Гаура Дэви - Небо на земле
ХАЙРАКХАН. 26.04.1972
Вчера после изнурительно длительного путешествия мы наконец достигли Хайракхана. Я совсем уморилась. Из Алморы ехали вшестером: я, Шанти, один датчанин, американец, Тара Деви и ее повар — индиец. Сколько можно, мы ехали по дороге, затем пошли пешком. Казалось, путешествие будет длиться вечно. Мы добирались шесть часов, босиком по горячим камням, многократно пересекая реку Гаутаму Гангу, неся на голове свой багаж. Иногда я думала, что не выдержу. Из–за боязни замерзнуть, я несла на голове еще и одеяло.
Здешние джунгли поистине завораживают. Вода в реке такая чистая и прозрачная, что ее можно пить. Но вот на вершине холма показался белый храм — Хайракхан — маленькая деревенька, как из сказки. Подойдя ближе, мы увидели Бабаджи. Одетый в белое, Он спускался по крутым ступеням поприветствовать нас. К моему великому смущению, я оказалась впереди всех. Бабаджи повел меня по ступеням вверх, затем провел вокруг храма, звоня во все колокола. У меня возникло ощущение, что я совершаю древний, забытый ритуал. Используя Шанти в качестве переводчика, Бабаджи спросил, являюсь ли я хиппи, на что я не без гордости ответила: «Да». Затем Он поинтересовался, курю ли я гашиш, и, когда я кивнула, Он сказал мне, что здесь, в Хайракхане, это строго запрещено.
Через несколько минут к нам подошел старый садху по имени Прем Баба и увел меня курить гашиш. Он также дал мне съесть что–то странное. Я сидела, находясь под воздействием этих веществ, и смотрела на величественную долину. Ее ландшафт архаичен и загадочен. Спускающиеся террасами поля зеленеют обильным Урожаем на фоне покрытых хвойными деревьями гор. Звук текущей через долину реки подобен совершенной мелодии. И завершает пейзаж могучее дерево пипал (дерево просветления) с изогнутыми ветвями, внимающими реке.
Все ашрамиты живут на открытом воздухе, под деревьями. Единственными строениями являются храм и маленький домик Бабаджи, имеющий выходы на все стороны. «Центре домика предусмотрено церемониальное углубление для проведения огненной церемонии.
Пока я сидела, поглощенная созерцанием, ко мне подошел Бабаджи. Он камушком нарисовал на земле контур небольшого храма, произнеся лишь одно слово: Dio, Бог. Я очень смутилась, ведь я все–таки атеистка и мне трудно принять идею существования Бога. Бабаджи жестом пригласил меня сесть с Ним возле дхуни в Его домике и по–английски произнес: «Бог есть любовь». Концепцию любви мне как–то проще принять. Его бездонные, лучезарные глаза светились. Он дал мне апельсин и немного орехов. Вечером нас кормили лепешками чапати, было много халвы и других вкусных сладостей.
27.04.1972
Вчера вечером кто–то из индийцев предложил нам чай, но Бабаджи закричал, что чай — это яд и его запрещено пить в храме.
Я ловлю себя на том, что все время смотрю на Него. В моей голове роятся сомнения, и я анализирую каждое Его движение, главным образом потому, что Он редко говорит. Его энергия как магнит, а красота так совершенна! Шанти дурачится и шутит, что меня просто привлекает Его физическое присутствие, но это совсем не так. Меня будто захлестывает мощная психическая волна и пронизывает вибрирующий свет. Иногда меня одолевает страх попасть под гипноз, а иногда сердце переполняется интенсивной, восхитительной энергией.
Когда мы сидели у дхуни вокруг священного огня, несколько женщин из деревни пришли к Бабаджи. Они все были в длинных зеленых юбках, как у меня, и выглядели очень колоритно. Увидев меня, женщины засмеялись. Бабаджи сказал им, что меня зовут Лалли, что означает маленькая девочка. Он спросил меня, сколько мне лет. И когда я ответила, что двадцать шесть, Он сказал, что выгляжу я лет на пятнадцать.
Вечером в храме я стала свидетелем церемонии, которая произвела на меня неизгладимое впечатление. Одетый в белое Бабаджи сидел неподвижно, как изящное изваяние, а один индиец, начав петь, поднес к Его лицу зажженную лампу, символизирующую мистическое сияние. Раскачивая лампу, человек произносил мантры, а потом заплакал. Стало ясно, что он почувствовал присутствие Божественной Сущности. Шанти тоже оказался под сильным впечатлением от увиденного, хотя и предупреждал меня не очень–то увлекаться всеми этими ритуалами.
Прем Баба, старый садху, пригласил нас посидеть с ним около другой дхуни и вместе попеть «Ом Нама Шивайя» — мантру, посвященную Шиве. Шанти посмеялся надо мной, прокомментировав, что я слишком легко подпала под очарование этого места. Под открытым небом на небольшом костре несколько женщин готовили чапати. Все было так просто и естественно. Сегодня мы будем ночевать в храме, любуясь темным тропическим небом.
28.04.1972
Нас разбудили в четыре часа — это практически ночь. Воздух холодный. Я пошла вниз к реке. Спустившись по ступеням, я встретила Бабаджи, уже возвращающегося с купания. Прыгнув в реку, я погрузилась в холодную воду. Звезды были такими яркими. Позднее, сидя в углу храма, я думала о том, что хотела бы и дальше оставаться частью этой магической истории и следовать за Бабаджи, но я никогда не осмелюсь просить Его об этом. Несколько минут спустя Бабаджи призвал меня к себе и спросил, хочу ли я поехать с Ним во Вриндаван — древний город, связанный с Господом Кришной. Я была несказанно счастлива предстоящей поездке, хотя очень боюсь остаться одна и путешествовать без Шанти и остальных друзей. Мне еще нужно вернуться в Алмору и забрать деньги и паспорт. Шанти был несколько озадачен моим энтузиазмом в отношении Бабаджи. Но я, и в самом деле, очарована Им и думаю, что, возможно, Он — мой гуру.
ВРИНДАВАН
ХАЛДВАНИ. 4.04,1972
Я жду поезд до Вриндавана. Впервые передвигаюсь по Индии одна и успела заметить, что в целом индийцы — добрые люди, старающиеся помочь тем, кто путешествует по их стране.
Утром, покидая Алмору и наблюдая за собой со стороны, я видела себя, одетую в белое, шагающую босиком по дороге, окаймленной соснами, несущую на голове узелок с одеждой — все мои пожитки. Я ограничена в средствах, и у меня нет обратного билета. Впервый раз в жизни по–настоящему чувствую себя одинокой, находясь в Индии «на пути» и направляясь к своему гуру. Прямо как во сне!
ВРИНДАВАН, 06.05.1972
Я во Вриндаване. Это замечательное место, чарующий город, как будто бы сошедший со сказочных страниц. Я прибыла вчера. Добиралась сюда на поезде с многочисленными остановками. Приехав, взяла рикшу и отправилась вдоль городских улочек. Для меня это было видением рая, далекого, но знакомого по какому–то предыдущему существованию. Старинные, искусно украшенные дома, крошечные тесные улочки, маленькие колоритные магазинчики, торгующие фруктами, сладостями и одеждой. Люди здесь радостные. Они широко и открыто улыбаются в знак приветствия. Повсюду древние храмы, насчитывающие тысячелетия, наполненные звуками песнопений и молитв на санскрите. Многие садху, святые, женщины в белых одеждах ходят по городу, постоянно пребывая в молитвах. Везде царит атмосфера безвременья.
Войдя в ашрам Бабаджи, я сразу же увидела Его, сидящего на возвышении. Одетый в белое Бабаджи, как всегда, такой красивый, нереальный, эфемерный, источающий свет. Он подозвал одного из индийцев и сказал мне, чтобы я следовала за Ним на базар. Он собирался выпить большой стакан молока, продаваемого в огромных терракотовых сосудах. Мне нравится находиться в таком замечательном месте, и я больше не чувствую страха. Я в безопасности, объятая любовью Бабаджи и теплом окружающих меня людей.
Вечером, когда я сидела в храме, индианки и их детишки окружили меня и начали оценивающе разглядывать. Они трогали меня, гладили, восхищались мной. Для них я — женщина с белой кожей, и они дали мне почувствовать себя очень красивой. Бабаджи подозвал меня и сказал, что мое имя — Кали — Воительница, Черная Богиня. Затем вдруг Он внезапно передумал и произнес с нежностью: «Нет. Твое имя — Гаура Деви». Впоследствии мне сказали, что это означает Белая Богиня.
Я очень тронута музыкой, песнями, великолепием Бабаджи и преданностью индийцев. Они стоят в длинной очереди с цветочными гирляндами в руках — в качестве подношения. Надевают гирлянды Ему на шею, делают пранам, и Он отвечает жестом, улыбкой, словом или дает прасад — освященную пищу.
Я тоже встаю в очередь и чувствую, как меня переполняют эмоции, когда я приближаюсь к Нему. От Него исходит огромной силы энергия, и я испытываю невероятные ощущения, осознавая, что Он может читать мои мысли. Его сияющие глаза полны магнетизма, любви, силы и знания. Я не устаю смотреть на Него и замечаю, что это происходит с каждым. В течение двух–трех часов Бабаджи сидит практически неподвижно. Он не говорит. Он только визуально присутствует, давая нам шанс созерцать и испытывать восхищение: Он дает даршан. Как объяснили мне индийцы, это возможность лицезреть Божественное в человеческом теле.
