Тартанг Тулку - Время, пространство и знание
Е. После пробуждения к проникающему и освобождающему восприятию «пространства» в горной обстановке погрузитесь в более плотно населенное и даже возбуждающее окружение, такое, какое обычно существует в современной городской жизни. И там также попытайтесь отыскать такое же расширяющее и релаксирующее присутствие «пространства», какое вы нашли на горной вершине.
Комментарий 15 ЕДля начального понимания особенно «пространственных» упражнений и «пространственной» составляющей этого нового видения очень важен выбор окружения. Обычная ткань нашего окружения и занятий с сопровождающими их давлениями и наших вытекающих (отсюда) рефлекторных реакций очень затрудняет оценку по достоинству «пространства». Наше внимание, привычки, эмоции — сама нервная система — все застывают в некоем неровном и тусклом паттерне, характеризуемом непрерывным давлением. Но как только мы познали вкус «пространственного» измерения и трансцендировали тонкий аспект «движения» («going») всего переживания (как сделано в упражнении 15 Е), эту свободу и релаксацию можно найти и насладиться ими разгаре любой повседневной деятельности.
Чтобы понять связь между направленностью времени направленностью значений, мы должны начать рассматривать «время» как вторую основную грань «существования». Большое Пространство — это беспредельная открытость. Эта открытость не является только лишь потенциальной, но она осуществляется, совершается и выражается динамизмом, который открытость сама по себе делает возможным. То есть, поскольку Большому Пространству не присущи никакие ограничения или препятствующие факторы, динамизм, становящийся возможным благодаря этому Пространству, также неограничен. Этот динамический аспект есть Большое Время.
Жизненность Большого Времени есть прямое выражение или доказательство открытости Большого Пространства. Большое Время измеряет глубину и ширину Большого Пространства. Так же как обычный звук нуждается в пространстве, чтобы быть и, в свою очередь, дает доказательство протяженности этого пространства, так и Большое Время оглашается в, говорит о и звучит из бесконечности Большого Пространства. Вся видимость есть Большое пространство. Исследуя это, можем видеть, что хотя вся форма и перегородки, разделения есть Большое Пространство, данность формы и разгораживание или выстраивание формы в особые конфигурации есть Большое Время.
Большое Время показывает или передает (как в смысле вызывания, так и проведения в жизнь) Большое Пространство посредством демонстрации бесконечного разнообразия. Все, что «есть», зависит от Большого Пространства и Времени.
Поскольку воплощения, вызывания Большого Пространства посредством Большого Времени судятся согласно ограничивающему типу «познавания» как «вещи» и «экзистенты», появляется необходимость утвердить в качестве действенных более низкие пространство и время. С одной стороны, Большое Время представляет его бесконечные разновидности таким образом, что они не представляют «части» Большого Пространства и не блокируют друг друга — все они непосредственно есть полное Большое Пространство и все переплетены. С другой стороны, обычное знание знает только вещи, случаи, экзистенты — и все они несовместимы, — где «есть» одно, «нет» другого.
В перспективе существования бесконечность Большого Пространства и его разнообразие достижимы только путем подсчета неопределенно многих отдельных существований, последовательно случающихся. Хотя Большое Время обнимает все некоторым исчерпывающим, нерастянутым образом, низшее время должно сообразовываться с точкой зрения раскладки «одной вещи за один раз», окруженной ограниченным «знанием».
Время на низшем уровне или как более низкий уровень кажется диффузным или равномерно распределенным. Вместо выражения открытости Большого Пространства оно расставляет (во времени) (times out) вещи, различия и качества. Его экспрессивность становится линейным потоком значений, которые в своем утверждении несовместимы, взаимозаменяющи. Проникающее вызывание к жизни Большого Времени становится расплывчатым пятном значений, которые уводят нас за и дальше без того, чтобы когда-либо подойти к главному вопросу — присутствию Большого Пространства.
Значения не могут показать Большое Пространство именно потому, что они уводят человека вне, делая «здесь» зависимым в его значении от «там снаружи», «впереди», «позади» и в «прошлом». «Ход» времени является следствием его рассматривания в терминах значений и существований (вещей, расположенных исключительно «здесь», закрывающих другие или противоположные обстоятельства). Время и значения создают ограничивающие поверхности, которые являются скорее малопроницаемыми и затемняющими, чем раскрывающими.
Альтернатива выглядит как проникновение за них или даже как снятие этих поверхностей. Но Большое Время не должно проникать в смысле «прохождения сквозь» — оно не имеет препятствий и недистрибутивно. Не должно оно и отвергать или отрицать любую видимость, поскольку даже «существования» при видении их как Большого Времени совместимы с особым «несуществованием» Большого Пространства и в действительности не являются «существованиями». Значения и существования блокируют подобных себе только тогда, когда они рассматриваются как таковые в пределах ординарного времени.
Значения и существования можно также рассматривать в перспективе Большого Знания, Большого Времени. В этом случае «мы», наша позиция, переживание и ориентированность на цель, которые все есть тонко расставленные и направленные значения, не случаются сами по себе и не установлены.
Цели не релевантны Пространственно-Временному-Знанческому видению. Горная практика предназначена помочь разоблачению в основе своей самоограничивающего и обедняющего характера целенаправленного переживания. Далее она служит показу бесконечного динамизма, который есть «здесь» для Большого Времени, без того, чтобы Большое Время стало лишь иначе установленным и направленным значением или «переживанием за пределами переживаний и значений».
Нас привели к мысли о реальности как о включающей постижение существования — «нечто» ярко освещенное по сравнению с задним планом «ничто» (или пустого пространства). Мы противопоставляем энергетическую жизнь статической смерти (небытию и непроисходящему). Но даже, казалось бы, «положительные» элементы таких пар выдвигают себя вперед так, что это становится мертвящим, пока мы не сможем использовать Большое Знание, чтобы видеть их в их природе Большого Времени.
Оживление переживания через упражнение 15 дает возможность понять трансценденцию всего «происходящего» и «переживания» по-новому. Реализация всепроникающего «непроисходящего» не включает в себя отсутствия, пробела в линейных рядах событий. «Несуществование» Большого Пространства — это благотворитель (бенефактор) жизни и наличие реальности, а не угроза ей.
Соотнесение «значений» с «временем», а «времени» — с коммуникацией не может быть объяснено в терминах общепринятых определений этих терминов. «Значение», «положение» и «направленность» приобретают новое значение в контексте нового видения.
При возвращении к низко-пространственным образам платформы или выигрышной точки для наблюдения, а также к образу вмещающей камеры мы можем увидеть, что это именно значения, которые для того чтобы значить, требуют относительно статической позиции, определенной подобным же статическим окружением (и вместилищем). Значения работают в терминах «значимых вещей», которые неизбежно должны быть размечены ненарушаемыми границами, непроницаемыми перегородками. Значения зависят от пределов, установленных нашему вниманию в отношении динамизма и разделения, перегораживания.
Мы не замечаем, что все определяющие поверхности еще накалены добела и податливы, как для ковки. Это было бы слишком угрожающим, поскольку мы и наше положение были бы тогда предметом того же самонаблюдения. Самоориентация требует основательном укрепления, которое может существовать только в до вольно замороженном энергетическом состоянии. Более низкое пространство является вместилищем, ограничивающей тюрьмой, но тюрьмой, за которую мы благодарны. Оно милосердно отказывает нам в пространстве для достаточно широкой перспективы, чтобы увидеть целое того, что включено в нашу реальность. Мы не способны выйти за пределы самих себя, чтобы посмотреть внимательно, и мы не хотим этого.
Если мы рассматриваем более низкое пространство как камеру, тогда о значениях можно мыслить как о (многих) эхо, которые отражаются от ее стен. Но фактически эти эхо не только звучат, но в действительности и определяют эти стены. Камера сама по себе является значением или, более точно, вместе со всеми другими вещами задается временем как ряд значений. По этой причине стены вместилища связаны со стенами, очерчивающими поверхности вмещенных объектов. Чтобы пройти сквозь один набор стен, мы должны проникнуть сквозь другой набор стен (включая и те, что очерчивают наши «самости»). Личную территорию необходимо трансцендировать, превзойти.
