Воспоминания старого шамана. Путь волка - Александр Хамархан
– Да, я и не подумала, – Оюна встрепенулась. – Мария же! К ней надо срочно обратиться! Медсестрой работает в медпункте, поди, подскажет если что. – Оюна стала быстро одеваться. – Давайте, кушайте там без меня: все на плите стоит, я все вам приготовила. Оюна шаль накинула на плечи и побежала за калитку.
Степан же с Колей продолжили свой разговор.
– Понимаешь, сын, - Шоно – хищник. Соседи уже жаловались мне, грозились, если что, в управу сообщить.
– Но, папа, Шоно хорошая, она людей не трогает, – пытался заступаться Коля.
– В том-то все и дело, что пока не трогает. Сегодня, вот, тебя спасла, собак убила, почувствовала кровь на вкус. А что, с ней дальше будет? Она ведь может и на скот напасть, или на нас чего хорошего…
– Но папа, этого не будет, – начал Коля умолять отца.
– Да знаю, что не будет. Только мы живем среди людей, а здесь свои законы, и правда, тоже здесь своя. Тут хошь, не хошь, а надо подчиняться. И это… Я вот что: завтра отведу Шоно за огороды… – И больше не сказал ни слова. А Коля сразу же заплакал. Он все прекрасно понимал, что будет дальше с Шоно.
– Папочка, миленький, не убивай Шоно, пожалуйста! Она хорошая, ты просто отпусти, пускай она в лесу живет!
Степан закончил ужин, уселся в кресло, ближе, к телевизору. Он, к сожалению своему не мог такого сыну обещать.
На следующий же день, Степан надел ошейник на волчицу. Он взял с собой ружье, патроном зарядил, и вместе с ней, пошел за огороды. Спустя минуты, Коля выстрел услыхал. Отец домой вернулся, достал из холодильника бутылку тарасуна, налил в стакан и капнул, а потом все залпом выпил.
Коля сразу понял, что произошло, он кинулся к отцу на руки и расплакался. Долго, так, они сидели: один – тихонько хныкал, шмыгал носом, и слезы утирал, другой в раздумья погрузился невеселые свои
После того события - деревня загудела: и разговоров было, и ругани и споров... Люди на дорогу возвращались, смотрели на следы собачьи, картину полную старались воспроизвести. Место волчьей драки находилось рядом с домом самого хозяина большого пса. Того самого, которого загрызла Шоно. Он не мог не слышать Колю, когда тот на помощь звал. Но почему-то, он не вышел и не помог мальчишке. Утром, первым делом, побежал в управу.
История по ходу обрастала небылицами и разными деталями. Но «факты говорили» и остались неизменными. Еще бы: местные собаки чуть не разорвали Колю.
Байра – хозяин пса - сильно возмущался, и деньги от Степана требовал. Другие наблюдали, чем это все закончится. Кто-то, так же как и Байра, подумал предъявить Степану.
– Я говорил давно, - волчицу нужно пристрелить, - это неправильно, когда в деревне ходит волк! – речь его была громкая, эмоциональная. Его послушать, - так Коля сам был виноват, что спровоцировал собак на драку. Потом же, его злобная волчица напала хозяйскую собаку. После такой «невинной» речи, на деревенском сходе, встала Клавдия Петровна – старший продавец универмага:
– Ишь чего захотел, - компенсацию ему подавай! На счет заряда соли в *опу не подумал? – напустилась на хозяина собаки. – Давно пора было паскуду пристрелить. Сколько старушек напугал твой пес, детишек тоже! Да было б у меня ружье, я бы его сама прикончила. Не далеко, как пару дней назад, отогнала собаку от мальчишки. Мог ведь тогда ещё напасть. И это благо - зверь хозяина не бросил. А если бы твой пес его задрал, чего бы ты тогда запел? - В тюрьму пошел бы? - А… Чего молчишь?
– Да если бы у бабушки был…, она бы дедушкой …, – съязвил Байра, в ответ на выпады.
– Ну, вот вы посмотрите на клоуна такого, - он и сейчас-то ничего не понимает! Ух, только попадись мне пьяный, после получки, в магазине! Спуску не дам, - прибью! – Помахала в сторону Байра и своим немалым кулаком. Тот осекся сразу, потупил взгляд и голову нагнул. Горячий норов продавщицы в деревне знали все. Если чего, - за словом не полезет, она и слов не будет подбирать. Кость широкая у Клавдии – вся в своего отца. Тяжелая рука – в горячке лучше к ней не попадаться.
– Ты помолчи, Байра, действительно! – добавил пожилой печник. – Коли неправ, так не пытайся свой характер показать. А с женщиной тем более молчи. - Герой, какой нашелся! Правильно все Клавдия Петровна говорит, паскудный пес твой, – весь в своего хозяина. Я сам тому свидетелем пойду: меня он тоже чуть не покусал. Это хорошо, что сын, мой, с работы возвращался и твою псину палкой отогнал. Закон у нас такой, Байра: если завел собаку, тогда на цепь ее сади, чтобы по деревне не бегала, детей малых да стариков не пугала. Оно же, кстати, и других касается: не один же его пес бегал по деревне. И вот еще… Драка ведь когда была? – Вечером, когда все дома были, и аккурат под окнами Байра. А Коля ведь кричал и звал на помощь, собаки тоже громко лаяли. Правильно я понял? – он обратился к залу.
– Да, да, все так и было, – подтвердили деревенские.
– Тогда чего же ты не вышел, и не помог?! Или может испугался? Как на женщину ругаться – так ты храбрый, а как ребенка защитить – так струсил?! И кто ты после этого? – Мужик или кто? Да тебя за это под суд надо отдать! – печник разошелся, покраснел и не мог уже остановиться.
Люди на собрании зашумели. Спорить начали, между собой, кричать. Послышались угрозы в зале.
– Тихо, товарищи, тихо, давайте уважать друг друга! – успокоил председатель схода. Надо для начала всех послушать.
– Насчет Степана, я так скажу: он правильно все сделал. Увел волчицу в лес и застрелил. Не чета тебе – осознает свою ответственность, – сказал печник уже спокойным голосом.
Тут снова Клавдия Петровна поднялась:
– Предлагаю сделать выговор Байра. Оно не только для него урок, - и для других, чтоб неповадно было! Люди снова зашумели, начали спорить и ругаться. Так постепенно ругань, уже, перерастала в крик.
– Тише, товарищи, тише! – прервал их председатель. – Не на базаре ведь находитесь. Поступило предложение вынести вопрос... Кто будет - за…?
Все подняли руки.
– Итак… – он чуть помедлил. – Кто за то, чтобы объявить взыскание Байра, – руки поднимите.
Зал оживился, и обсуждение продолжилось с новой силой.
– Тише, товарищи, давайте уже проголосуем! Кто против? Кто воздержался?
Посчитали голоса. Две трети от присутствовавших подняли руки «за». Треть была против, воздержавшихся не оказалось. Документ оформили и подписали.
– На этом сход считается закрытым! Всё, товарищи, собрание окончилось! Колхозники стали подниматься с мест, но обсуждение не прекратили. Особо рьяные продолжили спорить и ругаться, - их остальные вывели на улицу. Зал постепенно опустел.
Милхаевскому внуку не приходилось долго горевать. Пока что он ходил со шрамами: лицо и руки были у него в зеленке. В дополнение, ждали неприятные уколы. Коля хныкал и не хотел идти в медпункт. Еще, он жаловался деду. Однако Милхай отвечал в своей излюбленной манере:
– Ну что, Колюня, - истыкают тебе всю шкуру, на барабаны ее больше не натянешь!
Но Коля шутки, той, не оценил: обиделся на Милхая, и как пузырь надулся.
Месяц целый пролетел с того самого времени. Раны зарастали, а вместе с ними забывались и обиды.
Однажды, после работы, Степан принес домой большого мохнатого щенка. С кличкой не приходилось долго выбирать. Хозяин, бывший, уехал в город, а собаку передал Степану. При рождении, он нарек щенка бурятским именем – Батор, что в переводе означало «богатырь»! Домочадцам оно понравилось. Так и поселился Батор у Коли – его новый «маленький» любимец.
– Прямо, как мой друг – Батор Церенович! – одобрил Милхай. – При случае скажу, что сын собаку в его честь назвал.
– Не говори лучше, не надо – а то расстроится еще, обиду затаит, – посоветовала Янжима.
– Так то же не из злости, наоборот – из уважения! Да и не обидчивый он, рано или поздно сам узнает.
– Тем более не надо.
– Не буду, – Милхай супругу успокоил. Он хитро улыбнулся и Коле подмигнул.
Глава 2. Шаман Милхай
Обряд годового капания
