Бодхи - Происхождение видов
Еще – иногда перед моим взором возникали свитки, на которых был текст. Эти свитки перематывались передо мной с любой скоростью, с какой я хотел – иногда я полностью останавливал их и просто читал слово за словом, как обычный текст. Я предельно четко видел буквы и слова, я читал их «вслух» (про себя, молча), но при этом я не знал – какой это был язык и не понимал ничего из того, что прочел, хотя при этом была ясность в том, что мне предельно понятно все то, что я читаю. Я так и не смог тогда разобраться в этом двойственном восприятии. Я прилагал усилия к тому, чтобы понять – что же такое я читаю и как при этом у меня есть уверенность, что я очень ясно понимаю прочитанное, если даже не могу повторить ни одного слова из прочитанного. В конце концов мне надоедало решать эту проблему и я возвращался к наиболее комфортному способу «чтения» текстов – свитки начинали перематываться с большой скоростью, а я просто смотрел на это мелькание и было такое состояние уверенности, что я понимаю, впитываю написанное.
Еще странное восприятие – что-то вроде маленьких веретен – они словно «влетали» в меня как рой пчел, и возникала уверенность, что это «знания в концентрированной форме», которые со временем должны в этом месте раскрыться. Я почти забыл об этом, когда однажды вдруг, во время прогулки, возникло очень необычное ощущение взрыва изнутри – словно возникла область интенсивной полноты, возник образ раскрывающегося веретена и мысль «я получил то знание, которое было сосредоточено в этом веретене» - и опять таки я не мог сформулировать ни одного слова – что это могло бы быть за знание.
В таком состоянии я научился слушать музыку. Я мог выбирать любые инструменты и немного управлять «темпераментом» и тембром мелодии. Эта музыка не была похожа ни на что – она была совершенна. Ее красота была непередаваема, она захватывала меня полностью, я испытывал блаженство и плакал, слушая эту музыку, причем я не просто ее слушал, а словно порождал ее сам непонятным мне легким усилием. Я словно вытягивал эту музыку из тишины, как нить вытягивают из ваты – я мог управлять ее потоком, и все же я не сочинял ее. Я мог сосредоточиться и порождать эту музыку почти в любой ситуации, причем когда она звучала, уже через несколько секунд я терял границу между воображаемым и реальным звуком – то есть я воображал звуки только первые секунды, а потом я начинал именно слышать их – была полная, стопроцентная иллюзия, что эта музыка льется вокруг, что все люди ее слышат.
Сейчас мне тоже доступно это.
Наверняка было что-то еще, но я уже не помню – есть только смутные воспоминания. Я многое намеренно вытеснил, чтобы оно не мешало мне в моей бытовой жизни.
Следующий всплеск опытов ВТО был в возрасте 18-22 лет. Полученный опыт был довольно разнообразным, но оставалось прежним одно – доходящий до запредельной интенсивности страх. ВТО тогда случались наплывами – иногда их не было совсем, а иногда на протяжении нескольких месяцев они могли быть почти каждую ночь. Дикий страх, который я при этом испытывал, в конце концов привел меня к тому, что во мне сформировалось интенсивное желание прекратить все это испытывать.
Происходило это по одинаковому сценарию: я ложился спать, на границе между бодрствованием и сном я терял контроль над своим телом, обнаруживал, что полностью парализован, и возникали разные восприятия, которые опять таки сопровождались диким страхом, так как я был полностью парализован и меня это пугало – что я такой беспомощный, и все эти появляющиеся рядом со мной сущности со мной что-то могут сделать. Я многократно совершал сверхусилия и «вставал» из своего тела или выкатывался из него, но это были кратковременные опыты, у меня не хватало сил долго поддерживать себя в этом состоянии, и я снова выпадал обратно в тело.
Из того, что оставило во мне особенно сильное впечатление:
1) Лежа в «парализованном» состоянии, я вдруг отчетливо услышал, как ко мне приближается сзади маленькая девочка – я слышал ее радостный голос, ее шаги, она подходит и уже сейчас коснется меня… и тут меня охватывал дикий страх – вдруг это какое-то злое существо, я ведь тут парализованный... и я напрягался изо всех сил и прекращал ВТО, возвращал контроль над телом. Сейчас это воспринимается как полный кретинизм…
2) Лежа в «парализованном» состоянии, я вдруг отчетливо «ощутил», «знал несомненно, всей шкурой», что надо мной на высоте двух метров зависло нечто – некое невидимое осознание. Я имел непоколебимую уверенность в том, что «это нечто» - именно осознание, причем фантастически более мощное, мудрое, чем я мог себе вообразить. Я чувствовал себя перед ним, как муравей перед Эверестом. Я испытал и страх, как обычно, и сильное стремление, любовь к этому существу, я был испуган и восхищен его беспредельной мудростью.
3) Лежа в «парализованном» состоянии, я впервые испытал сферу пустоты. Это восприятие формировалось постепенно – сначала я ощущал только переднюю стенку, причем это не было сферой – некий объем неправильной формы. Потом это восприятие укреплялось и превратилось именно в сферу, и я стал его испытывать даже при обычной жизнедеятельности – всплесками на несколько секунд, сопровождавшимися необычной анестезирующей безмятежностью.
4) Мы с моим другом пошли спать в лес – я хотел, чтобы он присутствовал при моем чтении свитков и записал то, что я буду ему говорить (я мог произносить прочитанное вслух по мере чтения). Я лег и стал сосредотачиваться, но ничего не получалось. Через полчаса друг устал, и мы решили лечь спать. На грани засыпания я вдруг вошел в это состояние и захотел потормошить его, дать понять, что я уже готов, чтобы он слушал. Я протянул к нему руку, и в этот момент вдруг произошло нечто необычное – он словно «отъехал» от меня на 10-20 метров в сторону, и я оказался один под открытым небом. Я испытывал чувство красоты, предвосхищения, перемежающихся, как обычно, страхом. Уже была ночь, но я стал все видеть вокруг себя очень отчетливо словно сквозь темноту. Я лежал на спине, смотрел в небо, и тем не менее видел все вокруг себя. В небе над собой я заметил золотую точку. Она быстро увеличивалась в размерах, словно падала вниз, и стала похожа на золотой шар, исключительно ярко сияющий. Он упал прямо на меня, и дальше я ничего не помню.
Опыт осознанных сновидений начался с…
*) Обнаружил, что если после того, как я совершил открытие, я сразу записываю его, то открытие гораздо быстрее забывается, чем если не записывать. Механизм простой – как только я его записал, я сразу же «успокаиваюсь», мол открытие сделано, записано, теперь оно никуда не денется, приду домой, запишу его в открытия, попереживаю еще… В итоге остаются лишь слова, конечно же, а само открытие улетучивается – дома я тупым взглядом пялюсь в написанное, а там лишь слова, конечно же, поскольку я уснул в довольстве в тот момент, когда сделал запись, не стал прикладывать усилий к тому, чтобы многократно пережить его, переоткрыть тут же еще несколько раз. Провел эксперимент – перестал сразу же записывать открытия – в результате чувствую себя как тигр, прижавший лапой к земле мышь, а не как рыболов, у которого рыба уже на крючке и можно расслабиться. Чуть уберешь лапу в сторону – и мышь исчезнет. Я запоминаю открытие, проговариваю резонирующие слова, «пропитываюсь» им, перепроживаю многократно, и уже только через полчаса или час заношу его в список и фиксирую. Если открытий несколько – я прилагаю усилия, чтобы ни в коем случае не забыть их, а в результате получается так, что я как бы краем глаза постоянно слежу за пойманными мышами, не отвлекаюсь или отвлекаюсь ненадолго, постоянно возвращаюсь – все это приводит к закреплению открытий, к памятованию о них.
Глава 10.
«Мало воздуха» - эта мысль появилась первой, и еще до того, как ее значение было понято, с невероятной скоростью промелькнула вереница образов: семерка рафтеров, скалы, смех, чье-то удивленно-тревожное лицо, все изо всех сил выгребают вправо, рафт неудержимо несет на огромный камень, неожиданный глубокий провал в толще воды, двухметровая глыба волны, закрывшая небо; весло, отчаянно в вертикальную стену воды, удар волны, сбивший дыхание и почти выбивший из рафта, удар рафта о камень, полет, еще удар; отскочивший было от удара рафт всей нависающей массой прижимает к острому, как терка, камню, расплющивает, сдирая кожу с левой руки, плеча, заталкивает вниз. Была мысль «с рукой все будет очень плохо», потом другая: «черт с ней – сейчас надо выжить». Все это пронеслось каким-то фантастическим образом за долю секунды, и возникла, наконец, полноценная мысль: «я под камнем». Ощущение настоящей опасности не шокировало, а скорее мобилизовало. Паники не было ни мгновения, даже тогда, когда еще через секунду стало ясно, что воздуха совсем мало, а выбраться из-под камня не удается. Было удивление от такой странной беспомощности, почти парализованности, а потом – еще один образ сегодняшнего дня – второй рафт, не набравший достаточной скорости перед порогом, неуклюже боком сполз с камней и оказался буквально пригвожденным ко дну мощными потоками низвергающейся воды – гигантские струи захлестывали сверху, ребята чуть ли не по пояс в воде изо всех сил выгребают, но безрезультатно – рафт стоит на месте, как вкопанный, уже почти сложился пополам, струи вбивают его в водяную «яму» под самым порогом, и уже все готовы были выпрыгивать, как одним удачным мощным синхронным усилием удалось выпихнуть рафт из-под водной мясорубки. Эта вспышка-воспоминание принесла ясность – я не парализован, просто по камень меня точно так же забивает мощная струя воды. Зщещь была вспышка крайней решимости, потом ничего не было, а потом – свободное парение и мягкое кувыркание в увлекающем потоке, воздух кончился совсем, отчаянный рывок вверх и новая вспышка изумления – вверх больше некуда, а воздуха по-прежнему нет, вокруг – густая клубящаяся пена. Мгновенная оценка ситуации и принятие решения: «пена – это вода плюс воздух, выбора нет – буду пробовать дышать» - вдох – аккуратно, пропуская воду сквозь зубы, над и под языком – сработало!!
