Андрей Шамин - Танец на лезвии бритвы
— А как же дорога? — съязвил Вася.
Лучше бы он этого не делал. Домовой припомнил ему все проступки, меня даже досада взяла — выходит он не у меня одного пасся. И в завершение бурной своей речи сказал что перекрёсток, пока мы ходили, крутнулся.
— Подумаешь проблема — свечение оттуда, значит, мы пришли вон по той дороге.
— Ты уверен? — спросил я.
— Не совсем… — замялся Вася — но мне так кажется…
— Когда кажется — креститься надо! — ехидно заметил домовой.
— Я пионер!
— Вот и плохо. Крещеным сам Отец помогает.
— Я тоже не крещеный. Так что? Будем стоять до самого утра?
Вася хихикнул.
— Я кое-что придумал. Нам надо закрыть глаза и просто напросто… — он сделал длинную паузу — проснуться и всё!
— Точно!
Мы закрыли глаза, и я представил, что лежу в своей кровати, на тумбочке мерно тикает будильник, урчит холодильник, светит красным глазком мобильник и так хочется рвануть рубильник, что бы этот чёртов напильник… Я открыл глаза — я лежал на Дороге. Рядом пошевелился Вася, устраиваясь поудобнее. Шныга беззвучно давился от смеха.
— Ему снится, что он дома.
— Как так может быть?
— Я тебя предупреждал — здесь Дорога.
— А как же грешники?
— Ты хотел сказать нечистые духи? Все по-разному устраиваются…
— Смотри, просыпается. Сейчас я его разыграю.
Я скорчил как можно более страшную рожу и наклонился. Если бы я был провидцем или просто чуточку посообразительней! Если бы. Вася медленно открыл глаза и уставился на меня. Потом вскочил и с диким криком рванулся вдоль по первой попавшейся дороге.
— Василий, стойте! — отчаянно закричал я. — Это я — Саша!
— Больше на понт не возьмёшь, бесовское отродье!
— Васа стой, заблудишься! — запищал Шныга.
Голос домового подействовал как ракетный ускоритель — напарник исчез за поворотом быстрее звука. Донёсся громкий хлопок.
— Бежим за ним! — скомандовал я.
— У меня ноги короткие; я лучше вас здесь подожду.
Я оттянул курточку.
— Прыгай!
Домовой стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Кому сказано?!
Шныга ловко запрыгнул и завозился, устраиваясь поудобнее.
— Главное — не ссы в карман и всё будет оки-доки.
С этими словами я припустил, что есть духу.
Васю я нагнал очень скоро — видимо он во время пробежки основательно ругался.
— Ну ладно, поприкалывались и будет. Извини, — я положил руку ему на плечо.
Она провалилась в пустоту. Я сделал ещё одну попытку остановить напарника и снова вместо мягкого предплечья пальцы сжали воздух. Вася спокойно шёл вперед, и я уловил ещё одну особенность — выражение лица не менялось.
— Что это?!
— Не знаю, — испуганно сказал домовой и ойкнул.
Навстречу промчался всклокоченный человек. Он что-то бормотал на бегу, а из оттопыренного кармана торчал… Шныга!
— Ну-ка за ним.
Когда я догнал его он уже шёл быстрым шагом.
— Эй! — крикнул я ему.
Как и первый он и не подумал остановиться, а когда я схватил его за руку мои пальцы поймали пустоту.
— Ничего не понимаю — ведь он только что разговаривал. Странно, очень странно.
— Ага. И ишо на тебя дико похож… — донеслось из кармана.
Тут мы обогнали молодую красивую женщину. Я специально забежал вперёд и стал. Она прошла сквозь меня, и я ощутил лишь лёгкую щекотку. Но вместе с ней в душу прокрался и страх. Я не ощущал опасности как возле мары, но мне стало не по себе когда я подумал что будет, если мы не найдём той Дороги.
Впереди опять появился Вася. В этот раз он сидел. И снова моя рука прошла сквозь его тело. Я дошёл до перекрёстка и задумался — что-то в нём мне показалось не так. Шныга подтвердил мои опасения.
— Дороги одинаковы.
— Точно. И куда он мог пойти?
— Не знаю.
Тут я увидел, как медленно прошёл Вася в одну из дорог.
— Видимо нам туда!
— Почему? — спросил домовой.
Я молча показал на уходящего по дороге напарника и направился следом.
— Вместе весело шагать по просторам, по просторам…
— И о чём-то напевать. Лучше хором, лучше хором! — подхватил Шныга.
— Раз словечко, два словечко — будет лесенка, раз сердечко, два сердечко будет песенка!
Я так увлекся, что даже не обратил внимания на то, что у нас давно появились попутчики и кое-кому из них моё пение явно проехало по ушам. Он замедлил шаг и с любопытством посмотрел на меня. Взгляд его мне очень не понравился — глаза какие то змеиные, ледяные — даже у киллеров более тёплый взгляд.
— Не надо премии "Овация"! — я шутливо раскланялся.
Незнакомец остановился. Я спокойно пошёл себе дальше. Как вдруг услышал шелест крыльев и от удара в спину покатился кубарем. Цепкие пальцы сомкнулись на шее. Я захрипел.
— Всё как в жизни… — мелькнуло в угасающем сознании.
Тварь победно зарычала. Я отчаянно сопротивлялся — но где там… И вдобавок ко всему я почувствовал, что отрываюсь от земли.
Неожиданно тварь взвизгнула и ослабила хватку. Это дало мне возможность глотнуть воздуха и использовать кое-что из приёмов уличной драки. Тварь с протяжным стоном схватилась за глаза. Я шлёпнулся на дорогу. Сразу вскочил и схватил тварь за ноги.
— Хозяин! — мелькнули горящие глаза домового.
Тварь яростно заверещала, когда я ударил её кулаком в грудь. Грудь оказалась неожиданно твёрдая и гулкая. Тварь отлетела к краю дороги, и теперь била широкими перепончатыми крыльями, стараясь встать на ноги. Я сделал безумно опасный прыжок и с маху пнул в шерстистый бок. Противно хрустнуло и на дороге никого не стало. Я подошёл к самому краю и глянул вниз. Лучше бы я этого не делал. Ноги подкосились, и я упал на колени. Даже на коленях дрожал и мне пришлось лечь — внизу мерцали звёзды.
— Мой хозяин победил зурга! — серенькая ножка радостно топнула. — Мой хозяин победил тёмного!
— Твой хозяин боится высоты… — я еле еле смог выговорить — сказывалась схватка.
— Мой хозяин боится высоты! — не менее радостно продолжил Шныга.
Ну что ещё оставалось делать, как не встать и идти. Что я, маленько передохнув, и предпринял. Теперь мы шли молча. Я то и дело посматривал вверх — вовсе не улыбалось стать добычей этих тварей. Вот впереди за поворотом мелькнула ещё одна фигура. Я сразу насторожился — все кто нам встретился шли туда же куда и мы, а эта — навстречу. Я остановился и толкнул специалиста по иным сущностям.
— Этот не опасен — он верхний.
— Чего?
— Выше третьего неба.
— Ну и?
— У всех просветлённых большие уши.
— Не понял?
— Это от того, что душа отделена от плотного и что бы совсем не отлететь она и держится за уши. Вот.
Я не нашелся, что возразить против такого аргумента, и мы не торопясь направились к человеку в сером плаще.
— Мир дому сему.
— Мир дому вашему, — тихо прошептал домовой и я повторил.
— Мир дому вашему.
— Мир душе, заблудившейся в лабиринтах отражений.
И всё встало на свои места. Значит, наши попутчики были отражения…
— Не все. Были и духи, и не забудь о слуге тьмы.
— Вы читаете мысли?
— Нет. Я вижу.
— Говорю тебе ещё раз — это верхний и не простой — посмотри на оружие.
Я окинул взглядом ладную фигуру незнакомца и смущённо прошептал — У него нет никакого оружия.
— Ну, ты даёшь! — Шныга прикрыл рот ладошкой — Я магию меча уже когда почувствовал.
— Какого меча?
— О чём вы там шепчетесь? А хотя о чём же ещё они могут шептаться как не о тебе, Бард! — незнакомец коснулся пояса и мгновенно полыхнула молния. Я отпрянул.
— Не бойся. Он не причинит тебе вреда. Ты ищешь своего друга. Я знаю, где его найти. Иди за мной.
— Но вы, ты идёте в противоположную сторону — недавно здесь прошёл призрак нашего друга.
— Отражение. Ваш друг там! — незнакомец показал мечом. — Поверь мне!
— Хозяин, поверь ему — он Верхний. Он пил из Океана. Он из Семигорья!
— Такой маленький и речистый, — незнакомец протянул руку и почесал домовому ухо. — Как тебя зовут, хотя погоди, в этом мире не принято интересоваться происхождением; просто я чувствую, что ты неспроста упомянул Семигорье.
— Зовите меня Сереньким, — сказал домовой.
— Прекрасно! В этом мире меня зовут Странник.
— Я — Саша. То есть Александр. Приятно было познакомиться.
Странник свернул меч и снова приладил его на талии. Если бы я только что не видел сверкающего клинка, я решил бы, что это красивый пояс из серебра.
По дороге нам попалось несколько Василиев — и сидящих, и медленно бредущих. Потом на дорогу стали выползать клочки тумана. Странник явно забеспокоился.
— Он что…? — спросил я.
Странник кивнул.
— Как цветок тянется к Солнцу, так и сердце человеческое тянется к Свету, — произнёс он нараспев — Твой друг, впрочем, не он один, поддался чарам зеркал.
