Коста Данаос - Маг с Явы
– Потому что это белый дух, – ответил Джон. – Если бы он был черным, ты бы его увидел.
– Зачем он разбил курительницу?
– Он мусульманин, – сказал Джон, – и палочка благовоний его оскорбила. Он считает, что благовоние – это из буддизма.
– Что? Как дух может быть мусульманином или вообще принадлежать к какой-либо религии?
Джон рассмеялся.
– Они в переходном состоянии, Коста. Они пока не нашли ответы на свои вопросы, поверь мне, они гораздо больше, чем мы, хотят знать о жизни после смерти. У них, видишь ли, к этому прямой интерес. Многие духи сохраняют свои прижизненные религиозные убеждения, а некоторые даже становятся более правоверными.
– О господи!
– Что, для тебя это уже слишком? Ты почувствовал дуновение ветра, когда он вошел?
– Могу в этом поклясться.
– То-то. Твоя инь еще слаба. Тебе надо над этим ещё работать. Я научу тебя потом. С духами всегда приходит ветер. Мой Учитель был шумным, он прямо гремел, как вертолет. Все слышали, как он приходил.
Я стоял совершенно оглушенный, чувствуя себя полным болваном. И думал о словах, которые в разных культурах используют для обозначения нашей жизненной энергии: китайское «ци», греческое «пневма», английское «дух», еврейское «руах», индийское «прана», тибетское «рлунг». Все они означают ветер или туман. Это, черт возьми, нельзя сбросить со счетов.
– Итак, – сказал Джон, – отойдем-ка чуть-чуть назад. Вокруг стола слишком много энергии ян, он боится.
– Вы собираетесь снова его вызвать?
– О да. Знаете, это было не слишком вежливо. Если бы он попросил, я бы тут же убрал благовоние.
Джон зажег новую сигарету и положил ее в пепельницу. Я подошел к сыну Учителя и сел рядом.
– Сможешь переводить мне то, что будет говорить твой отец?
– Конечно. Обычно отец задает вопросы духу и потом громко произносит его ответы, чтобы мы тоже могли их слышать.
– Ему не помешает, если ты будешь говорить?
– Отцу? Когда он медитирует, ему при всем желании не помешаешь.
Снова погасили свет. Все сели на пол подальше от стола, перед ним остался только Джон. Я сосредоточил взгляд на огоньке от сигареты; снова он начал двоиться, и началось то же самое. Чашка пришла в движение, пролив немного чая, потом сдвинулись стакан с водой, сигарета. Джон заговорил, и с помощью мальчика я следил за его речью.
– Да-да, понял. Ты мусульманин, и мы не будем оставлять для тебя благовоние. Мы не хотели тебя обидеть. Тебе нравится сигарета? Хорошо, хорошо. Почему ты здесь? А, Бог велел тебе быть здесь, и ты останешься, несмотря ни на что. О'кей.
Могут ли эти люди оставаться в доме? О, они тебе нравятся! Да, они хорошие люди, не правда ли? Ты любишь банановый пудинг? Конечно, они будут оставлять его тебе как подарок. Каждый вечер в среду. О'кей. Но ты должен обещать, что будешь их защищать и никогда не обидишь. Если возникнут проблемы, приходи ко мне. Обещаешь? Хорошо. Они тоже обещают, что будут давать тебе банановый пудинг каждую среду. И сигареты тоже? О'кей. Ладно-ладно. Я рад, что ты доволен. Кстати, как ты думаешь, кто завтра выиграет в американский футбол? Нет, постарайся угадать, потому что я хочу поспорить с друзьями. А, хорошо. Да, это и моя любимая команда.
Люди начали смеяться. Зажгли свет. Хозяин дома записал просьбу духа. Один из гостей взял печенье и кофе, которые были приготовлены как дары. Атмосфера стала раскованной, никакой мистики.
Кажется, никогда в жизни я не наблюдал ничего более естественного.
Я завидовал им, страшно завидовал. Я думал о Западе и о том, как там относятся к смерти. Чувство потери и страх – вот что испытывают люди по отношению к умершему, любимому ими или нет. Здесь же люди спокойно воспринимают все, что им дается. Так, когда в самых примитивных культурах люди могли говорить с умершими через шаманов, им был не чужд мир духов. Смерть на самом деле поддается контролю, сознание переходит в какую-то другую форму. Это как процесс старения: большинство из нас понимают и принимают то, что состарятся, и готовятся к уходу на пенсию. В конце концов, это часть жизни. А как мы на Западе планируем свою «отставку» после смерти? Наше единственное убежище – религия, что-то далекое и неясное, с непроверяемыми догмами, лежащими в ее основе, и иерархией посредников между нами и тем, что будет потом. А здесь было то, к чему любой может прикоснуться, нечто совершенно обыденное. Джон болтал с мертвецом о спорте, черт возьми!
Я смотрел на Учителя по-новому – благоговейно. Когда я подошел к нему, он шутливо говорил о чем-то со своим другом и его женой.
Он взглянул на меня.
– Что, Коста, – сказал он, – новый опыт?
– Да, шифу. Почему вы спросили его о завтрашней игре в футбол?
– Потому что я всегда держу пари с друзьями на то, кто выиграет. Средний дух видит примерно на день вперед. Я схитрил.
– Видит с точностью до ста процентов? То есть они что, могут предсказывать будущее с достаточной точностью?
– Все зависит от духа. Чем он сильнее, тем точнее предсказание. Этот был обычный старик, так что я не очень ему доверяю, но в принципе он ничего.
– Мог он вам наврать – ради шутки?
– Нет. Дух не может врать, даже черный. Он либо говорит, либо нет. Но это не значит, что они всегда правы.
Пожелав мне спокойной ночи, Джон отправил меня назад в отель на фургоне своего друга вместе с группой других гостей. Я был так ошеломлен тем, что увидел, что едва мог говорить. Один из попутчиков хорошо знал английский и пытался втянуть меня в беседу, но безуспешно. Должно быть, я его обидел. Этот человек был родом с Суматры; он начал объяснять остальным, что греки расисты и предвзято относятся к людям с темной кожей. Когда я понял смысл его слов, то вмешался, заверив попутчиков, что просто не хотел разговаривать, так как был потрясен тем, что увидел сегодня.
– О! – сказал человек с Суматры. – Так вы впервые видели духа?
Я кивнул, и вид у него стал озадаченный.
– Разве в вашей стране люди не умирают? – спросил он. А я не знал, что ответить.
Гамлет назвал смерть «безвестный край, откуда нет возврата земным скитальцам». Здесь, на Яве, люди потеряли страх перед этим местом. Для них нет «безвестного края», он изучен и нанесен на карту.
Интересно, поверит ли мне кто-нибудь?
Глава 5. ИСТОРИЯ ЛЯО-ШИФУ
Был поздний вечер, когда Джон начал свой рассказ. Он только что закончил смотреть по телевизору футбольный матч. Победила его любимая команда. Зная Джона, я был уверен, что он поставил в тотализатор приличную сумму и выиграл. Поэтому у него было хорошее настроение. Мы перебрались на открытый балкон и принялись за обычное чаепитие.
– Я обещал тебе поведать сегодня историю Учителя, – произнес Джон. – Я уже рассказывал, как нашел его и как он взял меня в ученики. Ты должен осознать еще огромную разницу в возможностях – моих и Ляо-шифу. Моя сила и его несравнимы. Я молча кивнул, хотя мне хотелось расхохотаться. Непривычно было слышать, как он говорит о своих способностях с таким пренебрежением. До сих пор сила, которой обладал Джон, была для меня непостижима, пусть я наблюдал проявление лишь ничтожной части его энергии. За три года нашего знакомства я стал свидетелем телекинеза (перемещение предметов на расстоянии), пирогенеза, телепатии, электрогенерации, перемещения вещества, предсказания непредвиденных случаев, левитации (парение в воздухе над поверхностью), поглощения мощного импульса и, возможно, еще и общения с духами умерших. Реальность данных феноменов я могу клятвенно подтвердить как очевидец. Полная сила Джона Чана была за пределами представимого, судя по тому, что я слышал от людей (а у меня нет причин оспаривать их мнение), и, уж конечно, я не мог вообразить границы возможностей Ляо-шифу.
– Ляо-шифу родился в деревне под названием Ли Хуа Кан в китайской провинции Шаньдун, – продолжал мой Учитель. – Он происходит из большого клана Ляо, о чем говорит его фамилия. Этот клан придерживался собственного стиля кунфу, который именовали Ляо цзя цюань. Ляо-шифу начал учиться семейному искусству с пяти лет и продолжал учебу лет до двадцати, пока не усвоил всю систему. Он хорошо овладел и внешними, и внутренними элементами боевых искусств и стал превосходным бойцом. И вот он ввязался в бой. В нескольких милях от его деревни была другая деревня. Она называлась Пу Цзя Сян – то есть Деревня семьи Пу. Между двумя деревнями был родник, единственный в тех краях (а места там довольно бесплодные, Коста). Люди боролись за право пользоваться источником. Кланы сражались на протяжении сотен лет, и за это время погибло много людей.
– Наверное, это было ужасно, – сказал я. – Сражаться за право напиться.
– Да, – подтвердил Джон. – За право выжить, ты имеешь в виду? Знаешь, как в Африке львы собираются вокруг источников и ждут добычи? Вот представь что-то подобное, и ты поймешь, как обстояло дело. Каждый день для жителей деревень превращался в схватку, потому что человек нуждается в свежей воде, чтобы жить. Верно?
