Освобождение. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер
В образовавшейся во время этого разговора паузы я заметил недалеко от нас какие-то тёмные и неясные формы, которые казались привязанными к тем, за кем мы наблюдали.
Они были яйцевидной формы, каждая размером чуть больше человеческого черепа. Они бесконечно варьировались в своих характеристиках. Некоторые из них двигались сами, по примеру больших амёб, живущих в этом духовном климате, другие же, казалось, отдыхали, явно неподвижные, приклеившись к жизненному ореолу двигавшихся личностей.
Я долго наблюдал за этой сценой с интересом исследователя в своей лаборатории, находящегося рядом с неизвестными формами.
Большое количество сущностей, проходящих рядом с решёткой, носили на себе эти живые сферы, словно притянутые к свойственным им излучениям.
Никогда раньше я не наблюдал такого явления.
В колонии, где мы поселились, поле излучений всегда было нормальным, даже когда речь шла о личностях расстроенных и страждущих. И когда я оказывался рядом с душами в расстройстве на Земле, я никогда не видел ничего подобного, по крайней мере, в том, что мне позволено было видеть до сегодняшнего дня.
Встревоженный, я обратился к Инструктору, прося у него помощи.
— Андрэ, — осмотрительно ответил он, понимая серьёзность темы, — я понимаю твоё удивление. Сразу видно, что ты новичок в служении помощи. Ты, конечно же, должен был слышать о «второй смерти»…
— Да, — сказал я, — мне приходилось сопровождать многих друзей в задаче перевоплощения, когда, привлечённые требованиями эволюции и искупления, они возвращались в тела плоти. В других случаях, но реже, у меня была информация от друзей, которые теряли своё периспритное тело[6] во время вознесения на более высокие планы.
Мне было невозможно следовать за этими миссионерами, выделявшимися своими возвышенными титулами в высшей жизни.
Губио улыбнулся и сказал:
— Значит, ты знаешь, что периспритный сосуд также может изменяться и погибать, хоть он и состоит из более разрежённой материи.
— Да, — сдержанно сказал я, ощущая жажду познания.
— Ты видел спутников, которые уже расстались с ним, — продолжал ориентер, — на пути возвышенных сфер, величие которых нам пока что не дано понять. И ты наблюдал за братьями, которые подверглись операциям по уменьшению и расщеплению периспритных элементов для того, чтобы возродиться в земной плоти. Первые являются облагороженными и славными служителями, хорошо выполнившими свой долг, а вторые — это наши коллеги, которые уже заслуживают дозволенного перевоплощения с помощью ценностей заступничества. Но так как это происходит с уважаемыми спутниками обоих типов, то невежественные и злые, заблудшие и преступники одинаково заканчивают однажды тем, что теряют свою периспритную форму. Из-за плотности мысли, насыщенной низшими импульсами, они не могут подняться и вращаются вокруг поглощающих их страстей, которые становятся центрами их фундаментальных интересов на долгие годы. Большое число существ, находящихся в этих условиях, обычно участников преступлений, притянулось к тем, кто был с ними в преступлениях. Если ученики Иисуса привязаны к Нему неуловимыми нитями любви, вдохновения и признательности, то ученики ненависти и развращённости объединяются, ориентируясь на интеллект, который окутывает их полотном зла. Обогатить мысль новыми знаниями, улучшить свои возможности проявления, очистить мысль в просветлённых потоках добра и увеличить её вместе с окончательным внедрением благородных принципов — всё это представляет собой развитие нашего славного тела, по выражению апостола Павла, и наполнение его возвышенной божественной материей. Эта материя, Андрэ, является типом двигателя, о котором мы мечтаем, когда соотносимся с более высокой, чем наша, жизнью. Мы всё ещё привязаны к «физико- периспритным» клеточным соединениям элементов, так же, как черепаха к своему панцирю. Мы погружены в телесные флюиды и избавляемся от них в порочном беспорядочном движении через многочисленные существования, вплоть до того, пока мы не разбудим ментальную жизнь, предназначенную для священных проявлений. Мы словно кустарники планетарной почвы. Наши эмоциональные корни более или менее глубоко погружены в круги примитивных животных. Затем приходит коса смерти, которая отбирает рамки земных желаний; но наши привязанности сохраняют чрезвычайную живучесть в низших слоях, и мы возрождаемся среди тех, кто превратился в наших спутников отдалённых времён, через совместно прожитую борьбу, спутников, с кем мы связаны общностью интересов эволюционной линии, в которой мы сейчас находимся.
Объяснения были прекрасны и новы для меня, и поэтому я сдержал свои новые расспросы, просто-таки расцветавшие внутри меня, с тем, чтобы тщательно запомнить рассуждения Инструктора, который тем временем продолжал:
— Физическая жизнь — это всего лишь образовательная стажировка в лоне вечности, и никто не призывается к ней с тем, чтобы выставить свою кандидатуру для входа в почётный рай. Здесь мы входим в живой муляж Небес на алтаре Духа, с максимальной пользой возможностей, полученных в совершенствовании наших ментальных ценностей, с появлением и эволюцией божественных посевов, которые мы носим в себе. Постоянный труд во благо, возвышение мотиваций в преходящем опыте, дисциплина личных импульсов, с расширенным потоком для более благородных проявлений чувств, упорные усилия в бесконечном благе — всё это составляет пути ментального роста и обретение света для вечной жизни. Любое существо рождается на Земле для того, чтобы обогатиться трудом на пользу обществу. Жертвовать собой — значит, превосходить себя, обретая высшую жизнь. Именно поэтому Христос утверждает, что более велик в Царстве Небесном тот, кто превратился в служителя своему ближнему. Человека могут бояться и уважать на Земле за титулы, которых он достиг, согласно человеческой договорённости. Но если он не прогрессировал в области идей, улучшаясь и совершенствуясь, он несёт в себе дух ничтожный и болезненный. В общем, окунуться в физическую материю и вернуться из неё, возвратившись в поле труда, где мы находимся сейчас, значит для нас подвергнуться глубокому биологическому шоку, предназначенному для расширения божественных элементов, которые однажды заполнят наше славное тело.
Видя моё состояние ученика, задающего в молчании вопросы, Губио утвердительно сказал:
— Для большей ясности вернёмся к дереву как символу. Физическое тело — это растение, ограниченное в пространстве и во времени; периспритное тело — это плод, соединяющий воедино результат различных действий дерева после долгого периода созревания, а ментальная материя — это семя, которое представляет собой субстрат дерева и плода, сконденсированного в их опыте. Чтобы достичь мудрости и любви, существо множество раз возрождается в физиологической области, по примеру семени, которое возвращается в почву. А как усложняются сознательно
