на кокетливые коряги тупи плотно закрыли собой и луну и звёзды. Ниоткуда не проникало даже лучика.
Плюхнувшись на оказавшуюся поблизости мягкую кочку, У, прислушался…
Тихо здесь не было Шёпот, переходящий в гул… гул,
переходящий в визг… визг, переходящий в бормотанье и угугуканье… То ли — стоны какие, то ли — стуки… Ничего не понять!
— у-у-у-у-у-у-у-у… — сказал зверёк и с любопытством прислушался (…не отзовётся ли кто?), — у-у-у-у-у
— Ишь, развы-ылся… — послышалось из темноты.
Зверёк поозирался кругом и сказал:
— Я у-укаю, а не вою. У-укаю я…
— Ишь, разъу-укался… — послышалось из темноты.
— Аты кто? а?..
— Я не «ты», — послышалось из темноты, — я — «мы». Нас тут много. Тебя кто, собственно, интересует?
— Да все, — ответил У. — Я здесь ни с кем не знаком. Я не местный…
Застонало что-то вокруг, застучало…
— …А меня зовут У, — на всякий случай сказал У. — Зверёк такой… ма-а-аленький!..
Застонало что-то вокруг, застучало, заскрипело…
— Я — горы, — сказали Горы.
— Я — лес, — сказал Лес.
— Я — ветер, — сказал Ветер.
— Я — эхо, — сказало Эхо…И, помолчав, добавило: — Я ветер… я лес… я горы… Я горы… я лес… я ветер…
— Уж как-то вас слишком много! — заявил зверёк.
Застонало что-то вокруг, застучало, заскрипело, закашляло…
— Ну и что? — хихикнули из темноты.
Зверёк засмеялся, набрал как можно больше воздуха и что есть силы дунул в сторону туч. Тучи мгновенно рассеялись-испарились, показались луна и звёзды. Стало светло…И увидел У, что мчится он на лёгкой крошечной тучке (мчится непонятно куда…), и хорошо ему отовсюду, раззамечательно!
(Рассказывая про всё про это за чашечкой чая, на полянке, У сказал, что тучка была очень и очень похожа на ежа. Еж только хмыкнул. Но потом — улыбнувшись — заметил, что теперь ему (уж само собой!) понятно, отчего У так высоко взлетел…)
…Они летели очень быстро, так быстро, что с ближайших звёзд махом сдувалась накопившаяся за миллионы лет пыль (вся, без остатка!). Облетели несколько раз луну, заметив при этом, что она чуточку побледнела…
«Скоро рассвет, — подумал зверёк, — пора домой». А как он это подумал — так сразу и различил впереди родные места: ель… поляну, обвитую ягодными лентами… сверкающие росой норки соседей…
Тучка присела на нижней еловой ветви. Зверёк погладил тучку, сказал «спасибо…» и — быстро спустившись по стволу вниз — отправился спать».
у-у-у-у…!
2
«…Чуть в стороне от дороги стояла невысокая, густо обросшая мерцающим разнотравьем башня.
Заглянув в широкий сумрачный проём входа, зверёк у-укнул. Ответа не было. Не пошевелились даже ромашки, росшие на кирпичном выступе (они находились как раз на пути у-уканья и имели все основания заволноваться).
— Эй, ты чего тут забыл?
У обернулся и увидел остановившееся на дороге тележное колесо. Большое. Он видел это колесо и раньше: на горных тропинках… на взморье… в дюнах…, но оно никогда не останавливалось, всегда катило мимо.
Колесо стояло и выжидательно смотрело на зверька.
— Любопытствую… — У почему-то засмущался.
— Ну и чего тут любопытствовать, — строго спросило колесо, — ты что, башен никогда не видел?
— Видел… — зверёк начал слегка обижаться. — И тебя видел… Ты из тех, кто никогда не здоровается!..
— Здравствуй, — сказало колесо.
— Здрасьте-здрасьте…
— …Ну и что ты здесь нашёл интересного?
— Пока ничего, — ответил зверёк. — Вот ты, например, знаешь что там внутри?
— Знаю, — сказало колесо. — А как же!
— И откуда ж ты это знаешь?! Я сюда первый пришёл!..
— Колёса всё знают, — колесо улыбнулось и подкатило поближе. — Тебе разве мама этого в детстве не говорила?..
— Ну и что там?
— Лестница.
— Какая лестница?
— Обыкновенно какая: каменная.
— Да нет, я спрашиваю: куда по этой лестнице попасть можно…!
— Да куда хочешь! Вот ты
