Арина Веста - Амальгама власти, или Откровения анти-Мессинга
На Фрунзенскую набережную, к дому Илги, Барнаулов выехал вместе с нарядом милиции и следственной группой.
– Позвольте, я сам позвоню в дверь, мы немного знакомы, – попросил Барнаулов.
– Звони, – кивнул Ландыш-Майский. – Ох уж эти мне сантименты!
Барнаулов нажал на кнопку звонка, и сердце болезненно дрогнуло. Сколько раз он представлял, что подойдет к этой двери, послушает тишину и позвонит, ожидая легких, чуть настороженных шагов. Дверь распахнулась. Илга была уже полностью одета. Увидев Барнаулова, она приложила правую руку к сердцу, улыбнулась ободряюще и без удивления и тревоги окинула взглядом толпящихся за его плечом милиционеров, точно уже знала все еще до того, как Ландыш-Майский произнес свои дежурные фразы.
– Собирайтесь, вы поедете с нами, – приказал майор.
Илга подхватила небольшую дорожную сумку.
– Вот как! Вы уже приготовились, – осклабился Ландыш-Майский. – Если бы все подозреваемые были так же покладисты и дисциплинированны!
– У меня в гримерке, в холодильнике, осталось мясо для Астары, – глядя в глаза Барнаулова, сказала Илга. – Покормите ее, пожалуйста.
Барнаулов все ее надеялся услышать от нее что-то важное, что будет питать его все эти дни тревоги за нее, но девушка молча пошла впереди группы задержания и ни разу не оглянулась.
Следственная группа приступила к обыску. Наскоро обойдя квартиру, Барнулов убедился, что в этих стенах тоже нет старинной сабли. Довольно холодно простившись с Ландышем-Майским, он поехал в цирк.
Гримерка Илги все еще была распахнута, и подвальный этаж переполнен милицией. Барнаулов еще раз поискал глазами старую юнкерскую саблю, но тщетно. Вспомнив просьбу Илги, он открыл холодильник и из оттаявшей морозилки вынул крупный кусок мяса. Внутри морозилки, в дымчатой глыбе подтаявшего льда, лежал серебристый шар, похожий на глобус, по экватору была выбита маркировка: Металлический завод имени Сталина. 1948 год…
Он тщательно осмотрел шар. Ледяная корка уже растаяла, и он попробовал согреть шар в ладонях. В памяти всплыло пленительное видение: стальной шар на арене Времени и девушка в серебристой кольчуге со сверкающим лезвием в руках, неуловимая и подвижная, как ртуть. Мягкий щелчок вернул его к действительности, это остановились его «Командирские». Опять эти шутки со Временем! Он положил шар на столик и отошел: часы пошли! Он припомнил свое лежание в саркофаге и признание Илги. Этот шар вполне мог быть магическим стрежнем номера с двойниками! Загадочное яйцо, где дремлет зародыш абсолютной власти – власти над Временем…
Что же получается? Девушка вручила ему шар в минуту опасности, словно передала заветную реликвию. Кто она? Как сумела предвидеть его приход и рассчитала, как передать ему шар, не вызывая подозрений? Это значит только одно – она уже знала о преступлении… Знала, но не пробовала предотвратить!
Барнаулов застал Авенира в обычном месте, под рогами, увлеченно дожевывающего «кремлевский бутерброд». Кремлевского в нем, пожалуй, ничего не было, разве только старая позеленевшая ветчина. Однако свежие листики салата с молоденькими нежными улитками немного скрашивали это впечатление.
– Ну вот мы и определились, – не отрываясь от закуски, начал Авенир. – В этой истории подозрительно много темных пятен. К примеру, кто такая Илга-Тамира? Жена? Нет… Паспорт был выписан на имя дочери Ингибарова, пропавшей несколько лет тому назад. Следы настоящей Тамиры обнаруживаются уже за границей, в Саудовской Аравии. Сечешь? На военной базе, готовящей шахидок – женщин-оборотней.
Отсюда версия – настоящая Тамира, узнав о смерти отца, скрытно прибыла в Москву, чтобы отомстить. Со спецподготовкой, которую она получила у исламистов, ей ничего не стоит сквитаться с виновниками гибели ее отца или подготовить теракт, скажем во время циркового представления.
– Похоже, что Померанцев действительно причастен к гибели Ингибарова, – заметил Барнаулов, – в его каморке лежал обрезок веревки, сейчас с ним занимаются эксперты. По всей видимости, канат подменили и отрезали вторично. Обрезок из каморки Померанцева на полметра короче того, что значился в вещдоках у Ландыша-Майского. Померанцев недавно оформился электриком, имел доступ ко всем цирковым помещениям, кумекал в проводах и контактах, – закончил отчет Барнаулов.
– Электрик? Берите выше! Померанцев работал в НИИ нелинейных процессов, больше известном как «Фаэтон», его научная специальность – физик Времени! – торжествующе провозгласил Авенир и ткнул пальцем в закопченный потолок. – Правда, после перестройки его «почтовый ящик» прикрыли, и ведущему инженеру оставалось только одно – сыграть в ящик, что он в конце концов и сделал, избрав для своего последнего трюка цирковую арену и ящичек с зеркальными стенками!
– Ну что ж, научное прошлое Померанцева отчасти объясняет, как он оказался на подставке зеркального ящика: забрался, чтобы полюбопытствовать, а может быть, что-то исправить в проводах. А тут его и тюкнули! – Барнаулов старался держаться как можно развязнее, внезапно осознав, чем он обладает.
– Кстати, ты был накануне в цирке! – оживился Авенир. – Ты что-нибудь заметил, когда тебе, по твоему собственному признанию, «отрезали голову»?
– По-моему, Илга использовала что-то вроде голограммы, меня сфотографировали, точнее сголографировали, а после работали уже с фантомом.
– Это что-то вроде разрезанной фотографии? Опасная штука, – суеверно поежился Авенир.
– Что же тут опасного? Наглядная демонстрация могущества науки над отдельно взятой человеческой жизнью.
– Да, на арене цирка оборвались уже три такие жизни, – философски суммировал Авенир. – Вот что, Барнаулов, дуй-ка в институт, где работал Померанцев, разыщи кого-нибудь из его бывших коллег. Надо опередить этих псов информационной войны из «МК» и «Столицы»!
– Уже дую… Последний вопрос: кто такая Илга?
– О ней известно немного: Ингибаров ездил за белыми волками на Подкаменную Тунгуску. Уехал один, а вернулся с «дочкой», при этом его родная дочь была предварительно отправлена за границу. Это вполне надежные сведения, но даже они не проливают света на происхождение этой «принцессы цирка».
Барнаулов оставил Авенира «под рогами» допивать дежурную стопку и наблюдать за белыми хлопьями снега за окнами, да еще за тем, как так же медленно и неуклонно осыпает мозги алкоголь. Разумеется, автором сего яркого образа был не Сергей Барнаулов, а другой Сергей – Есенин, некогда завсегдатай точно такого же «Стойла Пегаса».
«Что же получается? – думал Барнаулов. – Погибший Анатолий Померанцев – физик Времени! Загадочный Николай Звягинцев работал в козыревской шараге, где знаменитый академик проводил опыты со Временем. Шарик, обладателем которого я стал несколько часов назад, останавливает бег Времени и меняет его темп. А значит, битва за шар – это битва Посвященных в тайну Времени: сурового Ингибарова и промороженного Померанцева, дивной Илги и „темной лошадки“ Тамиры. Возможно, есть еще персонажи, но они не спешат выходить из тени».
В русских сказках всевластное Время представлено Кощеем, и каждый миг кладовая этого Скупого Рыцаря пополняется золотом прожитых секунд. Да и сам Царь Костей, несомненно, принадлежит к касте древнейших славянских Богов. Он – само всемогущее Время, ведь именно Время называют «убийцей искони». В средине века его образ Времени был представлен скелетом с косой. В фигурных «философских» часах он представлял собою последний, двенадцатый час в сутках. Но даже в таком облике Кощей не вызывает страха или отвращения, он лишь необходимая ступень вселенского миропорядка.
На острие стрелы хранится душа Брамы, припомнил Барнаулов, но и сам Бессмертный Кощей – обладатель стрелы, бьющей без промаха, – заветной иголочки, хранящейся в яйце, и эта иголочка – стрелка часов.
Тем не менее лукавые сказочники зачем-то переводят стрелки на Кощея, а ведь именно он – благородный Хранитель Девы. Он не отдает ее первому встречному, Иван Царевич должен доказать свое право на владение Премудростью и Красотой, претерпеть аскезу и совершить подвиги. При этом сам Кощей никогда не добивается любви красавицы насильно. Он лишь терпеливо ждет и рассыпает перед нею свои богатства, раскрывает чертоги и терема…
Кощей Ингибаров пал от руки Кощея Помернцева, и заветное яйцо оказалось в руках у Барнаулова, его задача – спасти Деву и переиграть черного сказочника, сочинившего этот сюжет.
Перековка
Мир вокруг нас состоит из истинно необходимых, хотя и несхожих между собой вещей, таких как шелест воды, пляска огня и запах теплого хлеба. В дождь человеку нужна крыша над головой, ночью – удобное лежбище. Если есть они – есть жизнь, есть надежда, а вдали от городской сутолоки охапка дров и закопченный котелок уже богатство.
