Ведьмина деревня - Татьяна Волхова
Но цепляясь за последнюю надежду, она начала теребить браслет и вспоминать события ночи, когда заблудилась в лесу. Память неожиданно показала ей лица нескольких женщин, что окружили её, они же отчитывали мужчину, который нёс её на руках. Его лица Алёна не видела.
А вот тепло рук запомнила.
Со временем она убедила себя, что все это ей привиделось, а браслет она сама сплела, но в глубине души знала, что это не так.
Одна из женщин в её воспоминании завязала на руке браслет и, затянув тесёмочки в плотный узел, отрезала концы. Вот почему Алёна не могла его снять.
— Потри ниточки, если помощь понадобится, — казалось, услышала Алёна слова и, прикоснувшись к браслету, вновь почувствовала накатывающую волну в теле.
Алёна потеряла счёт времени. Живот постоянно был каменным, никакого передыха между схватками не было. Девушке казалось, что эта бесконечная мука никогда не закончится.
Фельдшер проводила с ней какие-то манипуляции, но ничего не помогало.
— Ты ребёнка погубить хочешь? — ругалась она на Алёну, напуганная её состоянием. — Сама пожить не успела и его за собой тянешь.
Алёна не понимала, в чём она виновата и что может сделать, чтобы наконец родить.
Её мерещилось, что в пункт фельдшерской помощи заглянула её свекровь. Она приходила днём, спрашивала, не надо ли найти машину и отвезти роженицу в больницу. Но в тот момент всё шло хорошо, и фельдшер уверила её, что к вечеру Алёна родит сама. Сейчас всё изменилось, но машины уже было не найти. Немногочисленные водители были пьяны.
А спустя ещё какое-то время перед глазами Алёны вдруг мелькнуло знакомое лицо. Среди боли девушка не могла вспомнить, кто эта женщина. А та переговаривалась с фельдшером, скорее даже ругалась на неё. Медработник пыталась выгнать незваную гостью, но та не уходила.
— Я за это отвечать не буду, — грубо сказала фельдшер и вышла из комнаты, где находилась Алёна.
А роженицу уже ощупывали тёплые руки, звучащий мягкий голос успокаивал, расслаблял. Ко рту Алёне поднесли кружку с каким-то отваром, она жадно выпила его.
Потом девушка почувствовала присутствие ещё одной женщины. Она аккуратно повернула роженицу на бок, нащупала какие-то точки на пояснице, и начала нажимать на них. Боль от этого сначала усиливалась, но потом становилась меньше. Также женщина прощупала кисти Алёны, на них тоже что-то понажимала, и даже лодыжки подверглись осмотру и сдавливанию.
— Отпусти страх, девочка, не даёшь ты ребёнку выйти, боишься за него. Знать, немного добра ты сама в жизни видела, вот и не хочешь своё дитя в такой мир пускать.
У Алёны непроизвольно потекли слёзы от слов женщины. Добра она и правда в жизни видела мало. А голос рядом был такой ласковый. С ней никто, кроме Тимура, так не разговаривал.
Пришедшие дали Алёне ещё какой-то напиток и продолжили давить на точки.
— Забыли женщины, как детей в мир проводить, — сокрушалась одна из пришедших.
И вдруг Алёна почувствовала, что изменилось что-то, боль другая стала.
— Давай, моя хорошая, помоги ребёночку, дай ему жизнь увидеть, — услышала она вкрадчивый голос. — А мы тебе подсобим.
Дальше Алёна плохо помнила, только в какой-то момент различила слабый детский крик и почувствовала облегчение.
В этот же момент двери распахнулись, и в комнату зашли несколько человек в белых халатах.
— Не слушают меня, не дают помощь оказывать, — жаловалась им фельдшер.
— Что здесь у нас? — строго спросила вошедшая, но, заметив кричащего ребёнка, выдохнула и начала его осматривать.
Закончив осмотр, она обратилась к женщинам, которые были рядом с Алёной.
— Что самовольничаете? — спросила она. — Кто вы вообще?
— Мы зашли помочь, — примиряюще ответила та, чей голос звучал мягко. — Девочка долго не могла родить, а в роддом её никак не забирали. Жалко же её, ещё молодая, а так мучается.
— Это не объяснение, — начала сотрудница скорой помощи, но Алёна вдруг застонала, и присутствующие обернулись к ней.
— Кто у меня? — негромко спросила она, осознав, что не увидела, кого родила: мальчика или девочку.
— Девка у тебя, — ответила фельдшер, — такая же тёмненькая, как ты. И волосики такие длинные, тебя небось изжога всю беременность мучила.
Алёна ничего не ответила.
«Дочь, — вертелось в её голове. — Девочка… наша с тобой дочь, Тимур».
Мысли вдруг закрутились, перед глазами пронеслось собственное детство, постоянно кричащая мать, редкие дни радости, дружба с Тимуром, переросшая в любовь.
И среди этих воспоминаний было одно, ранее не видимое.
Мужчина, лицом чем-то похожий на неё саму, ведёт её за руку по лесной тропинке, вокруг деревья, которые показались Алёне смутно знакомыми. Они подходят к низеньким домам, которые она видела в своих снах. И там их встречают женщины. Они ласково разговаривают с ней, протягивают сладости. А потом мать узнаёт об их прогулке и долго ругает отца и саму Алёну…
Окунувшись в это воспоминание, девушка вдруг поняла, что женщина из леса — это та же, что приходила к ней в больницу, и она же помогла сейчас.
Алёна приподнялась на локти, чтобы ещё раз посмотреть на свою спасительницу и спросить, откуда та её знает. Но её помощниц уже рядом не было.
В комнате находилась фельдшер, которая укутывала ребёнка, медики скорой заполняли документы.
— Где те женщины, что помогли мне? — спросила Алёна.
— Сейчас в роддом поедем, — ответили ей совсем на другую тему, будто не слышали заданного вопроса.
— Так уже всё хорошо, — пыталась возразить Алёна.
— Хорошо или нет, это там решат, а мы должны вас отвезти. Тебя и ребёнка понаблюдать надо, — сказала медик.
— А где те, кто помогли мне? — попыталась вновь спросить девушка.
— Забудь о них, родила и живи дальше, — уклончиво ответила фельдшер, переглянувшись со своей коллегой.
После этого Алёне помогли дойти до машины. В заре просыпающегося дня ей показалось, что в самом конце дороги она видела удаляющиеся женские фигуры.
— Что встала? — прозвучало над ухом. — Шевелись, у нас ещё вызовов много.
Алёна залезла в машину. Глянув в закрывающиеся двери на дорогу, она там уже никого не увидела.
Находясь в роддоме, Алёна полностью окунулась в заботу о новорождённой дочери. Она была такая крошечная, что было страшно брать на руки. И хотя врачи говорили, что девочка вполне доношена и здорова, но Алёна всё равно беспокоилась, вспоминая её трудное появление на свет.
Алёна хотела назвать дочку в честь Тимура и искала женское имя, созвучное имени пропавшего мужа. Но никак не могла придумать похожее, поэтому
